похоже, то что было написано Тараборелли после ухода Майка, период после 89-го, у нас никто переводить не собирается
зато пишут какую-то ерунду..
нашла перевод некоторых глав из книги "J. Randy Taraborelli Michael Jackson: The Magic and the Madness / Майкл Джексон: Волшебство и безумие"
Выдержки из последних глав книги Рэнди ТарабореллиЧасть1
Впервые они встретились детьми, - и в течение 40 лет он был конфидентом Джексона. В этих личных выпусках, Рэнди Тараборелли рассказывает реальную историю о мучительном падении звезды… как свидетель, из первых рук.
Майкл Джексон умер? Невозможно. Это просто немыслимо для меня. Даже если он был, безусловно, хилым и не в лучшем здравии в последние годы, была надежда, что он придет в себя и найдет способ восстановить свой трон в качестве Поп Короля. Однако в связи с его внезапной смертью на прошлой неделе, его удивительная история, - которую я, как его биограф, записывал в течение последних четырех десятилетий, - пришла к трагическому и в высшей степени несправедливому концу.
Я помню первый раз, когда мы встретились. Ему было 11, а мне -13.
Это был 1970, и Диана Росс совсем недавно представила общественности Jackson 5.
Мальчиков нашли в Гэри, штат Индиана, и Motown Records подписала с ними контракт в Детройте, и выпустила их первый сингл I Want You Back.
Их первое выступление состоялось в Philadelphia Convention Centre. Я познакомился с мисс Росс, потому что я был ее горячим ребенком-поклонником - за два года до этого я создал Международный Фан-клуб Дианы Росс - и она пригласила меня на концерт.
Затем она пригласила меня за кулисы, где я впервые встретил Майкла и его горячих братьев — Джеки, Тито, Марлона и Джермена.
Тем, что я запомнил больше всего, был смех Майкла, его харизма — его обаяние. Казалось, что в душе он старик. Выступая, он выполнял такие виды движений, которые мог выполнять только закаленный ветеран, такой как Джеймс Браун. Также, много было от Дианы Росс. Было ясно, что он поклоняется ей.
Несколькими годами позже я начал свою карьеру писателя для газеты в Нью-Йорке под названием «Черный Американец». Я писал там о знаменитостях, и на протяжении лет я интервьюировал Майкла, ко дню его рождений.
Например, я засел с ним за "Майклу исполнилось 16".
Он сказал: "Теперь я мужчина, да?"
Я начал смеяться.
"Ну, может быть, пока еще нет", сказал я.
"Ну да, но скоро", и с ехидной улыбкой добавил: "А потом, стерегись, мир!"
Он был настолько возбужденным в отношении будущего. Это был так, как будто он не может ошибиться. У него было все - он был приятной внешности, успешный, популярный. Он был звездой.
В семидесятые, когда я был в его компании, он казался счастливым, возбужденным и ничуть не грустным, проблемным юношей он стал позже, когда рос в Энсино, штат Калифорния.
Я помню, однако, что он беспокоился, где-то лет в 18, из-за истории, что он собирается сделать операцию по изменению пола. Это был первый раз, в моей памяти, когда слухи о его сексуальности начали неистово распространяться. Внезапно, все хотели знать, был ли он геем. Так, одного дня в его доме в Энсино, так как братья играли в баскетбол, а Майкл и я стояли в стороне и смотрели, - поскольку мы были не очень атлетическими – я случайно спросил его, не является ли он геем.
Он выглядел смущенным. "Нет", был его ответом. ‘Я считают это позором, что людям приходится делать такие выводы обо мне. Мне интересно, всегда ли будут подобные слухи обо мне? Я надеюсь, нет’.
Это был 1976. Он, конечно, не догадывался, что его ждет. На протяжении всего своего детства, он работал тяжелее, чем кто-либо когда-либо в Motown, за исключением, возможно, Дианы Росс, другой рабочей лошади компании.
Записи, выступления, фотосессии, телевизионные выступления — он был постоянно в работе. Без него, Jackson 5 был бы совсем другой, и наверное не такой успешной, группой.
К тому времени, когда я писал "Майклу исполнился 21" в 1979 году, он уже начинал выглядеть истощенным для меня. "Я просто хочу жить простой жизнью", говорил он мне. "Но эта работа забирает все время, это так трудно. Когда я получу перерыв? Когда Майкл Джексон получит перерыв?"
Я помню, когда я узнал, что некоторые вещи для Майкла изменились.
Это был 1979 год, когда я отправился к нему в дом за новым интервью, и он появился с повязкой на носу. Я был уверен, что он пострадал впоследствии нападения со стороны своего отца, Джозефа, - поскольку мы все, в отделе прессы, знали, что Майкл лично обвинял Джозефа в том, что он в прошлом занимался именно этим.
Однако это было не так. Он споткнулся на сцене, упал и сломал нос. И именно по этой причине пришлось поработать над его носом. Но возникла проблема с операцией, и ему пришлось сделать еще одну, чтобы подправить его. Я помню, что он казался изумленным и дезориентированным, не в состоянии сосредоточить внимание на моих вопросах.
Я ему сочувствовал. Он был настолько хорошим молодым человеком, что хотел угодить мне, дав хорошее интервью, но в тот день он просто не мог справиться с этим. Я хотел знать, был ли он на болеутоляющих препаратах. На самом деле, Джермен сказал мне, что у него была невероятно низкая терпимость к боли.
У меня есть столько удивительных воспоминаний о Майкле, трудно привлечь к ним всем внимание. Я был на некоторых сессиях записи, альбома "Thriller" в Лос-Анджелесе, например.
Я помню, каким счастливым он был и каким он был уверенным, что альбом выйдет и станет лучшим на все времена, - что, конечно же, и случилось.
Но к 1984 году, через несколько месяцев после его выхода в декабре 1983 года, Майкл был глубоко несчастным.
"Я ненавижу внимание", он сказал мне после того, как запись стала хитом. "Я не тот человек, который любит все это внимание. Ты знаешь меня", сказал он. 'Это совсем не я ".
Я хотел знать, сможет он когда-либо адаптироваться.
"Нет", он сказал грустно. "И у меня плохое предчувствие, что будет только хуже".
Ну, конечно, стало все хуже. Гораздо хуже.
В январе 1994 года он в первый раз был обвинен в растлении ребенка.
Его дружбой с 12-летним Джорди Чандлером, был обеспокоен отец мальчика, в свое время зубной врач: при удалении зуба своего сына, он использовал лекарство содиум амитал, широко известный как "сыворотка правды" и спросил, приставал ли сексуально Джексон к нему.
Джорди сказал, что приставал.
Майкл был в турне в Бангкоке, когда в Америке весь этот ад вырывался на волю. Эта история была только одной темой для обсуждения на телевидении и радио — это было просто шокирующе.
В это время, люди предполагали, что Майкл был асексуален, что он не предпочитал ни мужчин, ни женщин как сексуальных партнеров.
Его сексуальность ошеломляла и была предметом большого интереса. А теперь, внезапно, это был как будто ответ людям — и он был не хорошим.
Мой телефонный разговор с Майклом в то время воздействовал на меня очень глубоко.
Майкл сказал, что он звонит, чтобы установить истину. "Я невиновен в этих обвинениях", сказал он мне. Его голос дрожал. Ему было явно нехорошо. Казалось, что давление было больше, чем он мог выдержать.
В предстоящие недели и месяцы, копы произведут Майклу личный досмотр, и он выплатит Джорди более чем $25 миллионов.
Я был первым репортером, который интервьюировал Майкла после того, как он сделал это весьма спорное урегулирование. Если быть откровенным, я злился на него за то, что он его урегулировал.
Честно говоря, я не знаю, растлял ли он Джорди, или нет – все, что я знал, это то, что он настаивал мне на том, что он не виновен, и я опубликовал это.
"Итак, почему вы заплатили этому ребенку, если вы такой невинный?", спросил я его.
"Потому что мне необходимо было удалить это из моей жизни", ответил он мне очень прозаично. "Это все убивало меня. Я не делал этого. Я клянусь тебе, я не делал. Но мне просто было нужно оставить это позади".
Я был убежден в том, что, поскольку он урегулировал дело, люди всегда будут приписывать ему виновность. Продумал ли он это? "Знаешь что? Мне безразлично, что люди думают", сказал он, повысив свой голос.
"Впервые в моей жизни, мне насрать".
Его использование брани шокировало меня. Я никогда не слышал, чтобы он ругался в прошлом, он настолько вышел из себя.
"Я человек чести", сказал он мне. "Если ты веришь во что-нибудь обо мне, верь в это".
Майкл всегда заботился о своей репутации. Однако соглашение с Джорди Чандлером изменило его во многих отношениях, не последним из которых является то, что с этого момента его не касалось, что нем что думали.
Это была хорошо, в некоторых отношениях. Конечно, это освободило его, не будучи обеспокоенным общественным мнением, в более настоящую жизнь.
Для особы, которая строила свой имидж в том возрасте, когда большинство детей строили дома на деревьях, это был гигантский прыжок вперед в его эволюции, как человека.
Тем не менее, это было слишком негативно.
Без техники цензуры, которая контролировала его поведение, он стал человеком, который будет делать самые нелогичные вещи.
Это было, как будто бы он думал, что он выше нормального и приличного поведения.
Как иначе объяснить выставление напоказ его отношений с молодым Гэвином Арвизо во время интервью Мартина Башира, для документального TV фильма в 2003 году?
"Это нормально делится своей кроватью", заявил Майкл, когда он и мальчик, тогда 13-ти летний, прижимались друг к другу на камеру, чтобы весь мир увидел, и осудил.
Мне стало плохо, когда я это увидел.
Я мгновенно понял, что его карьера закончилась — и, конечно же, я волновался о его жизни.
Вскоре после этого, началось расследование детским отделением социального обеспечения, а потом его арестовали по нескольким пунктам обвинений в покушение на растление малолетнего.
Когда я увидел его фото на документах на телевидении в первый раз - Майкл выглядел так страшно, его кричащий макияж был искривленной маской - я тщетно искал молодого человека, которого я знал когда-то.
Но я не смог найти его.
Четыре года назад я сидел в зале суда в Санта-Марии, штат Калифорния, каждый день в течение месяца, прямо позади Майкла. Я был единственным присутствующим человеком, помимо его адвокатов и членов его семьи, который когда-либо видел ответчика, или, действительно, любого из Джексонов.
Я помню, что в первый день Тито вошел в зал суда, чтобы поддержать своего брата.
Каждый из представителей прессы поворачивался и смотрел на меня с поднятыми бровями. Я беззвучно шевелил губами "Тито", и все они быстро записывали его имя в своих блокнотах. Они не знали, кто он.
В начале судебного разбирательства, Майкл, казалось, был в хорошей форме. Он будет оживленно ходить в суд и, как мы видели в прессе, делать разминку.
Это было так, как если бы он готовился к выступлению или к спортивному событию. Это было увлекательно, видеть его тело танцора в движении, и я помню, подумал, что он выглядит таким же опытным, каким он был в видео Thriller, Billie Jean, и Beat It.
Магия все еще была где-то там. Он всё еще был Майклом Джексоном.
Но потом начались показания.
День за днем, когда обвинение излагало свои доводы и демонстрировало одного свидетеля за другим, которые говорили о ненадлежащем поведении между Майклом и мальчиками, поп-звезда, казалось, закрывался внутри себя.
Конечно, был позорным день, когда он, после длительного опоздания, появился в обществе в пижаме и судья пригрозил бросить его в тюрьму.
Но это было наименьшим из драмы внутри зала суда.
Реальная история, как я ее видел, кроме шокирующих показаний, была в том, что он, казалось, умирал прямо у меня на глазах. Он был явно в страшной боли, как физической, так и эмоциональной.
Все, кто заботился о нем, будут подавлены увиденным, и, поскольку я был лишь одним человеком из средств массовой информации, который по-настоящему знал его, наверное, я принял это очень близко к сердцу, ближе, чем должен был принять.
Было страшно наблюдать, как его состояние медленно ухудшалось, вплоть до такой степени, что он едва мог доходить до зала суда.
Одного дня, Майкл похромал возле меня, улыбнулся и кивнул, что означало, что он узнал меня. Я улыбнулся в ответ и показал ему «V». И, когда он прошел, я припоминаю, что от него несло, как бы, старой, затхлой одеждой. Это было, как если бы он был восковой фигурой в музее, которая стояла там слишком долго и нуждалась в заботе и внимании.
Наихудшей неделей была та, которую мы, представители прессы, неофициально называли "Неделей Порно".
Я помню, сидя, видел бедную мать Майкла, Кэтрин, которая была вынуждена смотреть на эти фотографии. Там не было ни одной с гей порно. Там не было ни одной с детским порно. Так к чему это шоу? Обвинение высказано мнение, что именно это порно Майкл показывал непосредственно детям и поощрял им, имея потом секс с ними.
Это не имело смысла для меня. Один журнал, возможно. Два? Может быть. Но стопками и штабелями? Я не думаю. Фактически, я даже не был уверен, что это порнография была Майкла, если говорить на чистоту. Все это просто казалось маневром для того, чтобы уничтожить его и его семью.
"У вас лучшее место в зале", сказал мне один из шерифов Санта-Барбары в ночь перед вынесением вердикта, которая выпадала на июнь 2005 года.
"Потому что если Джексон будет признан виновным, - а он будет признан виновным, уверяю вас - мы собираемся захватывать его и увести его оттуда так быстро, что ваша голова пойдет кругом".
Я поинтересовался, почему.
"Потому что мы боимся, что создастся шум, его братья перепрыгнут барьер, [который отделяет зрителей от судьи, обвиняемого и адвоката] и вызовут бунт".
Я был ошеломлен представленным. Я предположил, что Майкл будет признан невиновным. Обвинение было слабым. Мальчик говорил не правдоподобно, как и его мать и много других свидетелей.
Но что, если я был неправ? Майкл Джексон в тюрьме?
"Он не выдержит этого", сообщил мне его брат Рэнди. "Это будет концом для него".
Я должен был быть в зале суда на вынесении вердикта, а затем должен был немедленно бежать на улицу и сообщить о результатах по ТВ.
Репортеры, сидящие рядом со мной в суде этого рокового дня, также считали, что Майкл невиновен, и спрашивали себя, как они сохранят свою объективность, если вердикт будет другим.
'Это Майкл Джексон, которого мы любили, с того времени, когда ему было десять", сказала мне женщина, постоянный телевизионный корреспондент. "У меня это ужасное чувство. Я упаду в слезах. Как это будет выглядеть на ТВ?"
Разумеется, вердикт гласил, что Майкл Джексон был признан невиновным по всем пунктам обвинений.
Я сидел и смотрел на Майкла, который слушал вердикты, поскольку они зачитывались по одному и – открылся момент – он поразил меня, как гром: человек был на стольких разных препаратах, что он даже не знал, что происходит.
Он даже не понял, что он был признан невиновным!
Позже в коридоре был абсолютный хаос, так как СМИ пытались участвовать в гонке вне дома суда, сообщая новости.
Фанаты очумели, СМИ суетились — это был настоящий ад. За мгновение я оказался плечом к плечу с Майклом. Я посмотрел на него, этого парня я знал с десяти лет.
Я улыбнулся ему. Он улыбнулся в ответ, но его глаза были пустыми. Это должен был быть самым счастливым днем в его жизни, но он, как бы, даже не наслаждался этим.
Майкл Джексон исчез.
Это был последний раз, когда я видел Майкла.
Я говорил с ним по телефону только дважды за последние четыре года, оба были очень краткими разговорами о его жизни и насколько хорошо он себя чувствует.
Ему, как мне казалось, было намного лучше. Когда я послал ему копию моей биографии Элизабет Тейлор, он позвонил, чтобы сказать мне, что ему понравилось. Эго голос звучал хорошо, но я был сердитым на него и, мне придется отметить, я так и не переступил через это. Почему я был сердитым?
По иронии судьбы, не из-за всех этих обвинений в растлении. Это случилось потому, что я не мог примириться с тем фактом, что он никогда не оплачивал свои счета.
Сколько исков было подано от людей, с которыми надлежащим образом не рассчитались? Я потерял счет. Я также не понимаю, как после того, когда судебное разбирательство закончилось, он уволил всех работников Неверленда, которые были столь лояльны к нему, - и без выходного пособия.
Я также не могу понять, как он мог отказаться от своей семьи и разорвать связи с теми многими из них, которые присутствовали и поддерживали его во время этих ужасных слушаний.
Это было, как будто бы он ни о ком больше не заботился, только о себе. Это меня раздражало, что у него, похоже, не было чувства личной ответственности и, как результат, я даже не хотел писать о нем больше.
Он сказал мне, он был человеком чести.
Сейчас, оглядываясь на это, я чувствовал себя разочарованным по поводу Майкла. Так, в течение лет я оставался далеким от написания или разговора о нем. Мне сейчас плохо из-за этого.
Тем не менее, я действительно считаю, что последние четыре года, после его оправдания, были лучшими годами в жизни Майкла.
Он был добром и любящим отцом. Дети — Принц Майкл І, Пэрис и Принц Майкл II (Бланкет) являются потрясающе красивыми.
Они, также, невероятно вежливы. Они ловили каждое слово их отца. В их глазах Майкл не был странным, он не был Wacko Jacko, он был просто ‘Папа’.
И потому что он взял к вниманию воспитание его собственного отца, Майкл хотел быть уверенным в том, что его дети никогда не будут рассказывать истории о нем, которые были у него с его собственным воспитанием.
Таким образом, у него было очень много терпимости и доброты, которые они всегда имели в своем распоряжении. Майкл дети, находятся с его матерью, Кэтрин, а также с другими членами семьи Джексон.
Двое старших - Принс Майкл I и Пэрис - родились от Дебби Роу, медсестры, с которой Майкл впервые встретился, когда он был пациентом в дерматологической клинике в начале восьмидесятых. Они стали друзьями, и, когда его отношения с Лизой Мари Пресли начали остывать, частично за ее отказа родить ребенка, которого он так ждал, Джексон сообщил ей: "Если ты не хочешь родить мне ребенка, это сделает Дебби".
Они с Лизой развелись, а в ноябре 1996 года он женился на Дебби, которая была на шестом месяце беременности. Принс родился в феврале 1997 года, и Дебби родила ему второго ребенка, Пэрис, чуть более года спустя, в апреле 1998 года.
В октябре следующего года они развелись, по-видимому, мирным путем, и Джексон уплатил ей $10 миллионов урегулировочных.
Если она сейчас решит, как их мать, что она хочет быть их опекуном, ей, возможно, придется пойти против Джексонов.
Семья определенно не хочет, чтобы дети были с Дебби. По их мнению, дети не знают ее, и думают о ней, как о незнакомце.
Относительно третьего ребенка, Бланкета, его мать все еще остается неизвестной. Но не удивляйтесь, если она вдруг тоже сплывет на поверхность. Дело в том, что тот, кто получает опеку над этими детьми, его или ее условия жизни изменятся в значительной степени: можно только себе представить, какие деньги будут выделяться по уходу за детьми Майкла Джексона.
Тем не менее, ясно одно: его мать, Кэтрин, не беспокоят его деньги, она просто заботится о своих любимых детях Майкла, ее внуках. У нее были все деньги мира, теряла их и овладевала ими еще много раз. Но она пожилая женщина. Как она может заботиться о трех энергичных детях? Что бы Майкл хотел?
Это будет вопросом, поднятым много раз за предстоящие недели и месяцы — относящийся не только к его детям, но и к его удивительному каталогу музыки, его шатким финансам, и всему, что будет найдено в хаосе, как только шок его смерти развеется.
Мне кажется, я знаю, чего Майкл бы хотел. Майкл бы хотел увидеть, как его дети вырастут и у них будут иметь собственных детей. Майкл хотел бы выступить для них в Лондоне этим летом. Майкл хотел бы вернуть свой трон Поп Короля. Несомненно, Майкл хотел бы жить. Он бы не хотел этого.
Он не мог жить без своих наркотиков.Доминирующими заголовками после смерти Майкл на прошлой неделе, являются истории о его наркотическом злоупотреблении. Кажется мне, что не много людей понимают, почему он принимал так много лекарств, отпускаемых по рецепту.
Я бы хотел, чтобы они пробовали найти хоть какое-то сочувствие к мужчине, который прожил свою жизнь в хронической боли, 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Да, он увлекся разными сортами болеутоляющих. Это не новость.
Возникает вопрос: почему? Он не покупал наркотики на улице у торговцев наркотой. И он принимал их не просто для кайфа. Он находился под медицинским наблюдением из-за разных проблем, начиная со спины, и кончая его коленями. Даже ожог на затылке, который он перенес в середине восьмидесятых в процессе съемки рекламы напитка, никогда так и не зажил должным образом.
Кроме того, вся эта пластическая хирургия, которую он пережил за эти годы, была причиной проблем, поскольку он старел.
У него было больше заболеваний, чем я могу перечислить. Он постоянно был в мучительной боли.
"Я страдаю", сказал он нашему совместному другу. "Моя семья хочет, чтобы я слез с наркотиков. Если я сделаю это, я умру. Я не выживу и дня без них. Никто не понимает этого. Мне нужно быть здесь для моих детей. Нет другого выхода. Просто нет другого выхода".
Как ты посмел высмеивать мой брак?В мае 1994 года я был первым, кто сообщил о том, что Майкл женился на Лизе Марии Пресли. Этот союз казался надуманным, он из Неверленд, она из Грейсленд. Не много людей приняли это всерьез.
Даже я был виновен в сарказме на счет этого. "Они зарегистрировали свой брак в "Toys R Us" [крупнейшая сеть магазинов игрушек и товаров для детей] ", насмехался я - шутка о склонности Майкла к детским вещам.
Я думал, что это было довольно забавно. Майкл был не доволен. Он позвонил мне сразу же после трансляции. "Как ты посмел высмеивать мой брак?" сказал он сердито.
Эго голос не звучал шепотом, как всегда, будучи публичной персоной.
В реальной жизни, то его голос был сильнее, более смелый. "Может быть, ты никогда не влюблялся", вычитывал он мне. "Потому что, если бы влюблялся, ты бы не насмехался с чужих отношений".
Я извинился и сказал ему, что это была просто шутка.
"Но это было жестоко, и я бы никогда не подумал, что ты настолько жесток", сказал он. Конечно, я чувствовал себя отвратительно. Он знал это.
"Ок, не думай об этом", сказал он, уже гораздо мягче. "Мы все совершаем ошибки".
Потом он засмеялся, и я знал, что всё хорошо. Мы говорили примерно полчаса о его браке, и я должен признаться, что, закончив разговор, я был совершенно убежден в том, что он не является фиктивным.
"Меня не волнует, что ты говоришь обо мне, честно", сказал он в завершение. "Просто я надеюсь, что ты сможешь расширить свой кругозор обо мне и Лизе".
Когда я позже интервьюировал Лизу Марию, она была столь же твердой в том, что брак является реальным, а не рекламным трюком.