Michael Jackson: 2 года спустя... • Просмотр темы - Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"

Майкл Джексон не только в Вашем сердце оставил след. Его помнят и любят миллионы на Земле. Наш форум лишь крошечное звено в бесконечной цепи информации о нем. Мы приглашаем Вас принять участие в обсуждениях. Добро пожаловать!

Текущее время: 28 мар 2024 19:19

Часовой пояс: UTC + 2 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 45 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:44 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 20

Нелегко увольнять своего отца, должен был признать Майкл Джексон.
Был июнь 1983 г. Как бы ни был он зол на Джозефа, сделать этот шаг, фактически
прекратив профессиональные отношения с ним, ему по-прежнему было трудно.
Майкл, которому через два месяца исполнялось 25 лет, разрывался на части. Он хотел
остаться верным отцу и надеялся, что тот какими-то своими поступками поддержит
уважение, которое сын все еще испытывал к нему. Однако Джозеф еще не раз разочарует
Майкла, и в будущем он уже не будет так хранить ему верность.
Прошло уже 10 месяцев, как Кэтрин подала на развод, она до сих пор добивалась от мужа
и его адвоката полного перечня совместно нажитого имущества. В конце концов ее
адвокат Джордж Гоффин убедил ее, что Джозеф умышленно пытается отдалить процесс,
чтобы довести ее до отчаяния и заставить бросить это дело. Никто, конечно, не может
знать, так ли это было.
"Джозеф никогда не отпустит ее. Он сделает все возможное, чтобы удержать маму", -
жаловался Майкл одному из друзей.
Так или иначе адвокат Кэтрин получил требование суда, которое обязывало ответчика
предоставить ей для изучения все финансовые документы. Он дал лишь некоторые из них
и был очень уклончив в отношении большинства их капиталовложений, избегал ответов
на простые вопросы, например, заключал ли сделки на бирже за последние 10 лет.
Однако, по его словам, около 84 000 долларов все еще не выплачено за дом в Энсино, но
теперь за это ответственен сын Майкл, как и за все сделки, связанные с домом. Конечно,
это было известно Кэтрин. Муж не дал ей никакой информации, которой бы она не
располагала, и, казалось, не был точен в некоторых деталях. Оставались без ответов сотни
вопросов, касающихся их капиталовложений.
Кэтрин была доведена бумажной волокитой до предела и не видела выхода. Терпению
Майкла пришел конец: "Пора с этим кончать". Если он решил что-нибудь, действовал без
колебаний, невзирая на личности.
Вместе с Джоном Бранка был подготовлен официальный документ, извещающий
Джозефа, что он более не представляет Майкла. В тот день, когда бумаги должны были
отправить ему, сын уехал из дома и не возвращался, пока отец не привык к мысли о том,
что все кончено.
С редкостным единством братья поддержали это. Никто из них не возобновил контракта
с отцом.
Сначала Джозеф был в ярости, а немного погодя он заплакал. "Не могу поверить, что они
бросили меня", - сказал он Кэтрин.
Она признавалась, что, несмотря на оставшуюся неприязнь к мужу из-за измены, ее
сердце тоже разрывалось. Джозеф считал, что он создал "Джексонов" и они должны быть
вечно обязаны ему за это. "Я был здесь, когда все началось, и я буду здесь, когда все это
кончится", - повторял он свое кредо. Этого не разделяли сыновья. Они остались глухи к
его словам, что его личные дела не касаются никого из детей и они не должны позволять,
чтобы это влияло на их решения в профессиональной сфере.
Бездействовавший до сих пор Джозеф решил взяться за дело, руководствуясь поговоркой
"Разделяй и властвуй". Он точно знал, чем можно соблазнить пятерых из шести
Джексонов - Джекки, Тито, Марлона, Джермена и Рэнди: пора взяться за осуществления
плана совместных гастролей, о которых мечтали братья. Отец, который заботился только
об их благополучии, по его словам, "устроит им турне, которое сделает его мальчиков
чертовски богатыми". Ребята были воодушевлены, мечтали, как это будет здорово. Но
Майклу было достаточно всего, он не собирался заниматься устройством никаких
гастролей. "Мы перейдем через мост, но не раньше, чем дойдем до него", - сказал он
после знакомства с этим проектом.
Если где-нибудь существовал "мост через бушующие воды", то это был как раз их случай.
Майкл Джексон был в этом уверен.
* * *
Летом 1983 г. в доме "Хэйвенхерст" царила напряженная атмосфера. Это ощущали все
его обитатели - Майкл, Ла-Тойа, Джанет и их родители. Несмотря на разрыв с женой,
Джозеф проводил здесь большую часть свободного времени, ночевал в спальне,
расположенной напротив той, которую раньше делил с Кэтрин. Когда он уходил, все
вздыхали с облегчением. Обычно он отсутствовал по субботам. В эти дни дом оживал.
"Мы приглашаем много друзей и смотрим кинофильмы в домашнем кинотеатре, танцуем,
включается машина для попкорна, и даже звери выходят на прогулку", - рассказывал
ЛаТойа.
Майкл старался не встречаться с отцом. Когда они сталкивались, начинались громкие
объяснения, после которых сын убегал в свою комнату. Кэтрин обычно следовала за ним.
Джанет и ЛаТойа сидели у себя в спальнях и ждали, когда "шторм уляжется".
Напряжение действовало на всех.
"Что касается прислуги, особенно чернокожей, то Джексоны относились к ним хуже, чем
если бы это были члены ку-клукс-клана, - рассказывала одна из бывших чернокожих
служанок, уволившаяся из-за пренебрежительного, по ее словам, отношения к ней
Майкла. - Воспринимайте мои слова как хотите, - говорила она, - но я проработала там
несколько лет и могу сказать, что к чернокожим работникам относились, как к людям
второго сорта. Джанет и ЛаТойа - маленькие избалованные дивы. "Припаркуй мою
машину, включи телевизор, принеси мне поесть, покорми птиц", - один приказ следовал
за другим".
"Майкл не был исключением, - продолжала она - Однажды он разъярился на охранников
из-за того, что ему показалось, будто у них чересчур длинные волосы и они заплетают их
в косички. Он заставил их всех постричься. Теперь конечно, и сам носит косичку. Если
кто-то из живущих в доме приходил с другом и этот гость начинал разговаривать со
слугами, Майкл переживал. Он должен был быть в центре внимания. Прислуга не должна
была общаться с гостями" "Если ЛаТойа не в духе, - отмечала служанка, - и на нее не так
посмотрел садовник, когда она садилась в свой "Мерседес" он мог распрощаться с
работой. Если ей не понравился ваш одеколон, вам приказывают сменить его".
Стив Ховелл, видеооператор Майкла, вспоминает: "Обычно я свободно заходил в дом,
когда мне нужно было по работе. Однажды Джозеф подходит ко мне и говорит-"Я
больше не хочу видеть тебя здесь". Я попытался объяснить, что пришел по поручению
Майкла, но он велел мне убираться и пригрозил: "Я добьюсь, что ты уберешься". Уходя,
объяснил ситуацию одному из охранников. "Лучше сделай, как он сказал, - посоветовал
тот. - Знаешь, у него есть "узи" (автомат)".
"У Джозефа был целый арсенал в доме, - говорит его бывший бизнес-менеджер Джером
Говард. - Он хранил автоматы под кроватью".
Джексоны требовали от персонала полной преданности Стив Ховелл вспоминает случай,
когда он уехал в отпуск на озеро Тахое:
"Я отдыхал с моей девушкой и совершил ошибку позвонив в Энсино узнать, все ли в
порядке. "Ты должен срочно вернуться, - истерично сказал мне телохранитель Майкла
Ьилл Брэи. - Телевизоры не работают, а Майкл хочет смотреть ТВ, и ЛаТойа кипит, и так
далее". Мне пришлось отменить отпуск и лететь в Лос-Анджелес, мчаться в Энсино,
чтобы выяснить, что отключен шнур антенны. Я врубил его, и все заработало".
Хорошую прислугу было трудно найти. Как-то начали пропадать деньги. Джексоны
заподозрили одну из горничных. Они стали оставлять деньги в разных местах, чтобы
посмотреть, что будет. Это действительно оказалась она. Ее сразу уволили, но вместо
того, чтобы взять другую, семья попросила человека, ухаживающего за животными,
выполнять ее обязанности.
С этих пор всю прислугу начали проверять. Кэтрин не включала сигнализацию в
комнате, где хранились ее норки, шиншиллы и другие меха. Она оставляла дверь слегка
приоткрытой. Потом следила, кто проявит наибольший интерес. После чего этот человек
попадал под подозрение. Пришлым не оказывали гостеприимства в "Хэйвенхерсте",
исключая прессу - неизбежное зло в то время, когда один из членов семьи рекламировал
новый диск, и знаменитостей, которых всегда встречали с распростертыми объятиями.
Однажды Кэтрин обнаружила, что фанатки Майкла как-то перебираются через ограду
поместья и слоняются около пруда, надеясь увидеть его. "Их так много, - говорила она,
- и никому не известно, что творится у них в головах. Вот почему моему сыну так
трудно выбрать себе жену".
"Я люблю своих поклонниц, но боюсь их, - уверял Майкл. - Некоторые из них готовы
на все, чтобы пробиться к тебе. Они не осознают, что их действия вредят тебе, - говорил
он об одной из фанаток, проникшей на территорию. - Проснувшись, мы нашли ее около
пруда. К счастью, собаки были в клетках. Обычно их выпускают, и они просто растерзали
бы ее. Мы привели ее в дом, она очень грубо потребовала, чтобы ее там и оставили.
Прошло некоторое время, пока мы нашли кого-то, кто увез бы ее из дома".
Пока Майкл рассказывал все это репортеру, его телохранитель Билл Брэй, бывший
офицер полиции, стоял рядом и наблюдал. "О'кэй, пошли", - его любимая фраза. Перед
тем как Майкл должен проскочить через ревущую толпу поклонников, Билл делает
глубокий вдох и шепчет эти слова ему на ухо с тех пор, как он был еще ребенком.
Сейчас Майкл редко отвечает на вопрос, не взглянув перед этим на Брэя. Не раз Джозеф
яростно спорил с охранником, считая, что тот слишком влияет на сына. Несколько раз
они чуть не подрались.
Брэй, который почти 20 лет с Майклом, конечно, заслуживает, чтобы с ним считались.
Однажды, когда кто-то из слуг пошел забрать почту, в дом просочилась фанатка.
"Я разговаривал с Майклом, когда эта девушка появилась и сказала: "Привет!", -
вспоминает Стив Ховелл. - После этого она изо всех сил хлопнула его по плечу. Майкл
за ее спиной взмахнул беспомощно руками, как бы говоря: "Кто это?" Я хотел ответить,
когда вдруг почувствовал будто порыв ветра. Кто-то со звуком "Ууу-х!" появился со
скоростью света. Это был Билл Брэй. Наверное, он увидел, что происходит, по одной из 5
видеокамер. Ребята, он скрутил эту телку, надел на нее наручники и уволок куда-то.
Приехали копы, забрали девушку, и тогда мы видели ее в последний раз. Может, больше
никто ее не видел, - он засмеялся. - Она рыдала в истерике, конечно, перепугалась до
смерти". Майкл воспринял это все спокойно, мы продолжили разговор, как будто ничего
не произошло. Здесь вокруг полно "51-50". "51-50" - полицейское прозвище для
неуравновешенных людей".
Были случаи, когда Майкл приглашал поклонниц зайти внутрь поместья. Ховелл
вспоминал, что когда однажды снимал интервью с фанатками за воротами - он часто это
делал, чтобы хозяин посмотрел потом запись и знал, что там за люди, - заметил Майкла,
подающего ему знаки. Оказалось, тот подглядывал. Когда Стив закрыл ворота и вернулся,
он сказал ему, что хочет познакомиться с ними. Ховелл притащил их. Не стоит и
говорить, как они были счастливы.
"Майкл устроил им экскурсию по всему поместью, - рассказывал Ховелл. - Они
уходили, лопоча, как идиотки, с безумными глазами. Майкл делал это время от времени.
Если ему нечем было заняться, он иногда выпендривался, почему бы нет?"
* * *
"Я не хочу ехать".
Слова Майкла звучали властно, но его отец не хотел слышать. "Он лев, - говорил сын о
Джозефе. - Королю зверей никто не должен переходить дорогу".
Семья обсуждала идею совместных гастролей с Джерме-ном постоянно после концерта на
25-летии Motown, Майкл откладывал окончательное решение со дня на день. Но летом
1983 года должен был дать ответ. Он устал, чувствовал, что это турне принесет беду. К
тому же, вероятно, понимал, что его используют, но не говорил об этом. И не мог ехать.
Это точно.
Отец уверял, что его братья нуждаются в деньгах.
Марлон и Кэрол помирились, но судебные расходы по разводу были значительны. "Я
уведомлен моим бухгалтером и менеджером, что я и Кэрол остались почти без средств и
что пока я не смогу сделать новый альбом и поехать на гастроли, доход будет маленьким
или нулевым", - писал он в официальных бумагах. Налоги и выплаты по закладным их
дома в Энсино стоили им почти 7 000 долларов в месяц. Было ясно, что, если Марлон и
начнет работать, им придется продать дом.
Он был зол на жену за то, что та отказалась от миллиона долларов, которые ей подарила
мать, недавно получившая огромное наследство, и считал, что она сделала это, чтобы
показать на суде, что нуждается в его материальной поддержке.
Майкл знал, что никто из братьев не разбогател так, как он, но был уверен, что, будь они
менее расточительны, жили бы неплохо. Марлон, например, мог бы продать свой дом и
купить подешевле.
Джозеф обвинял сына в том, что он отвернулся от братьев, став суперзвездой. Но если бы
Майкл, который никогда не был глух к бедам семьи, почувствовал действительную
нужду, а не жадность, откликнулся бы. Этот человек понимал, когда используется его
доброта. Знал он, что его звездный статус на гастролях будет игнорироваться. У него
будет только один голос из шести.
И не сдавался. Они встретились с ним еще раз и принесли с собой его фотографию в
полный рост. "Если не поедешь с нами, мы поставим этого на сцену вместо тебя", -
пошутил один из братьев. Все смеялись, но Майкл не передумал.
"Послушай, ты нам не нужен, - сказал наконец Майклу отец. - Будет даже намного
лучше без тебя. Джермен может спеть несколько песен, и Джекки, и Марлон, и Рэнди. И
Тито тоже. Черт с тобой".
Этот каверзный ход подействовал: Майкла расстроили его слова. Он встретился с Бранка:
"Джон, о чем он говорит? Братья не умеют петь. Только я могу быть главным голосом".
Бранка, наверное, удивился, как отец психологически воздействовал на Майкла. Он знал,
как добраться до него, когда надо. Как только сын готов был опять передумать, подтянул
тяжелую артиллерию - Кэтрин.
Казалось, что Джозеф доконал Кэтрин своей тактикой - не выезжая из дома,
деморализуя всех своим присутствием и крайней скрытностью в денежных вопросах. Она
не представляла себе, сколько зарабатывал Джозеф или Джексоны, насколько будет
обеспечена в случае развода. Впрочем, Кэтрин явно передумала расходиться с мужем.
Вместо этого решила сконцентрировать усилия на предстоящих гастролях сыновей.
Следующей насущной проблемой было обеспечить сотрудничество Майкла.
Она встретилась с ним наедине. "Ты должен сделать это для семьи, - говорила мать,
плача. - Братьям нужны деньги. Сделай это для меня". Как Майкл мог устоять против
этого? Будучи убежденным в противном, он позволил ей манипулировать им и
согласился на гастроли, "ради Кэт". Возможно, щедрые подарки, которыми он одаривал
мать в течение многих лет, совсем не имеют значения по сравнению с теми жертвами в
карьере, на которые он был готов ради нее. Джозефу и братьям было все равно, что сердце
Майкла не лежало к этой поездке.
Родители пригласили Дона Кинга стать менеджером турне. Кинг больше всего известен
как организатор выступлений боксера Мохаммеда Али в Маниле и как продюсер
некоторых блокбакстеров. Братья Джексоны встретились с ним и были разочарованы. Он
пришел в белой меховой шубе, на руках кольца с бриллиантами, на золотом ожерелье -
корона с именем "Дон". Ясно, что это не тот человек, который должен представлять их.
Но Дон Кинг предложил им 3000 000 долларов в знак "доброй воли", до получения
гонорара за гастроли - по 500 000 каждому члену группы. Братья были в восторге.
Джозеф был счастлив, Кэтрин довольна, чего нельзя было сказать про Майкла.
Дон Кинг, которого считают лучшим менеджером в мире бокса, был противоречивым,
чрезвычайно вычурным человеком. Он вырос в Кливлендском гетто для черных, у него
было криминальное прошлое. В 1966 году получил 4 года тюрьмы за убийство во время
уличной перестрелки. Отбыв срок, стал продюсировать призовые поединки. Он также
известен своей прической - его седые волосы торчат вверх, словно после электрошока.
"Моя прическа словно нимб, - объясняет он. - Я не ухаживаю за ней, волосы стоят так
сами. Я считаю, что это шак моей избранности - тем, кто сидит высоко и смотрит своим
оком за судьбой человека".
"Он вызывает во мне дрожь, - говорил Майкл своему другу. - Я не верю этому парню.
Он просто хочет кусок пирога".
И не маленький. Было запланировано 40 концертов, которые должны были принести 30
000 000 долларов. За вычетом 6 000 000 на расходы, остается 24 000 000 чистыми: 85%
получает группа, 7,5% - Дон Кинг, 7,5% - Джозеф и Кэтрин. Выходит по 3,4 миллиона
каждому из братьев - достаточно, чтобы они встали на ноги, на время, по 900 000 -
Джозефу и Кэтрин, Дону Кингу - 1,8 миллиона долларов.
Кинг предпринял еще одну попытку. На этот раз он связался с Джеем Коулмэном,
промоутером, который специализировался на получении спонсорства суперкорпораций.
Тот отвел его в дирекцию Pepsi. Кинг убедил компанию увеличить сумму контракта с
Джексонами на 5 000 000 долларов, став спонсором гастролей. Это было нелегко, Rolling
Stone получали "всего" 500 000 долларов в свою поддержку. Самым крупным было
соглашение между Алланом Алда и фирмой "Атари" - 1 000 000 долларов.
Кинг встретился с Джексонами второй раз.
"Просто распишитесь вот здесь, ребята, - сказал он, улыбаясь. Джекки, Тито, Рэнди,
Марлон и Джермен вцепились в Дона Кинга. Дополнительные 5 000 000 долларов
впечатляли. Но для Майкла эти деньги были как "подачка". Если после вычета 15% для
Кинга, Джозефа и Кэтрин разделить оставшееся на 5 частей, получится 700 000 долларов
- слабый стимул для него. Майкл позволил Кингу стать промоутером турне, но без Pepsi.
"Забудьте. Я не пью Pepsi. Я не верю в Pepsi", - сказал Майкл, фанатик здоровой еды.
Все старались убедить его принять спонсорство Pepsi. Братья считали, что он
сумасшедший, если упрямится. Джозеф, Кэтрин и Дон Кинг давили на него.
"Я просто не хочу, - настаивал Майкл. - У меня плохие предчувствия.
Наконец, после двух дней интенсивной обработки его Майкл в 4 часа утра подписал
контракт. В специальном приложении было указано, что он не должен пить из банки или
держать банку Pepsi на фото.
Во время этих "атак" Майкл утешался дружбой с 12-летним актером Эмми Льюисом,
ростом в 3 фута 4 дюйма. Он любил носить его на руках, как младенца. Увидев его по ТВ,
Майкл захотел с ним познакомиться. Позвонил его матери и пригласил мальчика в
Энсино. Они сразу подружились. Вместе играли с животными, бегали по поместью,
играя в ковбоев и индейцев, как маленькие дети, валялись на траве. Казалось, Майкл
хочет наверстать упущенное в детстве. Эмми очень привязался к нему. При упоминании
его имени глаза мальчика загорались. Все, о чем он говорил и думал, был Майкл.
Семья Джексонов была не очень довольна этой дружбой, их беспокоило, как это
выглядит со стороны, особенно после того, как Майкл начал делать мальчику дорогие
подарки. Но друзья жили в собственном мире, совсем не замечая, о чем говорят люди
вокруг.
Как-то Майкл читал Эмми сказку о Питере Пэне. Потом они начали представлять себя ее
персонажами. Не обращая ни на кого внимания, 25-летний Майкл и 12-летний Эмми
сидели на полу с закрытыми глазами и летели в мечтах через Никогда-Не-Бывалую-
Страну - Never Never Land.
"Поверь в это, и все сбудется, - шептал Майкл. - Ну, ты готов? Поверил?" - "Да,
поверил", - говорил Эмми, крепко зажмурив глаза.
Потом они стали разыгрывать диалог из сказки. А потом хохотали и катались по полу,
как щенята.
Мать Эмми тревожила эта дружба, особенно с тех пор, как стали происходить довольно
странные вещи. Однажды Майкл и Эмми зарегистрировались в шикарном отеле в Лос-
Анджелесе, как отец с сыном. Никому не известно, каким фантазиям они там
предавались. Вскоре после этого они перестали видеться.
* * *
В октябре 1983 года Майкл встретился в Энсино с Жаклин Онассис, чтобы обсудить
возможность написания им автобиографии с последующей публикацией в издательстве
Doubleday. Жаклин работала там редактором. Майкл был представлен ей несколько лет
назад в Нью-Йорке. Она уже несколько раз связывалась с ним по поводу книги о его
жизни.
Майкл был больше взволнован мыслью о знакомстве и встрече с Жаклин, чем о книге.
"Она - один из моих кумиров, - говорил он. - Представляете, как здорово сказать: "Я
знаю Жаклин Онассис".
Все в доме были возбуждены в день ее приезда, хотя знали, что в лучшем случае увидят,
как она пройдет от лимузина к дому. То и дело слышалось: "Джеки О. приезжает, Джеки
О. приезжает!"
Но когда водитель ее машины позвонил и сказал, что они в 30 минутах езды от Энсино,
Майкл приказал всем отправиться в свои комнаты.
Позже на вопрос, как он провел день с Джеки О., Майкл ответил:
"Это удивительно, что она была здесь. Я до сих пор не могу в это поверить. Я влюблен в
эту женщину".
Джеки хотела обсудить книжные дела, но Майкл спрашивал ее, что она испытывает,
когда ее фотографируют на каждом шагу, как справляется со своей известностью.
Интересовался ее секретами, как избежать папарацци. Восхищался ею и хотел знать, чем
она живет, что дает ей силы.
Майклу было 25 лет, и его смущала мысль о мемуарах. Конечно, многое в его жизни
заслуживало внимания, но большинство людей, знавших его, соглашались, что он - не
самый беспристрастный человек, поскольку Майкл слишком озабочен своим престижем,
репутацией семьи, чтобы написать правдивую историю. У него было много личных
проблем, о которых Жаклин Онассис не подозревала, но он сделал бы все, чтобы
защитить достоинство и честь своей семьи.
"Я не хочу расстраивать моих поклонников знанием всей правды, - сказал он. - Они
будут подавлены".
Майкл знал, что не будет обнажать свою душу в автобиографии, поэтому предложил
Жаклин подумать об издании книги, в которой будут собраны фотографии и публикации
о нем, его табеле успеваемости, рисунки, стихи. Она постаралась выглядеть
заинтересованной. Ей нужна была история всей его жизни на бумаге, но Жаклин
согласилась и на эту идею, по крайней мере, на время.
В Н ью-Иорке, рядом с Центральным парком на 67-й стрит 30 ноября 1983 года была
организована пресс-конференция, посвященная совместным гастролям Джексонов,
промоутером которых был Дон Кинг. К этому времени у Майкла вышло еще два сингла,
ставших хитами: Human Nature и PVT. Ожидалось нашествие фанов, что и случилось.
Более 100 офицеров полиции охраняли порядок.
На пресс-конференции доминировали рассуждения Кинга о боге. Он говорил о любви и о
том, что "Майкл бороздит высоты неизвестного". Потом сказал: "Это счастье для всех нас
и это глубоко символично, что у нас есть такая прекрасная семья, чтобы показать ее всему
миру". И так далее, и тому подобное в течение 25 минут, чтобы в конце показать 15-
минутный документальный фильм о себе.
Кэтрин, Джозеф, Джанет и ЛаТойа сконфуженно слушали, как Кинг перефразировал
слова Мальволио из "Двенадцатой ночи" Шекспира.
"Не бойтесь величия, - его грудь выпятилась от гордости. - Некоторые рождены
великими. Некоторые достигают величия".
Джозеф наклонился к Кэтрин и довольно громко спросил: "О ком он говорит? О нас или
о себе?"
Наконец появился опоздавший Майкл с телохранителем Биллом Брэем. Двери открылись,
и сидевших за столом Джексонов выкатили под аплодисменты на платформе. У братьев
были хмурые лица, глаза спрятаны под стеклами темных очков. Никто из них не был
доволен тем, как Кинг рисовался перед журналистами.
Майкл казался раздраженным и, после того как представил свою семью - братьев, сестер
и жен братьев, - отказался отвечать на вопросы. Это сделали - но совсем немного -
Марлон и Джермен.
"Почему Майкл не скажет еще несколько слов?" - спросил кто-то из репортеров. "Ну, -
Кинг взглянул на Майкла, - у него проблема с голосом, он много работал, пел все эти
песни и записывал эти хиты. Он не сможет говорить. Не гак ли, Майкл?"
Майкл промолчал.
Пресс-конференцию назвали "одной из самых отвратительных в истории средств
массовой информации". Гастроли Джексонов язвительный обозреватель назвал "нитро-
тур", имея в виду, что "в любой момент вся затея может взлететь на воздух".
Майкл распорядился снять все на видео. Посмотрев запись, он позвал к себе братьев. К
этому времени у них тоже появились сомнения относительно Кинга. Майкл показал им
пленку.
- Что с вами, ребята? - спрашивал он. - Вы что, не видите, что этот человек
использует вас? Это шоу Дона Кинга, а Джексоны только открывают его. Посмотрите,
как скверно это выглядит.
- Ты прав, - сказал Джекки. - Он проходимец. Все согласились.
- Ну, ребята, это вы выбрали этого урода. Теперь Бранка и я собираемся выбрать другого
координатора, действительно разбирающегося в бизнесе.
Майклу удалось настроить всех против Кинга.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:45 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 21

К началу 1984 г. было продано 13 миллионов экземпляров Thriller в США и почти 22
миллиона - во всем мире. Рекорд продаж тогда принадлежал саундтреку к фильму
Saturday Night Fever с Би Джис - 25 миллионов копий со времени выхода в 1977 г.
Пройдет немного времени, и Майкл побьет его; уже сейчас он превзошел высшие
достижения для сольных альбомов - 12 миллионов экземпляров.
К тому же Джексон в одиночку вернул к жизни умирающую музыкальную
промышленность. Когда люди шли в магазин за Thriller, они покупали и другие
пластинки. В результате этот год стал лучшим для музыкального бизнеса после 1978-го.
Его успехи также вызвали рост интереса к "черной" музыке.
В частности, MTV, кабельный круглосуточный канал, который начал работать в 1981
году, редко показывал клипы темнокожих музыкантов. Форматом канала был "только
рок-н-ролл", и большинство черных музыкантов были исключены из его списков. Из 750
клипов, показанных за первые 18 месяцев, менее чем в двух дюжинах пели черные. Фил
Коллинз мог исполнять песню группы Supremes, но они сами считались неприемлемыми
для MTV. Ее отдел маркетинга пришел к выводу, что белые ребята в богатых предместьях
не любили черную музыку и боялись черных. Мнение чернокожих музыкальных
критиков об MTV сводилось к тому, что каналом управляют "расистские ублюдки,
которые отбросили Америку на 400 лет назад". Возможно, руководство канала не было
расистским, но оно, безусловно, подстраивалось под вкусы белых предместий.
Когда CBS предложила MTV Billie Gean, канал отверг клип. В ответ последовала угроза
отозвать все свои клипы. В конце концов в марте 1983 г.,он был показан на канале,
причем в "тяжелой ротации", т. е. очень часто. За ним последовал клип Beat It. В
результате прорыва Джексона на MTV канал стал давать в эфир клипы и других черных
музыкантов.
Тиражи продаж Thriller достигли беспрецедентной цифры - 38,5 млн во всем мире,
альбом 37 недель оставался на 1-м месте в хит-параде "Биллборда". Ни один альбом до
этого не имел одновременно 7 хитов в лучшей десятке. Си-би-эс заработала на нем по
меньшей мере 60 млн долларов.
Майкл тоже хорошо заработал. Он получал самый большой процент с продаж в
музыкальном бизнесе - 42, или 2,10 доллара с каждой проданной в США пластинки, то
есть 32 млн от продаж в США плюс 15 млн - в других странах.
В свои 25 лет Джексон был очень богатым молодым человеком. Он прошел большой путь
от тех 0,2%, которые ему когда-то предложила Motown.
Несмотря на славу и огромное богатство, Майкл ходил по домам с проповедями от
"Свидетелей Иеговы" дважды в неделю по 1-2 часа. Они с матерью также посещали
собрания Свидетелей.
С накладной бородой и усами, в шляпе и очках, чтобы не узнали, однажды утром Майкл
стоял перед дверью дома в калифорнийском предместье. "Я здесь, чтобы говорить с вами
о слове божьем", - сказал он молодой девушке, открывшей ему. Дверь захлопнулась у
него перед носом. Он пошел в следующий дом. На этот раз его пригласили войти. Луиза
Джил-мор из городка Тысяча Дубов вспоминает день, когда ее навестил Майкл Джексон:
"Это было очень странно. Сначала я подумала, что меня кто-то разыгрывает. Молодой
чернокожий мужчина стоял у моих дверей, у него были явно накладные усы и борода, на
голове - широкополая шляпа. Лицо было слишком нежным для всей этой
растительности на лице. Он был похож на мальчика, изображающего взрослого.
Тоненький голосочек и вполне безобидная внешность. "Можно поговорить с вами
минутку?" - вежливо спросил он.
Достав книги и брошюры, молодой человек произнес небольшую речь о Свидетелях
Иеговы, на которую я не обратила внимания, поэтому не могу передать, о чем он
говорил. Потом выпил стакан воды, поблагодарил меня и пошел своей дорогой.
Единственное, что я подумала в этот момент, было: "Боже, какой вежливый юноша". На
следующий день соседка сказала мне: "К вам тоже приходил Майкл Джексон?" Я чуть не
упала в обморок. Я сохранила эти брошюры как сувениры. Нет, я не приняла их веру".
Более чем когда-либо Майкл считал теперь себя строгим иеговистом. Он не верил в
переливание крови, считал Пасху и Рождество "языческими праздниками", не отмечал и
собственный день рождения.
Несмотря на то что он был преданным свидетелем Иеговы и без сомнения жертвовал
общине большие деньги, старейшины церкви не скрывали недовольства им, в основном
из-за фильма Thriller. Еще до выхода картины на экраны, узнав о ее концепции, они
начали "прорабатывать" его на своих собраниях, обсуждая состояние его души. Но
Джексон не хотел, чтобы кто-то диктовал ему, что делать. Ни его отец, ни его церковь. "Я
знаю, что я не совершенен, - заявил он. - Я не делаю из себя ангела".
Когда же старейшины пригрозили отлучить его от церкви, Майкл забеспокоился. Он
позвонил Джону Бранка и попросил забрать кинопленки Thriller из проявочной
лаборатории и уничтожить их. Голос его звучал отчаянно: "Никто никогда не должен
увидеть этот фильм". На следующий день Майкл в телефонном разговоре проверил,
сделано ли это.
К этому времени Бранка устал играть в игры и хотел знать, что происходит, тем более что
Майкл уже потратил на Thriller 1 000 000 долларов MTV и компаний Vestron и Showtime.
Как он мог теперь уничтожить пленку?
Когда тот объяснил ему ситуацию, Бранка был поражен. Он пытался убедить его, что
нельзя позволять старейшинам вмешиваться в его творчество, но бесполезно.
Бранка тогда читал книгу о Бела Лугози, сыгравшем Дра-кулу в одноименном фильме. Он
перезвонил Майклу и спросил, слышал ли он об этом актере. Не слышал. Джон пояснил,
что Лугози был религиозным человеком, но играл Дра-кулу и сделал на этом карьеру, его
религиозные взгляды не влияли на его творчество. И то, что он играл вампира в кино, не
делало его менее религиозным в реальной жизни. Майкл слушал внимательно. Бранка
предложил, если он захочет, поместить в начале титров его заявление о том, что фильм не
отражает личные или религиозные убеждения Джексона, тот счел это замечательной
идеей. Thriller начинался словами Майкла: "Я хочу заявить, что сюжет фильма не
отражает мои убеждения. Я хочу подчеркнуть, что этот фильм ни в коей мере не
подтверждает веру в оккультизм".
Несмотря на сумятицу, связанную с Thriller, он вдохновил его на еще один фильм -
принципиально новую киноверсию "Питера Пэна" с ним самим в главной роли. Майкл
начал обсуждать проект со Стивеном Спилбергом (в конце концов Спилберг не смог
получить все необходимые права для этой работы). Весьма прибыльным стал
документальный фильм The Making of Thriller - одно видео рассказывало о том, как
делать другое. Thriller - первый фильм Джексона, выпущенный на кассете для
домашнего просмотра, стал первым музыкальным видео, номинированным на золотую и
платиновую награды. До сих пор он остается бестселлером номер один среди кассет.
За неделю, предшествующую выходу Thriller на видео, продажи одноименного альбома
снизились до 200 000 в неделю. После выхода видео и показа его по MTV продажи опять
возросли до 600 000 в неделю, он вернул себе 1-ю позицию в хит-параде "Биллборда".
"Господи, благослови Бранка, - сказал Майкл. - Если бы не он, от Thriller остался бы
только пепел и не было бы "The Making of Thriller".
Шел 1984 г., основным бизнес-проектом была съемка двух коммерческих роликов для
Pepsi, о которых договаривался Дон Кинг. Майкл по-прежнему не мог смириться со
спонсорством этой компании, особенно после того, как "Quaker Oats Company"
предложила Джексонам на 40% больше, чем Pepsi-Cola. Хотя контракт был подписан,
Бранка пытался освободить Майкла от его обязательств. Но когда тот упорствовал в
желании разорвать контракт с Pepsi, Кэтрин просили "образумить" его. Что она и делала.
Документ оставался в силе.
Работа с Pepsi была не по душе Майклу, и тамошние руководители через несколько
недель тоже стали испытывать неприязнь к нему. Друзья Майкла Джейн Фонда и Пол
Маккартни говорили ему, что он совершил трагическую ошибку, делая ТВ-рекламу, -
"слишком засветился". На этот раз он решил, что его лицо должно только один раз
появиться в кадре и максимум на одну секунду, и хотел, чтобы в рекламе это был лишь
один эпизод, и за это Pepsi должна была заплатить 5 миллионов долларов.
"Есть другие способы представить меня, не тыча камерой мне в лицо, - внушал Майкл
трем доведенным до белого каления сотрудникам компании. - Используйте мои
символы. Снимите мои туфли, мою перчатку, а потом в конце дайте общий план и лицо".
"Я не думаю, что это будет работать, - сказал один из представителей Pepsi. - Я
начинаю серьезно сомневаться насчет этого парня и этих роликов". Он не был одинок.
"Я до сих пор чувствую в глубине души, что неправильно рекламировать то, во что ты не
веришь. Я думаю, это дурной знак, - сказал Майкл. И пожав плечами, добавил: - Но я
должен сделать из этого конфетку".
И сделал.
Встретившись с президентом компании Роджером Энри-ко, он сказал ему: "Роджер, я
собираюсь сделать так, что Coca-Cola захочет стать Pepsi.
Пятница, 27 января 1984 года.
Начинались съемки рекламного ролика для Pepsi. 3 000 человек собрали в одном из залов
в Лос-Анджелесе, чтобы они изображали публику на концерте. Джексоны должны были
петь You're a Whole New Generation, специально написанный текст на музыку Billie Gean.
Это был долгий день. Почти вся группа приехала к 9 часам утра. Тито дублировал
Майкла, занимая его место, когда определялся угол съемки и ставили освещение. Майкл
- звезда шоу - не появлялся в течение многих часов.
Время близилось к 6 вечера. Группа прогоняла свой концертный номер в 6-й раз. Съемка
началась в 6.30. Как всегда, Майкл начал спускаться с подиума по лестнице в
сверкающем освещении. Его братья играли, выстроившись на сцене в линию. Как было
задумано, взорвалась дымовая шашка, сработали другие пиротехнические эффекты, на
мгновение скрыв Майкла из поля зрения. Но вот он появился, сначала силуэт, который
ни с кем не спутаешь. Все шло по плану. И вдруг взорвалась с громким треском
магниевая шашка всего в 2 футах от головы Майкла. Спускаясь по лестнице, он оказался
в клубах густого дыма. Чувствовалось что-то неладное.
Он начал танцевать. Один полный оборот. Еще один. И еще. Три оборота и стойка на
носках. Майкл был в ударе.
Зал ахнул - его волосы горели. Но он продолжал танцевать. Позже артист вспоминал,
что почувствовал жжение, но подумал, что это от жара софитов. И только когда внезапно
ощутил жгучую боль, натянул куртку на голову. "Тито, Тито!" - кричал он.
Первым среагировал Мико Брандо, 22 летний сын Мар-лона Брандо, один из группы
секьюрити Майкла. "Я подбежал, схватил его и стал руками тушить его волосы", -
рассказывал Брандо, он обжег при этом пальцы.
Никто не понимал, что произошло. В зале началось столпотворение.
Джермен потом говорил, что первой мыслью было - покушение.
Вся команда бросилась на сцену, Майкла повалили на пол, набросили на голову одеяло,
сбивая огонь. Помогали все братья. Огонь был быстро потушен. Сразу к голове
приложили лед, кто-то дал свою майку, чтобы сделать холодный компресс. Майкла
унесли со сцены.
Все в зале кричали и куда-то бежали. После того как Майкла унесли и он не возвращался,
полиции было трудно успокоить толпу и восстановить порядок. Так как никто из
ответственных лиц не мог точно сказать, что случилось, публика выдвигала свои версии.
Большинство считало, что это покушение. Все беспокоились, что Майкл мог быть убит.
Власти хотели вынести его через служебный вход. Но он настоял, чтобы из здания вышли
через главный вход, сквозь толпу и репортеров. Хотел приветствовать их, чтобы они
знали: он в порядке. Никто и пожелать не мог лучшего пиара.
"Не снимайте перчатку, - сказал Майкл санитарам, укладывающим его на носилки. -
Здесь пресса". Шоумен брал верх над болью, шоком и истерией.
Майкл Джексон, покидающий зал на носилках, - главная тема всех выпусков новостей в
этот вечер. Он лежал с забинтованной головой, укрытый одеялом, из-под которого
выглядывала рука в расшитой блестками перчатке. Когда его проносили мимо камер,
Майкл поднял руку и бессильно помахал операторам. Он заметил нескольких
представителей Pepsi, сгрудившихся в углу с тревожными лицами. Они должны были
понимать, что инцидент может вырасти до крупнейшего судебного процесса в истории.
Когда дым рассеялся, Джексон уже мог бы владеть всей Pepsi.
Майкла отвезли в Мемориальный госпиталь Бротмана в Калвер-Сити. Когда рана была
обработана и бинты наложены, он согласился принять обезболивающее. Из-за
отвращения к наркотикам он отказался сделать это вначале.
Вечер пятницы он провел в палате больницы, отдыхая. Очень скоро ему стало скучно, он
попросил принести видеоплеер. Ни у кого из персонала не оказалось ключа от комнаты с
видеоаппаратурой, сломали замок. Майкл получил видеомагнитофон и 10 кассет. Он
выбрал фильм Close Encouters of the Thid Kind, режиссером которого был его друг Стивен
Спилберг, и смотрел его, пока не заснул в 1 час ночи, приняв снотворное.
Кэтрин, Джозеф и Билл Брэй собирались ехать домой. Было заметно, что они несколько
успокоились после напряженного дня. Джозеф увидел в углу больничного холла
сотрудников Pepsi. Проходя мимо них, он спросил: "Что это у вас лица вытянулись?
Расслабьтесь, ожог размером всего с полдоллара".
* * *
Майклу повезло. Его лицо не пострадало. У него был ожог 2-й степени на затылке
величиной с ладонь. И только маленький пятачок - с четверть доллара - врачи
расценивали как ожог 3-й степени. Они сказали, что волосы на месте ожога будут расти
нормально.
В субботу, сообщила старшая медсестра больницы, он уже "пел в душевой". Проводил
время у телевизора, когда не говорил по телефону. Позвонили Дайана Росс и Лайза
Миннелли.
В тот день его выписали. Перед тем как отправиться домой, Майкл в больничной одежде,
накинутой на свою, в черной фетровой шляпе поверх бинтов ходил по всем палатам,
прощаясь, раздавая автографы и прикасаясь к каждому лежачему больному рукой в своей
"волшебной" перчатке.
Майкл снял на одну ночь номер в гостинице "Шератон", чтобы быть подальше от своей
семьи. К нему приехал Джон Бранка.
- Майкл, бог хочет тебе что-то сказать по поводу этих рекламных роликов, - сказал
Джон Бранка. - Мы не должны делать их.
- Я знаю, Джон.
- Знаешь о чем? Ты должен поблагодарить Дона Кинга за это.
- Слушай, не напоминай мне, - произнес Майкл с отвращением.
В этот вечер Майкл, Бранка, врач Стив Хоффлин и еще несколько человек из окружения
смотрели запись происшедшего. Сразу после инцидента Гэри Штиффельман, партнер
Бранка, забрал пленки у операторов. У Pepsi не осталось документальных свидетельств.
Все было у Майкла.
Просмотрев запись, он был в ярости:
- Я мог погибнуть. Вы видели, что они сделали со мной? Вы видели? Я не могу в это
поверить.
Его пытались успокоить, но напрасно.
- Поставьте запись еще раз, - приказал он.
Кто-то поставил кассету, и все просмотрели ее еще раз.
- Так, - сказал Майкл. - Я хочу, чтобы она стала достоянием общественности. Я
"похороню" Pepsi. Как только мои поклонники увидят запись, эта компания станет
историей.
* * *
В воскресенье слова Майкла стали известны Роджеру Эн-рико. Он ужаснулся, узнав об
этом: "В прессе написано, что у него загорелись волосы. По-моему, выглядело так, будто
горит вся голова. Человек-факел. Ни в коем случае никто не должен это увидеть".
Президент Pepsi был уверен, что должен заставить Майкла передумать, или ни один фан
Джексона никогда не будет пить пепси, увидев, "что компания сделала с мим".
Обеспокоенный, как никогда в жизни, Энрико позвонил Джозефу, спросить, что можно
сделать "по поводу проблемы".
- Какой проблемы? - спросил Джозеф.
- Майкл хочет показать всем пленку с горящими волосами.
- Почему он хочет это сделать? - Джозеф был сбит с
толку.
Энрико не мог ответить на этот вопрос. Он сказал, что после показа пленки Майкл в
сознании людей будет ассоциироваться с этим инцидентом, подобно тому, как при
упоминании президента Кеннеди все думают о его убийстве.
Майкл собирался мстить. Для начала через "Ассошиэйтед Пресс" была распространена
фотография - он сходит с лестницы с горящими волосами. Его голова была как
пылающий шар. Фото вышло на первых страницах почти всех газет. После этого Бранка
решил, что Майкл выпустил пар, и сделал попытку уговорить его не показывать публике
запись.
- Это, чудовищно, Майкл, - сказал Джон. - Не поступай так со своими
поклонниками. Кроме того, нам надо просто договориться с Pepsi и продолжать жить.
Зачем раздражать всех?"
- Почему бы и нет? - отозвался Майкл.
- Хватит, Майкл. Будь выше этого. Майкл выдавил из себя улыбку:
- Я веду себя глупо, да? Ты прав. Давай оставим это. Но я хочу, чтобы они заплатили
сполна за случившееся.
Хотя Майклу должны были заплатить только 700 000 долларов за рекламные ролики,
внимание публики, которое было привлечено к нему из-за несчастного случая, стоило
дорогого. Симпатизирующих ему во всем мире стало еще больше.
Больница, куда он был направлен на лечение, была вынуждена нанять шестерых
добровольцев, чтобы отвечать на телефонные звонки поклонников и доброжелателей.
Даже Рональд Рейган прислал Майклу сочувственное письмо: "Я был рад узнать, что вы
не пострадали серьезно во время инцидента. Я знаю по опыту, что такие вещи могут
случиться во время съемок, какие бы меры предосторожности ни предпринимались".
Врач Майкла Стивен Хоффлин сказал на пресс-конференции, что пиротехника во время
съемок сработала нормально. Инцидент произошел или потому, что он спускался по
лестнице недостаточно быстро, или потому, что шашка была приведена в действие
слишком рано.
Вернувшись в Энсино, Майкл первым делом позвонил Стиву Ховеллу и попросил
приехать и настроить телевизор в его комнате, чтобы смотреть любимую передачу "Три
комика". В этот же день он прокатился по поместью на своем электромобиле - копии
электромобиля из аттракциона в Диснейленде. Его поклонники за воротами - а они как
всегда там были - могли видеть, как Джексон носился по дорожкам парка, словно
маленький мальчик, которому мама позволила покататься. Наигравшись со своей дорогой
игрушкой, Майкл шутя перебросил повязку, которую носил в больнице' через ворота.
Приз достался 16-летней Дине Сайфер.
По сей день Майкл ощущает некоторую боль в месте ожога.
"Они знали, что я мог засудить их, - писал он про Pepsi в своей книге Moon Walk, - хотя
большинство считало, что в инциденте виновата скорее рекламная фирма, а не Pepsi, но я
поступил с ними благородно".
Конечно, он был не так благороден. Майкл не упомянул, что хотел заставить Pepsi
заплатить сполна, как он сказал Джону Бранка. Тот потребовал от Pepsi финансовую
компенсацию. Компания не возражала, но Майкл хотел получить от них 1,5 млн
долларов, что она считала чрезмерным, не будучи виноватой в инциденте.
Под угрозой судебного преследования Pepsi-Cola согласилась выплатить Майклу эту
сумму.
Он пожертвовал эти деньги в пользу Ожогового Центра Майкла Джексона, который был
создан в его честь в больнице Бротмана после инцидента. Это было благородно.
В октябре 1987 г. Центр был закрыт из-за финансовых трудностей.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:46 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 22

Февраль 1984 года - время вручения наград "Грэмми" Несчастный случай с Майклом в
Лос-Анджелесе в течение многих недель оставался одной из главных тем выпусков
новостей во всем мире. Это только подогревало интерес к готовящимся к выходу
рекламным роликам Pepsi, которые должны были быть впервые показаны во время шоу
по случаю этой церемонии. Кое-кто говорил об их премьере так, будто они - одно из
самых значительных событий века.
Майкл не давал Pepsi передышки до последней минуты. Посмотрев готовые ролики, он с
прежней непреклонностью заявил, что клипы недостаточно хороши. По его мнению,
просто никуда не годятся. Слишком долго в кадре держится его лицо. При этом он не
говорил с людьми из Pepsi сам. То ли капризничал, то ли стеснялся. Никто точно не знал.
Отец Майкла предложил свои услуги в качестве посредника. "Видите ли, это непросто
для Майкла. У него потрясающие творческие идеи, но ему иногда трудно выразить их",
- сказал он представителю компании.
Роджер Энрико позвонил Джозефу, жалуясь, что им трудно сделать ролики лучше, если
Майкл отказывается говорить на эту тему.
Несколько часов спустя Джозеф перезвонил ему: "Роджер, Майкл рядом, я уверен, что вы,
ребята, сможете договориться".
После паузы было слышно, как отец шепчет Майклу: "Возьми трубку! Можешь ты
поговорить с человеком!"
Майкл подошел к телефону. Жаловался, что его заставили снять темные очки во время
съемки, обещали, что будет только один крупный план без очков, а их множество.
Сетовал, что его "слишком много" на роликах и лицо показывают дольше 4 секунд. Во
втором клипе, где он танцевал с Альфон-со Риберио и который ему понравился, хотел,
чтобы в один из моментов раздавался отдаленный колокольный перезвон.
"Колокольный звон?" - поразился Энрико. "Да, колокольный".
Ролики переделали. Майкл просмотрел их и позвонил Энрико, чтобы сообщить свой
вердикт. "Здравствуйте, мистер Энрико. Это Майкл Джексон. Помните, тот человек, с
которым вы говорили на днях по поводу рекламных роликов".
Энрико помнил.
Майкл сказал, что его по-прежнему очень много в кадре. Он может быть в кадре 5 секунд.
Но лучше - 4. Кроме того, он улыбается во время танца в одной из сцен.
"И что?"
"То, что я никогда не улыбаюсь, танцуя".
* * *
1 февраля Майкл Джексон был занесен в Книгу рекордов 1 иннесса на церемонии в
Американском Музее естественной истории в Нью-Йорке. Это случилось, когда тиражи
Thriller побили все рекорды, перевалив за 25 млн экземпляров Фирма Си-би-эс решила
устроить в честь этого официальный прием. Были приглашены 1500 человек. Среди
гостей были Дональд и Ивона Трамп. Усиленную охрану осуществляла сотня копов
снаружи и 150 частных охранников внутри
здания. F
Место ожога на голове Майкла скрывала накладка из натуральных волос. Он был в
джинсах и черной, расшитой блестками гусарской куртке. Во время приема он подошел к
знакомому модельеру Келвину Клайну и сказал: "На мне ваши джинсы, мистер Клайн".
Майкл появился в сопровождении актрисы Брук Шилдс "Ее" люди предложили, чтобы
они появились на приеме вместе. "Почему бы и нет?" - решил он.
К потолку был подвешен 8-футовый глобус, на котором загорались надписи: "Майкл
Джексон - величайший в мире артист" и слова приветственной телеграммы от Рональда и
Нэнси Рэиган: "Ваша глубокая вера в бога и приверженность традиционным ценностям
являются примером для всех нас На Вашем пути Вы приобрели немало поклонников и
мы с Нэнси - в их числе. Так держать, Майкл! Мы счастливы за Вас".
Какими бы захватывающими ни были эти события Майклу пришлось вернуться к
реальности, когда он прилетел в Лос-Анджелес и встретился с Джозефом, Кэтрин,
братьями и Доном Кингом.
"Я хочу изменить девиз гастролей. Мне не нравится название Victory, - сказал им Майкл,
- я хочу назвать их "Последний занавес".
Он явно хотел дать понять, что это - конец. После этих гастролей он больше не будет
работать с братьями.
Никому новое название не пришлось по душе. Оно звучало, как похоронный марш.
Майклу было ненавистно название тура, потому что в душе он не чувствовал сейчас себя
победителем.
Но он был в меньшинстве.
Рекламные ролики еще не были завершены к концу февраля - времени их премьеры в
Государственном театре Нью-Йорка в Линкольн-центре. Pepsi-Cola решила показать
промышленникам то, что пока было, и продолжать работать с Майклом, чтобы уложить
все эти крупные планы в доли секунды, как он того хотел. Его появление на сцене после
демонстрации клипов было встречено бурной овацией. На нем была широкополая шляпа,
кланяясь, он снял ее, чтобы пока-шть место ожога на голове. Оно было прикрыто
маленькой нашлепкой. Майкл показал на нее и широко улыбнулся. Он ведь не танцевал
сейчас - значит, мог улыбаться. Аплодисменты были оглушительными.
"Как ты думаешь, сколько "Грэмми" я получу?" - спросил как-то Майкл у Куинси
Джонса.
Тот пожал плечами.
"Я думаю, кучу", - произнес тогда Майкл с озорством.
История "Грэмми" - награды, учрежденной Национальной академией грамзаписи в
конце 50-х как музыкального эквивалента "Оскара", - свидетельствует, что ее лауреаты
не всегда выдающиеся исполнители. Например, Элвис Пресли никогда не удостаивался
"Грэмми", хотя оказал значительное влияние на поп-культуру последних 40 лет. Чак
Берри был также обойден. Beatles получили лишь 4 "Грэмми" - удивительно, учитывая
их влияние на поп-музыку и культуру. Харизматический альбом Боба Дилана Highway 61
Revisited не получил "Грэмми" в 1965 году. Знаменитый сборник Дэвида Боуи Ziggy
Stardust даже не номинировался на "Грэмми" в 1972-м. Джеймс Браун, Rolling Stone's,
Слай Стоун и Дайана Росс никогда не имели этой награды. Вполне естественно, что 6000
известных своей консервативностью людей не в состоянии были вовремя оценить
важность и значительность новых явлений в музыке.
Есть и другие объяснения. Долгое время ходят слухи, что как номинация, так и
присуждение "Грэмми" находятся под контролем главных компаний грамзаписи,
превративших эту процедуру в фарс. К 1983 г. соревнование свелось к борьбе
"супертяжеловесов" - группировок Warner Brothers, Elektra-Asylum, Atlantic-Atco Faction,
Columbia Epic. В результате музыкантам, записывающимся не в этих компаниях,
чрезвычайно трудно получить награду. Музыканты Motown, не считая Стиви Уандера,
обычно не попадают даже в номинацию. В 1982 г. Си-би-эс получила 21 из 62 наград.
Майкл не интересовался политикой награждения "Грэм-ми".
"Какая разница? - говорил он. - Все, что я хочу, это столько "Грэмми", сколько я смогу
получить".
Ему нечего было волноваться. Джексон был слишком популярен, чтобы Академия могла
его проигнорировать. Все признавали его значимость; это был наиболее чествуемый
герой рок-музыки. К тому же музыкантом Си-би-эс. Когда огласили номинации, он
получил 12 - больше всего в истории "Грэмми". Главным его конкурентом стал его
продюсер и аранжировщик Куинси Джонс - 6 номинаций.
Номинации получили также альбом группы Police, са-ундтрэк к фильму Flashdance,
альбомы Билли Джоэла я Дэвида Боуи.
Вторник, 28 февраля 1984 года церемония вручения "Грэмми". В помещении "Shrine
Auditorium" в Лос-Анджелесе столпотворение. Лучи гигантских прожекторов разрезают
ночное небо. Поклонники за ограждением готовы скандировать имена звезд, которых они
увидят.
25-летний Майкл Джексон наконец прибывает на свою коронацию - короля мировой
поп-музыки. Он в расшитом мундире с эполетами, перчатка с блестками - на правой
руке. С ним опять Брук Шилдс. Майкл не хотел ехать на церемонию с ней. Она
неожиданно перед этим приехала в Эн-сино узнать, не согласится ли он взять ее на
торжество. Хотя они были друзьями уже два года, неизвестно, чувствовала ли 18-летняя
Брук настоящую привязанность к Майклу или просто знала, что появление с ним на
"Грэмми" дает ей широчайшую известность.
У Брук Шилдс запоминающаяся внешность, но она не звезда первой величины. Критики
не превозносили ее, а фильмы с ее участием поругивали. Знаменитая реклама джинсов с
ее участием была уже снята с эфира, а фильм Sahara временно положен на полку. Она
умна и училась в то время в Принстоне, в Нью-Джерси, и закончила университет в 1987
г.
Как и Майкл, Брук ненавидит алкоголь, табак, наркотики, живет со своей матерью. Они
ценили общество друг друга. Оба знали, что значит быть "звездным ребенком", имея при
ном требовательных родителей. Тери - мать и по совместительству менеджер Брук, как
говорят, была довольна их дружной. ЛаТойа вспоминала, что, несмотря на свое
нежелание, Майкл не смог отказать Брук и не взять ее с собой из боязни оскорбить ее.
"Я взял ее, только чтобы помочь ей, - рассказывал Майкл Стиву Ховеллу, - у нас с ней
не было романа. Ничего laKoro. Мы с ней друзья. Все это было только для нее, для
паблисити. Она милая. Мне нравится помогать ей, когда я могу. То, что она была со мной,
было отличным пиаром для
Майкл и Брук прибыли в белом "Роллс-Ройсе" точно перед началом церемонии. У входа
Майкла ждала Татум О'Нил с четырьмя друзьями. Брук и Майкл в сопровождении
телохранителей пронеслись мимо. "Майкл, Майкл!" - закричала она, но было поздно. Его
уже не было. Она повернулась к своим друзьям:
"Я познакомлю вас с ним потом. Обещаю". Майкл, сильно загримированный, сидел в 1-м
ряду партера с Шилдс и Эмми Льюисом, который присоединился к ним. Казалось, Брук
чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что ей приходилось делить общество
Майкла с его 12-лет-нимтоварищем. До этого они пережили атаку фоторепортеров.
Майкл позировал им, обнимая Эмми одной рукой, а другой Брук. Как будто старался
напомнить ей, что присутствие ребенка на их свидании означает, что на самом деле он не
относится к ней всерьез. Слышно было, как Брук сказала Майклу: "Уйдем отсюда. Люди
над нами потешаются".
Каждый раз, когда лицо Джексона появлялось на мониторах или упоминалось его имя,
фаны на галерке и коллеги в оркестровой яме откликались дружным хором голосов.
После демонстрации двух роликов Pepsi публика устроила овацию. Было ясно, что Майкл
- главный герой дня, еще до того, как он получил хотя бы один приз.
В эту ночь Майкл Джексон внес свой вклад в историю "Грэмми" - ему достались 8
призов из 10 возможных в 12 номинациях (в одной из категорий у него было 3
номинации). Даже во время блестящих побед Стива Уандера в 70-х (он получал по 5
"Грэмми" в 1973 и 1974 годах) публика, пресса и телеиндустрия не были столь
единодушны в признании значительности вклада исполнителя в поп-культуру. Такое
единство мнений наблюдалось лишь пару раз в истории шоу-бизнеса, когда речь шла об
Элвисе Пресли и Beatles, хотя они не получили "Грэмми", которых заслуживали. В
каком-то смысле всеобщее признание Майкла Джексона в 1984 г. означало, что пресса,
поклонники и бизнес чествовали нового короля поп-музыки.
Получая награду за лучший альбом года (Thriller разошелся к этому времени уже в 27 млн
экземпляров и оставался на 1-м месте "Биллборда"), нервничая и стесняясь, Майкл лишь
произнес: "Это огромная честь. Я очень счастлив".
При вручении ему 7-й - рекордной - награды он снял темные очки, чтобы
поприветствовать (это порекомендовала ему Кэтрин Хэпберн, "мой дорогой друг")
девушек на галерке. Хэпберн критиковала Джексона за то, что он носил темные очки на
награждении. Говорила, что "он обманывает своих поклонниц, не позволяя им видеть его
глаза".
Получая один из призов, Майкл сказал несколько слов, отдав дань памяти недавно
ушедшей из жизни легендарной звезды ритм-блюза - Джека Уилсона. Он был одним из
его кумиров. После инфаркта, который случился на сцене в Нью-Джерси в 1975 г.,
Уилсон жил в доме для престарелых, будучи совершенно беспомощным. Джексоны
навестили его в 1977 году. Он не мог говорить и моргал один раз, когда надо было
сказать "нет", два раза - "да". Все братья стояли вокруг его кровати, стараясь не плакать,
пока их по одному представляли ему. Когда очередь дошла до Майкла, Джек улыбнулся и
моргнул 2 раза.
Майкл получил также награду за лучший сингл (Beat It), как лучший вокалист в трех
разных стилях - поп (Beat It), рок (Thriller) и ритм-блюз (Billie Gean).
Еще ему достался приз за лучший альбом для детей ("Е.Т".), лучшую ритм-блюзовую
песню (Billie Gean) и как продюсеру лучшего альбома (он разделил эту награду с Куинси
Джонсом). Он уступил лишь 2 приза группе Police, которая получила Грэмми - за альбом
Synchronicity и сингл Every Breath You Take. Получив 8 призов, Майкл превзошел рекорд
Поля Саймона, у которого в 1970 г. было 7 призов за альбом Bridge over Troubled Water.
В какой-то момент Майкл пригласил на сцену главу Си-би-эс Уолтера Етникофф. Потом
захотел, чтобы к нему присоединились ЛаТойя, Джанет и Морин.
После награждения за кулисами Майкл мало говорил с прессой. До ее сведения уже было
доведено, что он не даст интервью и будет лишь позировать фоторепортерам и, возможно,
покажется перед телекамерами. Журналисты, лишенные возможности задать Майклу
вопросы, были вынуждены спрашивать у других лауреатов, что они думают о победе
Джексона.
- За свою жизнь я наблюдал четыре феномена: Фрэнка Синатру, Элвиса Пресли,
"Beatles" и Майкла Джексона, - сказал Куинси Джонс.
- Ваша любимая песня? - кто-то выкрикнул вопрос вслед уходящему Майклу.
- Мои любимые вещи - Джулии Эндрюс, - раздалось в ответ.
- Вы смеетесь, не так ли?
- Вовсе нет, - и он запел "Капли дождя на розах, И усы котят... удаляясь в
сопровождении четырех телохранителей.
Когда он с Брук Шилдс и Эмми покидал здание, секью-рити расчищали дорогу перед
ними от толпы человек в 50, в которой находилась и Татум О'Нил с друзьями. "Я
познакомлю вас позже", - обещала она им. Когда "Роллс-Ройс" брал разгон, Майкл
высунулся из окна, триумфально подняв обе руки и размахивая "Грэмми". "Олл раит!" -
кричал он, словно подгулявший тинейджер в пятницу вечером.
Потом Джексон дал частный прием в эксклюзивном ресторане "Рекс" в Лос-Анджелесе.
200 человек из мира музыки и кино прорывались к нему засвидетельствовать свое
почтение, но он почти ни с кем не общался. "Слишком много людей, - слышал кто-то
его слова, - я просто не могу вынести общение со всеми ними".
Майкл и Брук правили бал, как королевская чета, улыбаясь, приветствуя и посылая
воздушные поцелуи гостям с балкона, наблюдая сверху за толпой, в которой были Боб
Дилан, Тони Кертис, Нил Даймонд, Эдди Мерфи, Синди Лаупер (с оранжевыми
волосами), Арнольд Шварценеггер, Хулио Иг-лесиас и Татум О'Нил ("Я познакомлю вас
позже. Обещаю"). Все пировали, закусывая омарами, холодной лососиной, икрой,
перепелками, ассорти из экзотических фруктов и запивая все это шампанским
"Таттинджер".
- Тебе здесь нравится? - спросил Майкл у Брук.
- Ну-у...
- Может, уйдем? - спросил он, стесняясь.
За полчаса до полуночи Майкл и Брук выскользнули через боковую дверь. Тери, мать
Брук, ждала дочь в белом "Роллс-Ройсе" Майкла. Машина отвезла их в отель "Эрмитаж"
в Беверли-Хиллз, где остановились женщины.
Майкл вышел из машины, провожая их. Он поцеловал Брук в щечку, пожал руку миссис
Шилдс и опять сел в машину.
- Поздравляю, Майкл, - сказала Брук с грустной улыбкой. - Тебе нужно ехать?
- Да, нужно, - и он поднял стекло машины. Шофер Джексона увез его, одинокого, в
темноту ночи.
* * *
"У Майкла роман с Брук Шилдс, - сказал в это время Джермен Джексон, давая интервью
в Лондоне. - Он постоянно с ней встречается. Когда я заговариваю о ней, он улыбается
и кажется очень счастливым".
Хотя Майкл написал в автобиографической книге Moon Walk, что у него и Брук одно
время был "серьезный роман", будет честно оставить последнее слово за женщиной. "Мы
просто дружили, - признавалась она позже. - У нас не было романа".
После успеха Thriller Джексон стал одной из самых популярных знаменитостей в
Голливуде, его приглашали на множество приемов. Часто ему нужна была спутница, и,
чувствуя себя неудобно в роли светского льва, он искал кого-нибудь более опытного и
взрослого, с кем мог чувствовать себя в безопасности. Лайза Миннелли была одной из его
любимых спутниц, отчасти потому, что он всегда восхищался загадочностью ее матери -
Джуди Гарланд, и еще потому, что Лайза выросла в Голливуде, ориентировалась в нем, с
ней Майкл мог чувствовать себя комфортно и расслабленно.
Тем не менее Лайза, а не он, получила приглашение на прием 10 апреля, который
устраивал знаменитый литературный агент Свифти Лазар. Проходящее ежегодно после
вручения наград Академии, это событие стало таким престижным, что даже звезды
первой величины считали за честь быть там. Знаменитости просили своих секретарей за
несколько месяцев до этого связаться с Лазаром по поводу приглашения.
Хотя в последние годы прием проводится в "литературном" ресторане "Спаго", в 1984-м
он еще проходил в своем обычном месте - ресторане "Бистро" в Беверли-Хиллз. Среди
гостей были Орсон Уэллс, Кэри Грант, Жаклин Биссет и Линда Эванс. Несмотря на свою
популярность, в душе Майкл оставался обыкновенным человеком, восхищающимся
звездами. Его успех не умалил его восторга и позволял ему видеть своих кумиров вблизи.
Когда Майкл и Лайза появились на приеме в 1 час ночи, все знаменитости, мешая друг
другу, старались не упустить шанс познакомиться с Джексоном - человеком, сделавшим
всего один фильм, да и то "так себе". Звезды вели себя так, словно событие посвящалось
не кино, а ему. Майкл не отходил от Лайзы Миннелли. Одетый в один из своих мундиров
- голубой с блестками, в темных летных очках и с перчаткой на руке, он смотрел по
сторонам и не мог не замечать, что все таращатся на него. Лайза гордо стояла рядом с
Майклом, словно говоря всем своим видом: "Да, Я с Майклом Джексоном. Что вы
думаете об ЭТОМ?"
- Я буду скотч с кока-колой, - сказала она официанту. - И мистеру Джексону то же
самое.
- О нет, - запротестовал Майкл, - я буду, - он колебался, - апельсиновый сок,
пожалуйста.
- Ах да, конечно, - спохватилась Лайза, - и мне тоже апельсиновый сок. Со скотчем.
- И она весело засмеялась.
Официант стал удаляться.
- Мне без скотча, - кротко бросил Майкл ему вслед. Мимо фланировала Джоан
Коллинз.
- Майкл, мой милый! Как приятно видеть тебя! - Она тепло обняла его и подмигнула
Лайзе. Майкл, казалось, слегка смутился.
- Быстро, встань рядом с ним, - женщина подталкивала своего смущенного мужа к
Майклу, - давайте сделаем фото.
- Э-э, это для нашей дочери Наташи, - поспешно стал объяснять мужчина.
Майкл, слышавший эту фразу, наверно, в тысячный раз, терпеливо кивнул.
- Да, кстати, меня зовут Майкл Крэйн, - представился актер. И они пожали руки, в то
время как его жена Шакира делала фото.
Джоан Коллинз повернулась к подруге:
- Я просто должна знать имя его пластического хирурга, - шептала она, - меня
восхищает его нос, а тебя?
Джонни Карсон, сидевший со своей девушкой, посмотрев на все это, подошел к Майклу.
- Рад видеть вас, Майкл, - сказал он, крепко пожимая ему руку.
Джексон, казалось, был поражен:
- Я, э-э, да, рад видеть вас снова, мистер Карсон.
- Называй меня Джон.
- Ах да, прекрасно. А вы зовите меня Майкл. Лайза Миннелли схватила Майкла за руку:
- Представь себе, Джонни, он пришел со мной. И она широко улыбнулась Карсону.
- О! Что за отличный парень этот Джонни Карсон, - говорил Майкл, увлекаемый
Лайзой куда-то.
- Да, он милашка. Сейчас мы позвоним моему отцу.
- Правда?
Она повела его к телефону в комнате для дам. Майкл без смущения последовал за ней.
Набрав номер, она стала пританцовывать и запела:
- Забудь о бедах, Стань счастливым, Давай, отбрось свои заботы...
Майкл засмеялся:
- Знаешь, я обожаю быть рядом с тобой.
- Ш-ш-ш - сказала Лайза. Ее отец поднял трубку. - Папа, послушай, я хочу
познакомить тебя с Майклом Джексоном.
- С кем? - очевидно, спросили на том конце провода.
- Как, он замечательный певец и один из моих лучших друзей, - объяснила она. -
Поздоровайся с ним, папа, просто поздоровайся, сейчас же!
И она передала трубку Майклу.
- Нет, я не могу, - запротестовал он, прикрывая трубку рукой.
- Да, но ты ДОЛЖЕН, - настаивала Лайза.
- Но он для меня идол! - Майкл всегда восхищался фильмами режиссера Винсента
Миннелли.
- Ну вот и поздоровайся с ним, - и Лайза игриво шлепнула его по руке. - Он не
кусается.
Майкл убрал руку от микрофона:
- Здравствуйте, мистер Миннелли, - прошептал он. Он слушал секунд 5, его глаза
бешено вращались то вправо, то влево. Хихикнув, он отдал трубку Лайзе. - Господи, он
такой чудесный.
Она взяла трубку:
- Значит, так, папа. Надень свой черный бархатный пиджак. Мы будем минут через 20.
Лайза слушала.
- Да, я приведу его в дом. Через некоторое время:
- Не важно, как он одевается. Еще через несколько секунд:
- Да, он носит расшитую перчатку. Ты удовлетворен? Майкл согнулся пополам,
истерически смеясь.
- О'кей. Вот и хорошо.
Закончив разговор, Лайза и Майкл протолкались к выходу, сели в ожидавший их
лимузин и уехали - менее чем через час после своего появления.
"Вот они, - сказал Джимми Стюарт, - маленькая Дороти и Волшебник".
"Никто и никогда не предпринимал гастроли столь притягательные и влиятельные, -
говорил в это же время Дон Кинг. - Они перешагнули земные границы". Хоть
исполнители и могут "перешагивать земные границы", импресарио - умные из них -
должны заниматься делами вполне земными.
Понимая, что он мало знает об организации музыкальных гастролей - залах, сценах,
свете и звуке, Кинг обратился за помощью к Ирвингу Азофф, главе МСА Records. Кинг и
Азофф заключили сепаратную сделку, по условиям которой Азофф получал гонорар из
15% Кинга.
Во время гастролей по 40 городам может произойти 40 миллионов непредвиденных
случайностей плюс Дон Кинг - корова на минном поле, словом, Майкл понимал, что
ему нужен человек, постоянно защищающий его интересы, новый менеджер. Может
быть, вспомнил, что сказал своей учительнице в 4-м классе, когда она посоветовала ему
подзубрить математику: "Мой менеджер ведет учет моим деньгам".
Майкл встретился с несколькими менеджерами, включая полковника Тома Паркера и
Свенгали, менеджера Элвиса Пресли, надеясь найти самого сведущего человека. При
выборе он был максимально осторожен. Наводил справки у знакомых, выясняя, кто чего
стоит в шоу-бизнесе, говорил с братьями - узнать, какие слухи доходили до них;
консультировался со специалистами грамзаписи. Было несколько предложений, в том
числе от Дайаны Росс, у которой была собственная фирма.
Ему достаточно было бросить взгляд на карьеру самой Дайаны за последние годы (после
перехода в RCA из Motown в 1981 г.), чтобы понять, что она недостаточно удачно
продюсировала саму себя. Он решил спустить эту идею "на тормозах". Чтобы не
отказывать ей - это было ему, наверное, не под силу, - Майкл просто не отвечал на ее
звонки некоторое время, пока ей самой не надоело связываться с ним.
Его выбор удивил многих. 7 месяцев назад, в августе 1983 года, Майкл спросил Фрэнка
Дилео, ведущего менеджера Epic Records, как он отнесется к тому, чтобы поработать с
ним. Многие, в том числе и сам Дилео, недоумевали, почему предпочтение отдано ему,
но Майкл инстинктивно чувствовал, что прав. Хотя Дилео и не имел опыта импресарио,
стиль его работы в сфере грамзаписи свидетельствовал в его пользу.
Майкл верил, что Дилео в значительной степени "ответственен" за успех фильма Thriller
и огромные сборы от продажи его синглов. Он знал, что нанимает великолепного
менеджера грамзаписи, который может стать, или не стать, хорошим импресарио. За
время работы в "RCA" он превратил отдел маркетинга этой фирмы в лучший в своей
отрасли. В 1977 году, испытывая отвращение к идиотизму диско-музыки и ее
продюсированию ("я работал всю жизнь не для того, чтобы сюсюкаться с этими
задницами"), он стал букмекером и принимал ставки на школьные баскетбольные
команды, за что был оштрафован в 1977 и в 1978 гг. Фрэнк вернулся в музыкальную
промышленность и в 1979 году стал вице-президентом Epic по маркетингу. Там он
завоевал репутацию надежного человека, отвечающего за все, даже то, что не входило в
его компетенцию. Группы Meat Loaf, Culture club, a также Cyndi Lauper во многом
обязаны своим успехом ему.
Майкл восхищался тем, как Дилео, поставив себе цель, шел к ее достижению. Например,
в один прекрасный день он решил, что Майкл должен получить аудиенцию у Папы
Римского. 4 месяца спустя они изучали друг друга один на один в Ватикане.
"Я хотел бы быть, как Фрэнк. Он доводит дело до конца", - говорил Майкл.
К марту боевые порядки тура Victory были расставлены. У Майкла теперь был личный
менеджер - Фрэнк Дилео, остальные Джексоны должны были иметь своего. Они наняли
Джека Нэнса, который был менеджером ранних гастролей группы времен Motown.
Майкл не доверял Дону Кингу и не желал иметь с ним дел. Братья тоже теперь
сомневались в нем.
Джозеф делал все возможное, чтобы не лишиться влияния и не позволить Кингу
заслонить его. Таким образом, он продолжал изводить всех и на каждом шагу.
"Я говорил, что история с рекламой Pepsi - дурное предзнаменование, - сказал Майкл
другу семьи. - Но я не знал, что оно означает. Теперь я знаю. Поверьте мне, беда
близко".

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:48 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 23

Наступил март 1984 года, Майклу 25 лет. По крайней мере 14 из них с помощью прессы
он был вовлечен в создание образа семьи Джексонов, образа в общем, но не полностью,
правдивого. Это называлось пиар и стало частью психики Майкла, его второй натурой.
Но теперь использовали его самого, причем - собственная семья.
Майкл настроил братьев против Дона Кинга, еще не зная до конца его репутацию. Ему
просто не понравилось, как этот человек подходит к бизнесу, он не чувствовал, что Кинг
обладает достаточным опытом, чтобы обеспечить успех тура Victory.
Когда Фрэнк Дилео больше рассказал Джексону о Кинге, Майкл был уверен, что этот
человек никогда не должен был быть причастен к его карьере. Он узнал, что Кинга
осуждали за организацию несостоявшегося чемпионата США по боксу, связанную со
многими злоупотреблениями. Фрэнк также сообщил об обвинениях, которые Кинг
оспаривал, в том, что он присваивал деньги, устраивая закрытые бои и продавая билеты
по 500 долларов без финансовой отчетности. Если Майкл должен участвовать в этих
гастролях - а он чувствовал, что должен, для матери, - ему необходимо сделать все, что
в его силах, чтобы быть как можно дальше от Кинга.
"Должен сообщить тебе следующее, - сказал он Джону Бранка. - Я не желаю, чтобы
этот человек говорил мне, что делать, и чтобы он прикоснулся хоть к одному центу из
моих денег".
Или, как сказал позже Дон Кинг, "с Майклом вы каждую минуту будто на суде".
Через Бранка Майкл передал Кингу серию инструкций, которые гласили, что:
1. Кинг не может выступать нигде от лица Джексона без предварительного разрешения.
2. Денежные поступления контролируют представители Джексона, а не Кинг.
3. Кинг не может вступать в контакт с другими промоуте-рами, спонсорами и третьими
лицами от имени Джексона.
4. Кинг не может нанимать персонал и местных подрядчиков, снимать залы или для этой
цели делать что-либо без предварительного согласования с Джексоном.
Кинг был поставлен в тупик инструкциями Майкла, однако, не имея выбора, вынужден
был придерживаться их. Он считал, что Джексон находится под влиянием своих белых
менеджера и адвоката.
"Я не вижу ни одного черного вокруг него, ни одного", - сказал Кинг кому-то из
репортеров.
Наконец Майкл приказал Бранка уволить Кинга.
Бранка попробовал, но Кинг был непреклонен. У него был контракт, и он полагал что
Майкл будет придерживаться его. Бранка и Кинг пообедали вместе в Беверли-Хиллз,
чтобы попытаться урегулировать разногласия.
"Послушай, Джонни, - сказал Дон Кинг, - нет причины нам с тобой ссориться. Мне
нравится Майкл, мне нравишься ты. Давай работать вместе".
Бранка согласился с ним, что надо стараться.
В марте Майклу была сделана 80-минутная хирургическая операция в Мемориальной
клинике Бротмана в Калвер-Сити для восстановления обожженной части кожи на
затылке во время записи ролика для Pepsi. Он попросил своего служащего Стива Ховелла
привезти бета-видеомагнитофон, чтобы смотреть в больнице любимые фильмы про трех
комиков.
Ховелл приехал на голубом джипе "Тойота". "Я ненавидел говорить, что работаю на
Майкла Джексона. Да кто тебе поверит? Я подошел к дежурному: "Не знаю, как сказать,
но...". Он ответил: "Просто сообщите ваше имя". Я назвался, немедленно появился
вооруженный охранник, чтобы отвести меня к Майклу. Он был сам себе хозяин. Сиделки
были вне себя, потому что здесь был Майкл Джексон. Он прекрасно проводил время.
Рассказал, что ходил в родильное отделение, где встречался с будущими мамами. Потом
захотел увидеть недоношенных детей. Естественно, его отвели к ним. У меня есть
фотография, на которой Майкл с одним из таких детей на руках. Он считал, что дети дают
ему вдохновение, что дают ему большую энергию".
В конце марта Фрэнк Дилео и Дон Кинг грелись на солнце, обсуждая планы будущих
гастролей, во временном офисе Фрэнка - двойном бунгало в "Беверли-Хиллз Отель".
Дилео делал все возможное, чтобы контролировать Дона Кинга, будучи с ним якобы на
дружеской ноге. Ясно было, что Дилео не доверяет ему и следит за ним по просьбе
Майкла.
Одновременно рок-импресарио с Род-Айлэнда Фрэнк Руссо предложил Джексонам через
Джозефа 40 млн долларов, чтобы стать их продюсером вместо Кинга. Джозеф заставил
его поверить, что он займет это место.
"Все братья хлопали меня по плечу, открывали шампанское. Я не мог поверить, что это
правда", - рассказывал он.
Позже на той же неделе Кинг сидел за рюмкой в ресторане, когда к его столику подошел
эмиссар от Руссо и сообщил, что его уволили. Дон Кинг спокойно пошел в телефонную
кабину и позвонил Джозефу. Он напомнил ему, что у него на руках подписанный
контракт, и требует, чтобы документ уважали.
Но прогнали самого Руссо. Он подал в суд и потребовал неустойку за нарушение условий
контракта. Впоследствии иск был удовлетворен.
Весной 1984 года Майкл договорился с доктором Хоф-флином о третьей пластической
операции. Он считал, что первые две были сделаны недостаточно хорошо, нос должен
был быть тоньше.
"Вы видели, как я выглядел на награждении, стоя рядом с Дайаной? - спрашивал он
Хоффлина. - У нее был такой тонкий нос, а у меня такой широкий".
Он не говорил прямо, что хочет такой нос, как у Дайаны Росс, но было очевидно, что
такая форма ему нравится больше всего.
"Я видел его сразу после третьей операции, - вспоминал Стив Ховелл. - Майкл не
знал, что я нахожусь в доме, мы столкнулись с ним случайно. Он вскрикнул и убежал.
Это было, как если вы видите незнакомую женщину в нижнем белье и без макияжа,
такова была его реакция. Выглядел он, как парень, который провел боксерский матч,
забыв вовремя поднять вверх руки. Лицо было сплошь синим".
Какой бы занятой ни была жизнь Майкла, он всегда находил время, чтобы встретиться с
больными детьми. 9 апреля 14-летний Дэвид Смити со своей мамой приехал в Хэйвен-
херст, чтобы увидеть своего кумира. У мальчика оставалось немного времени, он умирал
от болезни мочевого пузыря. Общество Брасс Ринг, деятельность которого посвящена
выполнению желаний смертельно больных детей, связалось с Майклом, чтобы устроить
встречу. Он встретил Дэвида в гостиной. Майкл "так стеснялся, что боялся на нас
смотреть", рассказывала Карен, мать ребенка. Потом она ушла, Майкл с Дэвидом пошли
на кухню позавтракать. Затем Джексон показал своему гостю животных в парке, провел и
снял на видеокамеру интервью с мальчиком. Новые друзья играли в видеоигры и
посмотрели фильм в домашнем кинотеатре. Майкл подарил Дэвиду красную кожаную
куртку, которая была на нем в видео Beat It, и черную расшитую перчатку, которую он
носил на награждении премией American Music Awards. Дэвид покидал Хэйвенхерст
счастливым. Семь недель спустя он умер.
Вышедший через некоторое время альбом "Victory-победа" был посвящен Кэтрин
Джексон, Марвину Гей и Дэвиду Смити.
По иронии судьбы, даже столь добродетельное поведение не могло удовлетворить
старейшин Свидетелей Иеговы. Они хотели, чтобы Майкл ограничил и свою
исполнительскую деятельность. Его снова пригласили на собрание старейшин в связи с
фильмом Thriller. Они опять грозили ему отлучением. Майкл не хотел этого и покинул
собрание расстроенным. Он решил отречься от Thriller, если от него требовали этого.
Главная вещь самого успешного альбома в истории никогда не будет исполняться ее
автором! В дальнейшем Майкл сделает публичное заявление по поводу своего греха в
периодическом издании Свидетелей Иеговы "Проснись!":
"Я никогда более не сделаю фильм, подобный Thriller. Моим намерением было снять
хороший, смешной, короткий фильм, а не специально пугать людей с экрана или
принести зло. Я никогда более не сделаю ничего подобного, потому что многие были
оскорблены этим. Я заморозил дальнейшее распространение фильма, которое
контролируется мной, включая показ его в некоторых других странах. Поступают
всевозможные предложения по прокату картины. Но я отвечаю: нет, нет и еще раз нет. Я
ничего не буду делать с Thriller".
Это удовлетворило старейшин.
Пока.
В мае 1984 года Майкл, его братья и сестры устроили небольшую вечеринку по случаю
дня рождения матери в одном из ресторанов в Беверли-Хиллз.
Среди других подарков Кэтрин получила кольцо с бриллиантами и розовый, с бежевым
верхом, "Роллс-Ройс". Вокруг машины был завязан огромный белый бант.
"В прессе говорится, что "Роллс-Ройс" подарил Майкл, - отмечала его невестка Энид.
- На самом деле это подарок от всех нас. Как должны себя чувствовать братья, когда мир
думает, будто подарок был от Майкла? Но это лишь один пример из всего, к чему им
пришлось привыкнуть за многие годы. Такие вещи очень ранят. И если, боже упаси, все
они попадут в авиакатастрофу, пресса уделит максимум внимания Майклу, и будет лишь
маленькое упоминание о том, что "и братья были там".
Вся семья собралась на торжество Кэтрин. Был и вовсе неожиданный сюрприз - дети
примчали из Индианы на самолете ее отца. Кэтрин - иеговистка и, согласно ее религии,
не должна отмечать дни рождения и получать подарки. Поэтому некоторые ее друзья
сочли странным, что она согласилась устроить этот праздник.
Майкл пригласил своего личного видеооператора Стива Ховелла запечатлеть торжество.
Чтобы не ударить в грязь лицом, Джермен вызвал своего видеооператора. Прекрасная
видеосъемка Ховелла зафиксировала подоплеку происходящего. Семья не кажется очень
сплоченной, хотя все сердечны, родные обмениваются комплиментами. Когда появляется
Джанет со своим кавалером Джеймсом Де Баржем, все смущаются и рассеиваются.
Очевидно, что он не нравится никому.
Эмоциональный пик вечера - невысказанные словами самое главное, самое важное, что
происходит между Майклом и Кэтрин. Сын в дорогом серебристом с отливом костюме и
в галстуке поднимается на сцену. "Это - одна из твоих любимых песен, - обращается
он к матери, взволнованный, смущенный. - Я могу спокойно петь перед тысячами
людей. Но поставьте меня перед маленькой компанией, и у меня ничего не получается. Я
слишком волнуюсь".
Майклу аккомпанирует звезда кантри Флойд Крамер на электрооргане "Фэндер Роде". За
ужином он сидит за столом рядом с Кэтрин. Музыкант приглашен на торжество, потому
что она его большая поклонница. Под аккомпанемент Крамера и маленького оркестра
Майкл поет For the Good Times. Забавно, что он читает текст песни с суфлерских
плакатиков. "Это был, наверное, первый день рождения в истории, во время которого
они использовались", - сказал Стив Ховелл.
Как только Майкл запел первую строчку: "Забудь печали, поверь, все позади..." - его
глаза заблестели от слез.
Любой наблюдатель счел бы, что Кэтрин думает сейчас о своем замужестве (Джозеф
сидел не с ними, за общим столом, а отдельно в этой же комнате). Майкл пел своим
чистым голосом, с неподдельным чувством, Кэтрин раскачивалась в кресле в такт
музыке. Похоже, исполнение сына захватило ее. Она не может отвести глаз от своего
мальчика. Вряд ли какая-нибудь мать смотрела на своего сына с большей любовью. И сын
отвечал ей полной взаимностью.
Весной 1984 года Джону Бранка позвонила секретарь Комитета транспорта Элизабет
Доул и спросила, не согласится ли Майкл на использование его песни Beat It в качестве
музыкального сопровождения рекламы против пьяной езды за рулем по ТВ и радио.
Бранка сообщил об этом Майклу.
"Это притянуто за уши, - ответил он. - Я не могу пойти на это".
Бранка сказал, что позвонит Доул и передаст, что они не заинтересованы в этом. Майкл
размышлял еще минуту. "Знаешь, что? - вдруг сказал он. - Если я получу какую-нибудь
награду из Белого дома, тогда я дам им песню. Подумай, как мог бы ты с ними
договориться. Я хочу побывать в Белом доме, стоять на сцене рядом с Рональдом
Рейганом, его сотрудниками". Похоже, эта идея понравилась Майклу. "Как ты думаешь,
ты сможешь сделать это, Бранка? Договориться с президентом о награде для меня?"
Джон Бранка начал действовать. На следующий день он позвонил Элизабет Доул и
сказал, что она может получить песню для своей кампании против пьяной езды, если
придумает какую-нибудь гуманитарную награду для Майкла. Она согласилась.
Награждение было назначено на 14 мая 1984 года. Событие сулило стать захватывающим.
Пожалуй, в Белом доме не было столько праздничной суматохи с тех пор, как вернулись
домой заложники из Ирана.
Для этого случая президент был в синем морском кителе с синим в полоску галстуке и
белой рубашке. Нэнси в роскошном белом костюме от Адольфо с золотой оторочкой на
карманах и золотыми пуговицами, на шее у нее была массивная золотая цепочка. Но вряд
ли имело значение, как она была одета, потому что всех затмил Майкл Джексон. Он
появился в ослепительном голубом мундире с золотыми эполетами, золотой перевязью и
золотым поясом. И, конечно, в "фирменной" белой перчатке на одной руке, сделанной
для него дизайнером Биллом Виттеном.
Сотни сотрудников Белого дома (многие из них вооружились фотоаппаратами) отложили
на время работу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Джексона. Правительственные
телефоны не отвечали. Вокруг ограды Белого дома плотной стеной стояли поклонники
Майкла, многие - в одной белой перчатке, как у него.
2 000 человек приветствовали Рональда Рейгана с Нэнси и Майкла, вышедших на сцену,
оборудованную на южной лужайке Белого дома.
Майкл не пел и не танцевал во время церемонии. После того как президент вручил ему
почетный знак, он только произнес или скорее прошептал: "Это очень, очень большая
честь. Спасибо большое, господин президент".
Потом ухмыльнулся, словно ему вдруг пришло в голову, что вот он действительно стоит
рядом с президентом Соединенных Штатов. "Да, и миссис Рейган", - добавил он,
словно вспомнив.
Вашингтонская журналистка Мэри Мак-Грори в своем отчете подчеркнула, что это была
самая короткая ответная речь в истории Белого дома.
Рейган отметил, что Майкл Джексон является "свидетельством того, что может достичь
человек, ведущий образ жизни, свободный от алкоголя и наркотиков. И молодые, и
пожилые люди уважают это. И если американцы последуют его примеру, мы сможем
противостоять проблеме "пьяного" вождения и, говоря словами Майкла, побьем ее" (Beat
It - ударь).
Майкла на церемонии сопровождали восемь телохранителей, менеджер Фрэнк Дилео,
адвокат Джон Бранка и журналист Нормана Винтер, он и написал президентскую речь о
Джексоне.
После короткой церемонии - она заняла 9 минут - всей свите Майкла устроили
экскурсию по Белому дому. Майклу особенно понравился портрет Эндрю Джексона в
военном мундире, очень напоминающем его голубую униформу. После экскурсии
должна была состояться встреча с президентом и первой леди.
Дела стали принимать дурной оборот, когда Майкл появился в зале для дипломатических
приемов, где он должен был встретиться с Рейганом и Нэнси. Ему сказали, что будут
присутствовать лишь несколько детей сотрудников Белого дома. Между тем туда
набились около 75 взрослых людей. Майкл переступил порог зала, заглянул внутрь и
выскочил. Он мчался через холл и скрылся в ванной комнате рядом с президентской
библиотекой. Фрэнк Дилео и остальная свита последовали за ним. Прежде чем его успели
догнать, Майкл запер за собой дверь.
- Эй, Майкл, выходи, - позвал его Фрэнк.
- Нет. Они сказали, что там будут дети. А это - не дети.
- Но дети будут. Мы сейчас приведем детей, - пообещал сотрудник Белого дома. Он
повернулся к своему помощнику: - Послушайте, если миссис Рейган увидит это, она
будет чертовски зла. Ступайте и приведите несколько детей, черт побери. Приведите
ребенка Джеймса Бейкера. Она симпатичная (шеф службы Джеймс Бейкер привел свою 6-
летнюю дочь). Мне все равно, кого вы приведете, но приведите каких-нибудь детей".
Он опять повернулся к закрытой двери.
- Все в порядке, Майкл. Мы сейчас соберем детей.
У него эыл такой голос, будто он успокаивал плачущего ребенка. Фрэнк стоял рядом,
скептически наблюдая за этой
сценой.
- Да, но вам придется также удалить всех этих взрослых, прежде чем я выйду отсюда, -
предупредил Майкл.
- Хорошо.
Кто-то побежал в комнату для приемов.
- Так, все выходят!
Старший персонал и члены кабинета очистили зал так быстро, что можно было подумать
об угрозе взрыва бомбы.
- Что происходит?
- Где Майкл Джексон?
- Он что, уже уехал?
Все говорили одновременно, быстро удаляясь.
Помощник побежал обратно в сторону ванной комнаты, перед дверью которой стояла
кучка встревоженных людей, решавших, что им делать теперь. Он переговорил с кем-то
из свиты Майкла.
- О'кей. Теперь ты можешь выходить, Майкл. Все в порядке, - сказал Норман.
- Вы уверены? - послышался из-за двери тоненький голос.
Фрэнк Дилео ударил в дверь кулаком, громко и один раз.
- Порядок, Майкл. Выходи.
Дверь медленно отворилась. Показался Майкл. Он смотрел по сторонам, слегка
смущенный. Фрэнк обнял его за плечо.
- Извините, - сказал Майкл, - но мне говорили, что не будет так много людей.
Его быстро препроводили в зал приемов, где его ожидали всего несколько официальных
лиц со своими детьми.
Первой к Джексону подошла Элизабет Доул. Она протянула ему экземпляр Thriller и
попросила оставить автограф на обложке альбома.
Потом вошли Рональд и Нэнси. Они пригласили Майкла пройти в рузвельтовский
кабинет, чтобы встретиться с другими сотрудниками и их семьями. Нэнси тихо сказала
кому-то из свиты Майкла:
"Я слышала, что он хотел бы походить на певицу Дайану Росс. Но глядя на него вблизи, я
бы сказала, что он гораздо красивее, чем она. Не правда ли? Я имею в виду, что она не так
уж привлекательна, а он очень красив". Нэнси ожидала услышать ответ, но его не
последовало. "Только я хотела бы, чтобы он снял свои солнцезащитные очки, -
продолжала она. - Скажите, ему делали операцию на глаза?" Помощник пожал плечами.
Она внимательно изучала Майкла, пока он разговаривал с ее мужем в другом конце
комнаты. "Безусловно, ему изменили нос, - сказала она самой себе. - И не один раз, я бы
сказала. Меня интересуют его скулы. Это грим или он их тоже переделывал?" Нэнси вела
себя так, словно и не ждет ответа, но помощник опять пожал плечами.
"Это так забавно, в самом деле, - продолжала свои наблюдения Нэнси в то время, как ее
муж пожимал Майклу руку. - Мальчик, который выглядит прямо как девочка, шепчет, а
не говорит, постоянно носит одну перчатку и солнечные очки. Даже не знаю, что тут
можно поделать". И Нэнси в отчаянии покачала головой. Ей не хватало слов.
Наконец человек из свиты Джексона нарушил молчание-"Послушайте, вы не знаете и
половины правды", - сказал он Нэнси, выразительно подняв брови. Он улыбнулся,
ожидая, что и она тоже рассмеется. Но она не рассмеялась. Нэнси холодно посмотрела на
него. "Он - талант, - сказала она покидая своего собеседника, - и я думаю, что это все, что
вы должны знать".
У шестерки фоторепортеров, освещавших это событие, была белая перчатка на одной
руке.
Майкл покидал Белый дом в сопровождении экскорта из 9 полицейских мотоциклов,
нескольких полицейских фургонов и конной полиции.
Возможно, в мае 1984 года Майкл Джексон и был героем Америки, но в июне события
приняли иной оборот. Был оглашен план продажи билетов на тур "Победа",
начинающийся концертом в Канзас-Сити 6 июля. Его предложили Джозеф Джексон, Дон
Кинг и Чак Салливан. Они решили что все билеты будут стоить по 30 долларов и будут
продаваться лотами, сразу 4. Их можно заказать, но это не гарантирует, что вы их
получите. Имена заказавших будут заложены в компьютер, который случайным образом
назовет имена счастливчиков. При этом имя должно быть написано на купоне,
опубликованном в местных газетах. Таким образом, поклонники Джексона должны были
выслать почтовый денежный перевод на 120 долларов, по 2 доллара за доставку каждого
билета и купон, все это - в "стандартном конверте № 10" по адресу, указанному в
рекламном объявлении.
Организаторы ожидали, что 12 млн поклонников вышлют - ни много ни мало - 1,5
млрд долларов почтовыми переводами, но лишь один из десяти заказчиков получит
билеты. Чтобы участвовать в лотерее, перевод должен был быть выслан не позже чем за 2
недели до концерта. С отсрочкой возврата денег - от 4 до 6 недель - организаторы
гастролей и Джексоны будут распоряжаться этими деньгами в течение 8 недель.
Учитывая, что общая стоимость билетов - 144 млн долларов, 1,4 млрд подлежали
возврату. Будучи положенными в банк, дающий в среднем 7% прибыли в месяц, эти
деньги обеспечивали доход в 8 млн долларов в месяц, или 16 млн - за 2 месяца.
Представитель Джексонов Говард Блум заявил, что все полученные дивиденды пойдут на
затраты по пересылке и оплате невыполненных заказов.
Билеты явно стоили слишком дорого даже для подростков из белого среднего класса, если
они должны были приобретать их непременно 4. Было почти невозможно себе
представить, чтобы наиболее верные поклонники Майкла - подростки из негритянского
гетто - смогли позволить себе такую роскошь.
Билеты на концерты Rolling Stones или на Брюса Спрингстина в это время стоили по 16
долларов. Сам Майкл хотел, чтобы билеты стоили по 20 долларов, но, как всегда, он был
в меньшинстве.
Даже если вы попадали в число счастливчиков, вы не знали об этом, а также о том, на
какой из концертов вы пойдете, раньше, чем за 2 дня до него. В случае задержки доставки
билеты вполне могли дойти до вас уже после концерта.
До оглашения этого плана Майкл и Джон Бранка встретились с братьями, чтобы
отговорить их от него.
- Надо заработать как можно больше на билетах. Тут не существует никаких границ, -
сказал один из братьев.
- Нет, - возражал ему Майкл. - Так не делается. Все начнет буксовать. Билеты не
должны быть дороже 20 долларов. И идея с заказом по почте - ужасная.
Однако братья проголосовали против Майкла, пять голосов против одного.
- Ладно, хорошо, - решил Майкл, встретившись позже с Бранка и Дилео. - Это будут
мои последние гастроли с братьями. Поэтому я не хочу, чтобы вы предпринимали что-
либо. Я - просто один голос из 6. Пусть делают, что хотят. Это будет их последняя
попытка.
- Но почему, Майкл? - допытывался Фрэнк Дилео. - Они все испортят.
- Потому что, если что-то пойдет не так, я ничего не хочу об этом слышать, - объяснил
Майкл. - Ни от матери, ни от отца, ни от братьев. Пусть делают, как хотят, мое дело -
сторона. Может быть, деньги, которые они на этом заработают, успокоят их.
С тех пор Майкл в личных беседах стал называть своих братьев "гремлинами". Он
говорил: "Появляясь, они замечательно к тебе относятся, но, получив, что хотели,
превращаются в монстров".
Когда план распространения билетов стал достоянием гласности, поклонники
Джексонов, от океана до океана, были возмущены. Был проведен опрос по телефону, на
вопрос: "Считаете ли вы, что поклонников Майкла Джексона обманули?" - 90% из 3000
опрошенных ответили "да".
Газеты выходили с редакционными статьями, клеймящими Джексонов: "Трудно не
прийти к выводу, что организаторы гастролей, если не сами юные звезды, обманывают и
используют своих многочисленных поклонников. Сообщалось, что все братья, включая
Майкла, принимали участие в планировании гастролей. Если это так, то им следовало бы
проявить больше уважения к своим поклонникам, которые сделали их богатыми и
знаменитыми". Другие газеты по всей стране клеймили позором Джексонов, особенно
Майкла, за эту возмутительную демонстрацию жадности. "Гастроли Джексонов
посвящены не музыке. Они посвящаются высокомерию и жадности, - писала
вашингтонская газета. - Зачем нужен этот имидж - против наркотиков, алкоголя, за
гуманное отношение к животным, если сверху жирными буквами написано: "Отдавай
свою копилку?"
Несмотря на это негодование, когда в канзасских газетах были напечатаны первые
купоны, на рассвете собирались толпы поклонников, чтобы скорее приобрести их. Kansas
City Times, чтобы удовлетворить спрос, выпустила дополнительно тираж в 20 тыс.
экземпляров. Наготове были почтовые учреждения. Билеты стремительно раскупались.
Газеты продолжали клеймить Джексонов за алчность. Это было смертельно для имиджа
Майкла как молодежного героя. Он становился объектом постоянных язвительных
насмешек. "Что нашел врач при осмотре Брук Шилдс?" - "Вторую перчатку Майкла
Джексона", - гласила популярная тогда шутка.
"Я никогда не хотел этих гастролей, - жаловался Майкл раздраженно. - И посмотрите,
что получилось".
Фрэнк Дилео предложил Майклу, если он не хочет нанести урон своей карьере и
репутации, занять позицию против алчности.
"Их не беспокоит твое будущее, - сказал Дилео про братьев Майкла. - Все, что их
волнует, - это их настоящее. Заработать, сколько смогут, и пока могут. Твоя карьера
должна прожить дольше этих гастролей. Их карьера может дольше не прожить".
Потом появилось открытое письмо в Dallas Morning News, которое привело Майкла в
чувство. 11-летняя Ладонна Джонс писала, что копила по центу, чтобы увидеть шоу
Майкла Джексона, но скорее всего не сможет собрать на 4 билета. Она спрашивала
Майкла: "Как мог именно ты из всех людей оказаться таким эгоистичным?" Письмо
расстроило его. Эгоизм и жажда наживы действительно были в центре планов этих
гастролей, он понимал это. Разве его семья уже не заработала больше денег, чем
большинство людей может заработать за всю свою жизнь? Однако потребовалось это
грустное детское письмо, чтобы он начал действовать.
До сих пор ему не хотелось принимать никаких решений по поводу этих гастролей, но
теперь Майкл осознал, что должен сделать это. "Хватит", - сказал он и созвал Джозефа,
Дона Кинга и Чака Салливана.
"Измените политику по ценам на билеты. Это грабеж. Вы это знаете. Я это знаю.
Измените ее. Или я не буду выступать", - заявил Майкл.
Они договорились, какой системы им придерживаться. Майкл похудел до 105 фунтов,
таким истощенным он не был никогда. Его нормальный вес - 125 фунтов. Когда он с
братьями прибыл в Бирмингем, штат Алабама, 26 июня на неделю для подготовки к
гастролям, вид у него был такой, словно он переживал серьезнейший стресс.
Зарегистрировавшись в гостинице, он ослабел настолько, что ему пришлось опереться на
кого-нибудь из телохранителей. Когда шеф-повар пришел поприветствовать Джексона,
телохранитель отпустил Майкла, и он чуть не упал. Казалось, что у него нет сил, даже
чтобы ходить. Возможно, частично это можно было объяснить особенностями его диеты.
По распоряжению Майкла его повар сикх Мани Сингх Кхалса держал его на диете из
орехов кешью и пекан, трав, семян растений и приправ.
"Он совершенно здоровый парень, - говорил кузен Майкла Тим Уайтхед,
сопровождавший братьев в поездках. - Люди не знают, что он - вегетарианец не
потому, что мясо вредно, а потому, что он не хочет, чтобы животное было убито ради его
обеда. Я часто удивляюсь, как он может жить, питаясь так скудно".
"Если бы я не должен был есть, чтобы жить, я бы вообще не ел", - сказал как-то Майкл
своей матери.
Вечером того же дня состоялись трудные телефонные переговоры с братьями,
поверенными и менеджерами. Когда они закончились, Майкл был вымотан до последней
степени. Он зашел в грузовой лифт (он всегда ездил в грузовых лифтах, а не в
обыкновенных), прислонился к стене и стал медленно сползать вниз. Кто-то попытался
помочь ему, но он не мог стоять на ногах. "Оставьте меня в покое. Дайте отдохнуть пару
секунд", - сказал он.
Свидетели подобных сцен стали поговаривать, что Майкл страдает нервным
заболеванием, связанным с потерей аппетита, что не соответствовало истине, но со
стороны было похоже на правду.
Пришло время объявить новую схему распространения билетов. Майкл провел пресс-
конференцию накануне первого концерта. Опровергнув обвинения в алчности, он
сообщил, что хочет пожертвовать все деньги, которые заработает во время этих
гастролей, на благотворительность. Более того, в каждом городе почти по 2 000 билетов
будут распределены бесплатно среди тех поклонников, которые не в состоянии купить
себе билет.
"Мы долго работ&ти, чтобы сделать это шоу как можно лучше, - сказал Майкл. - Но
мы знаем, что много ребят не могут приобрести билет. На днях я получил письмо от
техасской девочки по имени Ладонна Джонс. Она копила деньги, подрабатывая, но при
нынешней системе ей пришлось бы покупать 4 билета, что она не смогла бы сделать.
Поэтому я попросил нашего продюсера продумать другую систему, не требующую 120-
долларового денежного перевода. Было много разговоров по поводу того, что
организаторы прокручивают деньги, полученные за непроданные билеты. Я попросил
нашего продюсера как можно быстрее покончить с системой заказов билетов по почте,
чтобы никому не приходилось платить, не получая билет сразу". Майкл сказал, что
детали повой схемы продажи билетов "деньги - билет" будут сообщены в ближайшее
время. Эта схема была введена в третьем по счету городе гастролей - Джэксонвилле.
Майкл не отвечал на вопросы. Его и братьев быстро окружили телохранители, и они
словно испарились.
"Почему он решил пожертвовать все свои деньги на благотворительность?" - спросил
репортер у Фрэнка Дилео. "Потому что он - отличный парень", - ответил Фрэнк.
Состояние Майкла, это время оценивалось в 75 млн долларов, жертвуя на
благотворительность примерно от 3 до 5 млн, которые должен был заработать, он делал
щедрый подарок, но не должен был из-за этого изменить свой образ жизни. Его братья,
однако, не могли позволить себе столь благородного жеста.
Майкл договорился о 4 бесплатных билетах для Ладонны Джонс, по его просьбе лимузин
привез ее на концерт. После шоу он встретился с ней.
"Майкл спросил, хорошие ли у нас были места, - рассказала девочка. - Они были не
очень хорошие, но в любом случае это было здорово".
К этому времени Си-би-эс выпустило альбом Victory. Не считая концертного альбома
1981 г., это был первый альбом Джексонов за 4 года, его давно ждали. Одна из песен в
нем - State of Shock - исполнялась дуэтом с Миком Джаггером. Это была не столько
песня, сколько прославленный гитарный стиль "Rolling Stones". В альбоме были вещи,
написанные всеми братьями, и у каждого из них были сольные вокальные партии. Таким
образом, это был результат общей работы и прекрасный виниловый почин предстоящих
гастролей.
Давно ожидаемый тур Victory стартовал в пятницу 6 июля 1984 года в Канзас-Сити, штат
Миссури.
"Любой человек, посмотрев это шоу, станет лучше, - сказал Дон Кинг прессе. - Майкл
Джексон перешагнул все земные границы. Люди всех рас, цветов кожи и убеждений
ждут это турне. Это могло случиться только в Америке. Как я благодарен судьбе за то, что
я - американец!"
"Кто-нибудь может заставить этого человека заткнуться? - спрашивал Джексон у своего
друга. - Разве без него не хватает напряжения?"
Ко всем бедам прибавилась еще одна - из-за травмы ноги Джекки не мог выступать с
братьями.
В день первого концерта 43 тысячи фанов начали собираться вокруг стадиона Arrowhead
задолго до заката, загорая на одеялах и закусывая сэндвичами с курицей. На самом
стадионе в это время 500 человек службы секьюрити и 1000 рабочих сцены готовились к
концерту.
Идея шоу принадлежала самому Майклу. Высокотехничная компьютеризированная, в
манере Джорджа Лукаса, сцена и система освещения стали визитной карточкой этого
представления. Среди прочего, там была гидравлическая система, которая выдвигала
сцену, представляя группу. Майкл был в узких брюках с вертикальными черно-белыми
полосами "под зебру", расшитой блестками рубашке, белых носках, туфлях-"лодочках" в
стиле 50-х и в белой перчатке, - словно появившуюся прямо из-под земли в слепящем
свете двух сотен прожекторов.
Братья, видимые сначала только как силуэты, медленно, под барабанную дробь,
спускались по лестнице, приближались к микрофонам, снимали свои солнечные очки и
стремительно начинали первую песню - сочинение Майкла "Wanna Be Startin' Somethin'.
Тут были лазеры, красные и зеленые, малиновые стробоскопы, фиолетовые дымовые
шашки - магия, иллюзия и фейерверки. 18 песен программы раздавались из 100
мощнейших уличных колонок.
Странным образом, братья не исполняли ни одного номера из своего нового альбома
Victory. Марлон объяснил, что Майкл отказался исполнять их вживую перед публикой.
"Тут есть кто-нибудь из Канзас-Сити?" - спросил Майкл толпу, которая ревом ответила
ему.
Джермен исполнил 3 своих вещи, но был, казалось, не в форме и пел вяло. Сольные хиты
Майкла приберегли напоследок. Он был в отличном голосе, более, чем когда-либо,
настоящий вокалист. К концу шоу аудитория - матери с годовалыми детьми,
тинейджеры со своими родителями, вместе черные и белые (белые преобладали) - была
доведена до неистовства. Они испытывали чувство подлинного единения с Джексонами,
несмотря на то что большинство из 43 тысяч зрителей должны были приноравливаться,
чтобы увидеть искаженное изображение Джексонов на экранах, установленных в разных
местах гигантского футбольного стадиона.
Было понятно, что эта публика платила неслыханную цену за билеты, чтобы увидеть
лишь одного человека - Майкла Джексона. Благодаря его музыке (не говоря о
достижениях техники) слава артиста достигла столь мифических размеров, что никто
сейчас не мог с ним сравниться. Для его публики ни один из противоречивых слухов, о
которых они читали или слышали за последние несколько месяцев, не имел значения по
сравнению с тем фактом, что ОН, неоспоримая звезда, вышел сейчас на сцену, чтобы
обратиться непосредственно к ним. Все, что сегодня было важно, - это талант Майкла,
страсть, с которой он отдавался своей работе, их признание его искусства и то, как он
исполнял этот невозможный обратный, скользящий словно по стеклу, шаг через всю
сцену. Аудитория выражала свое признание оглушительным ревом, аплодисментами
после каждой песни.
После первого же из трех концертов в Канзас-Сити стала очевидна тягостная правда:
Майклу не стоило соглашаться на эти гастроли по многим причинам, не считая
организационных трудностей. Он был сейчас лидером группы, частью которой он себя
больше не ощущал. Как написал один из критиков, "Марлон, Джермен, Рэнди и Тито
были похожи на незваных гостей на собственном празднике". Все чувствовали, несмотря
на всю энергию его выступления, что Майкла сковывает настоящий страх - боязнь
полностью затмить и этим унизить братьев своим электризующим присутствием. И в
свете последних событий вас не оставляла мысль, что он не может дождаться конца этого
феерического действа. В то же время его братья выступали с такой самоотдачей, словно
это - их последний в жизни шанс.
Слова Джермена в его интервью пролили немного света на ту ревность и разлад между
братьями, которые расцвели пышным цветом:
"Хотя Майкл очень талантлив, львиная доля его успеха - от удачи и везения. На его
месте оказался он, но очень просто мог оказаться и я. Но я сейчас делаю массу вещей. Я -
самый энергичный из братьев. И я останусь им, когда они займутся каждый своим
делом".
Ни на секунду, казалось, братья не имели общих ценностей и равных достижений с
главной звездой их группы. И ни на секунду не могло показаться, что Майкл хочет
работать с ними дольше, чем он был вынужден. Стараясь доказать свою лояльность семье,
Майкл отдалялся от нес еще дальше. И, может быть, он потерял при этом частичку своей
души. Наверняка почувствовал, что потерял что-то, когда Джеймс Браун, один из его
кумиров, отклонил его предложение выступить вместе в "Мэдисон сквер гарден" в Нью-
Йорке. Всегда бывший для Майкла примером, он счел, что цены на билеты столь высоки,
что на концерт не сможет прийти большинство черных поклонников его группы. Браун
отказался выступить в знак протеста.
Это должно было причинить боль Майклу и заставить его задуматься.
Агония тура Victory продолжалась до 9 декабря - то же шоу, те же слова на каждом
выступлении. Майкл - не импровизатор. Во время концерта придерживается схемы и
редко отходит от нее. Брюс Спрингстин посетил концерт Джексонов в Филадельфии,
после шоу они беседовали с Майклом за кулисами.
- Вы разговариваете с людьми во время ваших концертов? - спросил его Джексон. -
Я слышал, что вы делаете это.
- Да, я рассказываю им истории, - ответил Брюс. - Я выяснил, что людям это
нравится. Им нравится слышать ваш голос не только во время пения. Они сходят с ума от
того, что вы просто говорите.
Майкл пожал плечами:
- О, я никогда не мог делать этого. Мне кажется, тогда люди узнают про меня то, чего
они не должны знать.
Чем ближе было окончание гастролей, тем с большим нетерпением Майкл ждал этого.
"Мы планировали, что эти гастроли станут величайшими в истории, - сказал позже
Джозеф. - Но вмешались посторонние. Скоро братья стали друг для друга как кость в
горле".
В начале гастролей была договоренность, что в автобусе Джексонов путешествуют
только братья. После одного из концертов Майкл появился с Эмми Льюисом. Братья были
недовольны. Еще до начала второй половины гастролей братья уже путешествовали по
городам в отдельных автобусах и лимузинах - Джекки (на костылях, присоединившийся
к братьям к середине тура, не выступавший с ними), Марлон, Рэнди и Тито в одном
автобусе, Джермен и Майкл - порознь. При перелетах все братья пользовались
коммерческими авиалиниями, Майкл предпочитал небольшой реактивный самолет,
напомнив некоторым обозревателям времена, когда группа Supremes передвигалась на
"Кадиллаке", а Дайа-ну Росс возил шофер на лимузине. Пару раз муж Пиа Задоры
мультимиллионер Мешулам Риклис, друживший с Джексонами, позволял братьям
воспользоваться своим личным самолетом. В Нью-Йорке группа должна была на
вертолете добраться до стадиона Giants, условились, что в вертолете не будет
посторонних. Майкл появился в обществе сына Джона Леннона - Джулиана. Братья
обменялись злобными взглядами.
Гастроли могут быть источником огромного стресса и ощущения одиночества даже при
самых лучших обстоятельствах. Чувствовать себя в изоляции от людей, с которыми ты
выходишь на сцену, отгородиться от своей семьи - все это должно было и внутренне
опустошить столь ранимого человека, как Майкл. Беду семьи, начавшей распадаться,
гастроли только увеличили. В одном из городов Майкл, страдавший истощением и
обезвоживанием организма, вынужден был прибегнуть к помощи врача.
Вероятно, из-за напряжения с ним все труднее становилось находить общий язык.
Некоторые из его требований казались за рамками разумного. Где-то он грозился не
выйти на сцену, если не будет уволен один из журналистов, освещавших гастроли.
Некоторые строки его публикаций не понравилось Майклу. Братья угрозу
проигнорировали. В самую последнюю минуту перед шоу Фрэнк Дилео объявил, что
Майкл не появится, если не будет гарантии отставки этого человека. Он был уволен.
"Он - примадонна, - заметил один из свидетелей закулисных интриг гастролей. - Он
еще хуже своей наставницы - Дайаны Росс".
Майкл почти все время был один и развлекал себя днем тем, что делал домашние видео с
самим собой в разных ситуациях. В Мичигане отправился в полицейский участок, чтобы
сделать видео с 30 офицерами полиции - он любит видеть себя в окружении людей в
униформе. Офицер полиции .Аллан Буз вспоминал об этом: "Он сидел в глубине
микроавтобуса, словно маленькая испуганная ласка. Я подумал: "Это не может быть
человек, сколотивший столько бабок, выступая на сцене". Он выглядел так, словно готов
в любой момент расплакаться. Кто-то может сказать, что он смахивает на голубого, но я
бы так никогда не сказал. Он выглядел хрупким, почти хилым. Но у него по-настоящему
большая рука. Я - здоровый парень, но, когда мы пожимали руки, моя утонула в его
пятерне".
Во время гастролей к Джексонам обратился продюсер, который хотел за несколько
миллионов получить право снять их шоу и выпустить его на видео после окончания тура.
Они решили проголосовать. Все были за видео - и за миллионы, кроме Майкла. Он
угрожал, что не будет выступать, если они заключат сделку. Отныне никто не должен
был снимать шоу. Предложение было отклонено.
Три дня спустя, выйдя на сцену, братья обнаружили, что кругом установлены камеры.
Марлон, танцуя, чуть не столкнул одну из них. Было очевидно, что Майкл сам
договорился о видеосъемке шоу.
"Я дам вам копии, не волнуйтесь", - пообещал он, когда все накинулись на него после
концерта. Но они так и не увидели копий.
Братья останавливались в отелях на разных этажах. Они отказывались говорить друг с
другом по дороге на стадионы. Каждый раз, когда назначалась встреча по какому-нибудь
поводу, ей предшествовали переговоры внутри разных фракций, в которых участвовали
два адвоката Майкла, адвокат Джермена и два адвоката, представлявшие остальных
братьев.
"Это была катастрофа, - рассказывал давний друг семьи Джойс Маккрэй. - Это было
кульминацией самого поразительного опыта, который Майкл пережил со своей семьей.
Его невероятный успех воздействовал на всех членов семьи. Некоторые люди
завистливы. Было отрицание, была вся гамма человеческих эмоций. Больше всего задет
был Джекки, считая, что это он вывел Майкла в звезды. Он еще и самый старший. Есть
версия, что это он "создал" Майкла Джексона".
Пятеро братьев Джексонов - Джекки, Тито, Марлон, Джермен и Рэнди - спешили
убедиться, что они получат свои 75% с продажи билетов не позже чем через сутки после
каждого концерта (Джекки заработал миллионы, хотя не выступал с ними). Майкл
проводил гораздо больше времени со своим удавом по имени Мускулы, чем с братьями.
"Фрэнк Дилео до смерти боялся этого проклятого удава, - рассказывал один из
приближенных. - Как-то Майкл стал травить его удавом в номере отеля. Фрэнк был так
напуган, что достал пистолет и чуть не пристрелил эту чертову штуку. Майкл вскрикнул
в ужасе, телохранитель сбил Фрэнка с нот и отобрал у него пистолет. Больше Майкл не
пытался проделать что-либо подобное".
Поддержание костюмов Джексонов, созданных Биллом Виттеном и оцененных в
полмиллиона долларов, в порядке, чистыми и выглаженными, было всегда сложной
задачей, никогда, однако, не беспокоившей братьев. Обычно они покидали концертный
зал в костюмах, сшитых из дорогих тканей и украшенных металлом, стеклом, люрексом,
спандексом, кожей и бисером. Приехав в отель, они разоблачались и укладывали
костюмы в контейнер. Его отправляли к костюмерше Мэри Джейн Вензел, которая
смотрела, нет ли пятен, оторвавшихся блесток, и приводила их в порядок. Братьям не
приходилось даже заботиться о своем нижнем белье - это было заботой Вензел, своей
обуви (черные туфли от Басе Виджанс у Майкла и сапоги - у остальных), ремнях,
шляпах, перчатках и носках. Все, о чем им приходилось заботиться, - это выступления и
общение друг с другом, что было непростым делом.
Гастроли наконец подходили к концу. Были объявлены даты трех заключительных
концертов в Лос-Анджелесе. Билеты на них были быстро распроданы. Полный
энтузиазма, Фрэнк Дилео считал, что нужно провести еще три концерта. Превосходный
продюсер грамзаписи, в концертной деятельности он был новичком. Майкл не был
любителем; ему были известны тонкости и концертного бизнеса, и грамзаписи. Он был
таким опытным профессионалом, что к этому времени вполне мог продюсировать самого
себя.
"Фрэнк, ты уверен, что эти три концерта будут выкуплены?" - спросил Майкл.
Фрэнк ответил, что уверен.
"Что-то я сомневаюсь в этом. Лучше бы так оно и было, Фрэнк. - предупредил его
Майкл. - А то я очень расстроюсь. Я не люблю играть на пустых стадионах".
Майкл считал, что Дилео должен объявлять прессе каждый из дополнительных концертов
по одному. Если концерт будет выкуплен, можно объявлять следующий. Но Фрэнк решил
анонсировать все три дополнительных концерта одновременно, это больше впечатляло.
В конце концов были полностью выкуплены только пять концертов. На шестое,
заключительное шоу тысячи билетов не были распроданы, к большому разочарованию
всех в лагере Джексонов.
"Я предчувствовал что-то в этом духе. Я не выйду выступать на полупустой стадион, -
пригрозил Майкл. - Кто-нибудь должен что-то придумать, и побыстрее".
Все, кто хоть отдаленно был знаком с Джексонами, получили сотни билетов для
распространения среди друзей бесплатно. Билеты раздавались знакомым и дальним
родственникам. Фрэнк Дилео вручал билеты представителям компаний грамзаписи и их
женам. Ирвинг Азофф дарил их работникам МСА Records и их семьям. Норман Винтер
раздавал их всем ученикам частной школы, в которой училась его дочь.
"И Майкл Джексон сел в лужу, чего никто не ожидал, - заметил один из обозревателей.
- Он сам не раздал ни одного билета, потому что слишком сходил с ума от
разочарования, которое принесла всем эта ситуация. Это было его последним шоу вместе
с братьями, они бесплатно раздавали билеты всем желающим. Что за окончание для тура
Victory".
"Это унизительно, - сказал Майкл своему знакомому. - И во всем виноват Фрэнк. Ему
конец. Он уволен. Так ему и надо".
И хотя на этот раз он его не уволил, не разговаривал с мим много недель.
Еще более усугубили атмосферу в конце гастролей разногласия из-за недоразумения с
гастрольными деньгами, свя-шнными с Чаком Салливаном, что поставило концерты в
Лос-Анджелесе под угрозу срыва. Вальяжный Дон Кинг провел пресс-конференцию,
чтобы объявить, что Джексоны все-гаки выступят там, и праздновал победу над
"алчностью" Салливана. Тот аннулировал обещанный Джексонам аккредитив на 24 млн
долларов через 2 недели после начала гастролей. Салливан, потерпев убытки на 4 млн
долларов к моменту перемещения тура на Западное побережье, заболел сердечным
недомоганием, как он сказал, в результате тура Victory и распрей с Джексонами из-за
денег. Даже адвокат Салливана Джим Мюррей признал, что он "довел кое-что до
абсолютно пикового положения".
Во время пресс-конференции Дон Кинг продолжал приписывать Джексонам высшие
человеческие достоинства и обрушился на прессу за "очернительство" их в последние
месяцы. Он назвал "умеренной" 30-долларовую цену билетов. Рассказывал о своих
"чудесных взаимоотношениях со всеми братьями, особенно с Майклом". Неделю спустя
большое жюри в Нью-Йорке обвинило Кинга в 23 случаях сокрытия доходов.
8 последнюю неделю гастролей Джозеф и Дон Кинг начали строить планы продолжения
тура Victory в Европе.
"Мы с Доном Кингом планировали турне по всему миру. Майкл знал об этом", - скажет
Джозеф позже. Когда Майкл услышал об этих намерениях, он передал им через Дилео
краткое послание: "Забудьте об этом".
9 декабря 1984 г. Майкл со сцены объявил всем: "Это паше последнее шоу и последнее
выступление вместе. Мы были вместе долгих 20 лет, и мы любим вас всех". Братья
изумленно посмотрели на него, словно это было для них новостью.
После этого представления в Лос-Анджелесе Фрэнк Дилео, отзывавшийся обо всех
участниках гастролей как о банде, способной стрелять только в спину", протянул руку
Дону Кингу, поздравляя его.
"Приятно было работать с вами, - сказал он, формально пожав ему руку. И добавил
саркастически: - Может быть, мы встретимся когда-нибудь в баре".
За кулисами репортер спросил Майкла: "Как долго вы с Фрэнком Дилео?"
Майкл посмотрел на него ледяным взглядом: "вам надо было спросить, как долго он со
мной".
"Невозможно себе представить, чтобы такой великий человек, как Майкл Джексон,
относился так к своей семье, - разглагольствовал Дон Кинг. - Он считает, что его отец
был не прав по отношению к нему. Может быть, отец и был в чем-то не прав, но он был
чертовки прав во многом!"
Последние замечания Дона Кинга вряд ли вернули ему расположение Майкла. Он сказал:
"Что Майкл должен понять, так это то, что он ниггер. Неважно, насколько хорошо он
умеет петь или танцевать. Все равно, как бы он ни гарцевал. Он - мировая мегазвезда,
но все равно он останется ме-газвездой-ниггером. Он должен признать этот факт. Не
только понять это, он должен признать и принять это и продемонстрировать, что он хочет
быть ниггером. Зачем? Чтобы показать, что ниггер способен на это".
Дон Кинг стал для Майкла Джексона худшим из кошмаров. Майкл пожертвовал все
доходы от тура Victory - почти 5 млн долларов - Фонду Мартелла по исследованиям в
области онкологии, Единому Фонду негритянских колледжей и Лагерям летнего отдыха
Рональда Макдональда. Европейские гастроли Джексонов не состоялись. Когда Майкл
писал о туре Victory в своей автобиографии, он не упомянул о Доне Кинге, Джозефе и
Кэтрин, Чаке Салливане и других главных действующих лицах по ту сторону кулис.
О своих братьях Майкл писал ностальгически-слащаво: "Это было прекрасное чувство -
играть снова с моими братьями. Мы снова были все вместе. Я наслаждался гастролями".
Вот что он поверил бумаге, но, вполне очевидно, на душе у него было иное. Хотел или не
хотел он признать это публично, настоящей победой для Майкла стало то, что Джексоны
прекратили свое существование как действующая группа.
Их будущее в качестве семьи тоже не обещало ничего хорошего.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:48 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 24

Пока в 1984 году Майкл и его братья были на гастролях, нома назревали серьезные
проблемы, которые нельзя было игнорировать. У Джекки, которому было 33 года,
продолжался роман с подающей большие надежды танцовщицей и хореографом Паолой
Абдул. Она была на 12 лет моложе. Джекки пригласил ее в качестве хореографа клипа
Джексонов Torture, и котором Майкл не принимал участия. (Впоследствии Паола стала
хореографом великолепных, получивших награды, дебютных клипов Джанет на основе
ее альбома Control и сама стала звездой.)
Майкл осуждал увлечение брата, будучи ярым противником супружеской неверности.
Однажды он увидел знакомого, рассматривающего фотографии в порномагазине, и
пригро-шл рассказать об этом его жене. Даже это он считал предосудительным.
Майкл всегда относился к жене Джекки Энид с особой симпатией. Он восхищался ее
честностью. "Ты всегда можешь доверять Энид, - говорил он. - Она не из тех людей,
что говорят одно, а делают другое. Она никогда не лжет. Я люблю ее за это".
Когда Майкл и Джанет были подростками, Джекки и Энид жили в шести кварталах от
Энсино. Брат и сестра приезжали к ним на велосипедах справлять Рождество, потому что
дома этот праздник не отмечали.
Теперь Майкл мог лишиться невестки из-за романа Джекки.
"Если у Джекки и были романы до Паолы, я о них ничего не знала, - рассказывала
Энид. - У нас многие годы был абонемент на игры баскетбольной команды "Лэйкерс", а
она была девушкой из их "группы поддержки". Помню, как они познакомились во время
матча. Она тогда была этаким пупсиком и попросила у него автограф. Я не обратила на
это внимание. Потом она с двумя подружками стала приезжать к нашему дому, ждать.
Скоро они начали встречаться с Джекки, хотя она знала, что у него жена".
"У нас с Джекки ничего не было. Мы были просто друзьями", - заявила как-то Паола
журналистам.
"Точно я узнала про их роман, когда она позвонила мне и сама призналась в этом, -
вспоминала Энид. - Я никогда не разговаривала с ней до этого, но однажды я подошла к
телефону, звонила Паола. Она сказала, что говорит из больницы, ей только что сделали
аборт. По ее словам, это был ребенок Джекки. Он сказал, что ничего про это не знает. С
одной стороны, надо доверять мужу, особенно если он занимается шоу-бизнесом. Или вы
верите любой девице, позвонившей вам и рассказавшей историю про аборт, или вы
верите вашему мужу. Тогда я поверила мужу. Но потом стали происходить странные
вещи, Джекки говорил мне, что поехал на студию, а потом звонила Паола и сообщала, что
он едет домой от нее. И тут же появлялся муж. Сначала вы не хотите в это верить. Какая
жена захочет? Я не знала, кому верить, потому что иногда она звонила мне и начинала
молоть всякую чепуху. Я передаю трубку Джекки, и он говорит ей: "Что тебе от меня
нужно? Зачем ты пытаешься разрушить мою семью? Я люблю мою жену".
Как-то вечером Энид готовила обед на кухне, муж поцеловал ее и сказал, что едет на
студию. Она почувствовала, что не на студию. Села в машину и поехала к Паоле. Там
никого не было. Но на углу кучка ребят распевала хит "Пятерки Джексонов". Это был
нехороший знак. "Я подумала: "С чего бы им распевать эту песню, если Джекки не
здесь?" Энид стала объезжать окрестности и нашла их в открытом кинотеатре. Джекки с
Паолой были на заднем сиденье семейного "Rang Rower". Так она в первый раз увидела
их вместе. И потребовала объяснений. Джекки, явно перепуганный, молчал. Молчала и
Паола, невинными глазами глядя на нее. Энид настаивала на объяснениях. Внезапно
Паола перешла в контратаку:
- Что значит - что мы здесь делаем? Ты женщина. Как ты думаешь, что мы здесь
делаем? Он не был бы со мной, если бы ты...
Энид, вне себя от ярости, за руку вытащила ее из машины, не дав ей закончить фразу.
Паола упала.
- Стой, Энид, остановись, - сказал Джекки, поспешив на помощь Паоле.
- Знаешь что? - ответила ему Энид, разрыдавшись. - Ты добился своего, дорогой.
Можешь делать с ней, что хочешь. Можешь даже не возвращаться домой.
Энид бросилась к своей машине и уехала. Джекки с Паолой - за ней. Паола сидела в
машине, Джекки поехал домой просить у Энид прощения. Он упрекал ее в том, что она за
ним следила. "Как будто в этом было дело. Он сказал мне, что я - ведьма, - добавила
она со смехом, - хотя это была обыкновенная женская интуиция. Я знала своего мужа".
Джекки отвез Паолу домой и сказал ей, что любит свою жену и не может больше
встречаться с ней. Еще пока он был у нее, Паола позвонила Энид и, рыдая, призналась,
что влюблена в ее мужа и не хочет отпускать его от себя.
- Передай ему, пусть остается у тебя, - сказала ей Энид. - Я не могу больше этого
выносить.
"На следующий день все говорили мне, что я избила Паолу Абдул, - отмечала Энид. -
Я так хотела бы на самом деле сделать это. Я любила своего мужа. Представляла себе, как
я избиваю ту, с кем я его застала, и ведь я была очень близка к этому, но не сделала. Когда
Паола рассказывала всем, как я ее избила, я думала только: "Послушайте, если бы я
действительно избила ее, она бы сейчас не могла говорить об этом".
"Как мог Джекки поступить так с Энид? - допытывался Майкл. - Это лишено смысла.
Они женаты много лет".
Кэтрин напомнила сыну, что этот роман - не его дело.
"Это семейное дело, - сказал Майкл. - И дело всей пашей группы. Ничего хорошего из
этого не получится. Это ужасно. Энид этого не заслужила".
Как бы то ни было, семейные проблемы Джекки только подтверждали убеждение Майкла
в том, что романы опасны. Он считал, что Паоле Абдул его брат нужен для продвижения
в шоу-бизнесе, а Джекки она нужна, чтобы потешить себя. Майкл и не думал, что они
любят друг друга, что они делали, было, как он сказал, "изначально неправильно".
"Паола действительно любила Джекки, - сказала ее подруга. - Чувство, связывавшее
их, было настоящим и сильным. Паола была молода и неопытна. Она влюбилась в него
сильно и бесповоротно. И, конечно, Джекки отвечал ей взаимностью".
Майкл Джексон жил в мире, где мужчины никогда не несли ответственности за измену.
Скорее женщинам приходилось из-за этого выяснять между собой отношения. Когда у
матери Майкла возникли проблемы из-за романа Джозефа с Джиной Спраг, она обратила
свой гнев против нее, а не против мужа. И когда Энид не могла больше терпеть
поведение Джекки, она выступила против Паолы. Еще ребенком Майкл видел, как
Джекки и Джермен беззастенчиво бывают близки с женщинами и не несут за это никакой
ответственности. Он по-прежнему был предан Свидетелем Иеговы, и, с его точки зрения,
все это было предосудительно, всегда разбивало чье-то сердце.
И поэтому в свои 26 лет Майкл боялся влюбиться или вступить в сексуальные отношения
еще больше, чем в юношестве.
Фотограф Франческо Скавулло вспоминал: "Однажды Майкл спросил меня: "Как ты
ведешь себя, когда влюбляешься? Ты не боишься, что она с тобой только из-за того, что ты
можешь для нее что-то сделать?" Я ответил: "Майкл, ты не сможешь прожить всю жизнь
так. Ты должен попробовать и проверить это".
Но Майкл не хотел пробовать: "Я боюсь из-за того, что я видел. Мужчины в моей семье
не умеют обращаться с женщинами. Я не хочу стать таким, как мои братья".
В своем заявлении о разводе, поданном в суд, Энид потребовала часть доходов Джекки от
гастролей Victory. Его месячный доход составлял, по ее словам, 250 тыс. долларов.
Детальное перечисление ее ежемесячных расходов приоткрывает завесу над тем, почему
братьям Джексонам никогда не хватало денег. Адвокат Энид утверждал, что каждый
месяц его клиентка тратила в среднем 5 700 долларов - на дом, 3 тыс. - на одежду, 1,5
тыс. - на развлечения, 2 тыс, - на еду, 1,5 тыс. - на подарки, 1000 - на обстановку
дома, Ю00 - на поездки, 500 - на макияж, 300 - на цветы, 500 - на прокат лимузинов,
200 - на уход за своими мехами и 200 - на домашних животных.
Джекки решил, что примирение с женой обойдется дешевле развода. Он и Энид решили
попробовать еще раз, Пао-ла Абдул до поры до времени оставалась в тени.
Тем временем самая младшая сестра - Джанет, которой 16 мая 1984 г. исполнилось 18,
сбежала из дома, влюбившись в певца Джеймса ДеБаржа. Она знала его с 10 лет. Однако
родители не одобряли их знакомство, потому что Джеймс, член вокальной группы, был
самоуверен и непредсказуем. Они были убеждены, что он - не пара для девочки
невинной и неопытной (хотя Джеймс позже настаивал, что они с Джанет в первый раз
занимались любовью, когда ей было 15 и, добавил он, "по-настоящему"). Узнав о том, что
ДеБарж употребляет наркотики, дома решили, что роман между ними должен пить
прекращен. Однако Джанет была влюблена и решила ни йти замуж вопреки - а может
быть, и благодаря - запрету родителей. Она знала о проблеме Джеймса с наркотиками,
но не хотела из-за этого отступать. "Всегда надеешься, что сможешь изменить человека,
- рассказывала она спустя годы. - А я знала, что он очень хочет измениться. Он
пытался измениться, но не имел достаточно упорства".
Джанет позвонила ЛаТойе и сообщила о своем побеге. ЛаТойа сообщила отцу и матери.
Потом всем братьям, кроме Майкла. Они были в отчаянии, особенно Джермен. "Он мог
убить ее, доберись до нее", - вспоминала ЛаТойа.
Никто в семье не знал, как сообщить эту новость Майклу. Никто не хотел сделать это
первым. Он всегда очень заботился о Джанет, говорил, что в семье она ему лучший друг,
"как близняшка". Наконец кто-то, кажется, дочь Куинси Джонса, сказала Майклу об этом.
"Это убило меня", - признался он.
Они поженились 7 сентября 1984 г. в Гранд Рэпидс, родном городе ДеБаржа. Месяц жили
в Энсино с семьей Джанет. Джеймсу это было не по душе. Он считал, что им нужно
пожить одним, чтобы иметь возможность созреть в своем браке. Но его жена не хотела
покидать родной дом. Она была как маленькая девочка, которая не хочет выходить из
своей спальни, говорил Джеймс. Их жизнь в Энсино превратилась в кошмар, как для
Джеймса, так и для Джозефа.
"Парень приходил домой сам не свой от наркотиков, - вспоминал Стив Ховелл. - Он
был настолько одурманен кокаином и алкоголем, что дважды охранники пытались не
пустить его в дом. "Если ты войдешь в дом, мистер Джексон убьет тебя", - говорили
они ему. Но он был очень воинственным, и ему было все равно. Самое смешное, что
трезвый он был милейшим парнем". Кэтрин пыталась помочь ему. Она предложила,
чтобы Джеймс прошел курс реабилитации. Он отказался. Примерно через месяц Джеймс
и Джанет покинули Энсино.
"Они уехали, потому что Джозеф был готов убить парня, - уверял Ховелл. - Я говорю
это совершенно серьезно".
Джанет не хотела иметь ничего общего со своей семьей, если та не принимала ее мужа.
На самом деле она стала отдаляться от них уже пару лет назад, начав сниматься в телешоу
Fame.
"Мои родители были чересчур строги, когда я росла, - вспоминала Джанет. - Была
только наша музыка и работа. Нам было скучно в детстве, хотелось знать, что происходит
там, в мире. Это очень плохо, потому что, когда вы в первый раз вырываетесь туда, это
вас сразу засасывает. Я узнала множество вещей, о которых никогда не подозревала".
Джанет была несчастна в браке. Она проводила ночи напролет в тревоге за мужа,
которого никогда не было дома. "Господи, - думала я, - где он? Что будет? Думала, что
я - единственная, кого это беспокоит, и не могла этого больше выносить".
Кто-нибудь из друзей Джеймса звонил ей ночью и говорил, где он. Она вскакивала и
ехала в глубь темного гетто искать его. Она знала гетто, наверное, лучше любого из
Джексонов. Она любила Джеймса и была готова на все ради него. Вся семья была против
этого брака, все близкие по очереди пытались убедить ее в необходимости развода. В
конце концов Майкл уговорил ее положить этому конец. Все проблемы, мучившие
Джеймса и Джанет, противоречили личным и религиозным убеждениям Майкла. Кроме
того, он видел, что этот брак сделал с его сестрой. "Господи, мне казалось, что рушится
вся моя жизнь, я видела, что он опускается все ниже, но ничего не могла поделать, -
вспоминала Джанет. - Он сказал мне: "Ты не попыталась мне помочь", а я подумала:
"Как насчет того, чтобы помогать себе самому тоже?" Я чувствовала, как тоже опускаюсь
с этим человеком, и решила: или я пойду на дно вместе с ним и моя жизнь кончится, или
надо решиться и жить самостоятельно".
Стресс привел к нервному срыву. Однажды она упала в обморок, ее пришлось
госпитализировать. Это было истощение физическое и эмоциональное.
Она ушла от мужа 7 января 1985 г. и сразу подала заявление о разводе и восстановлении
ее девичьей фамилии - Джанет Дамета Джексон. В заявлении указала свой месячный
доход - 3000 долларов, мизерные деньги по сравнению с теми миллионами, которыми
она владеет сейчас. Она сообщила, что размер доходов ее мужа ей не известен.
Официально они были разведены в ноябре.
"Если бы не семья Джанет, мы были бы до сих пор женаты, - сказал Джеймс в марте
1990 г. - Но я до сих пор люблю ее".
Много лет после развода Джанет приходилось бороться со слухами о том, что у нее с
Джеймсом был ребенок и он тайно воспитывается в Европе. Из-за стресса она сильно
прибавила в весе и действительно выглядела, как беременная.
"Неужели я так поправилась? - спрашивала она репортера. - Но беременность тут ни
при чем". Джеймс ДеБарж заявил, что Джанет была беременна еще до их свадьбы, но
сделала аборт.
Обитатели Хэйвенхерста переживали непростые времена, учитывая дополнительные
огорчения, вызванные замужеством Джанет. Для Майкла это было крайне беспокойное
время. Еще во время гастролей с братьями он начал снимать в свободное время
небольшой эпизод для диснеевского фильма Captain ЕО. Во время съемок он
придерживался довольно странной тактики. Не работал по понедельникам. Для Майкла,
как и для множества других людей, понедельник - худший и самый тяжелый день
недели, и если только он не в поездке и лишен выбора, предпочитает начинать рабочую
неделю со вторника. Кроме того, требовал, чтобы во время репетиций все шторы в
студии были плотно задернуты и свет выключен. На сцене царил полумрак, тем не менее
Майкл всегда был в очках, снимал их только на время съемки. Музыка должна была быть
включена на максимальную громкость. Всем приходилось затыкать уши ватой.
Во время репетиции он любил неожиданно исчезнуть, вызывая жуткий переполох, когда
для съемок требовалось его присутствие. Спрятавшись, наблюдал за тем, как все мечутся,
разыскивая его. Потом появлялся, словно ниоткуда, и говорил: "Вот он я. Я все время
был здесь". Его поведение было очень странным, будто он играл с людьми в прятки.
Единственным человеком, навещавшим 26-летнего Майкла во время этих съемок, была
Элизабет Тэйлор, которой было 52. Они безумствовали, развлекая себя настоящими
гастрономическими дуэлями. Повар Майкла - сикх - каждый вечер не успевал
готовить их любимые кушанья. Эти два вегетарианца за неделю нанесли его
продуктовым запасам урон на 3 тыс. долларов.
Помимо Тэйлор, Майкл проводил много времени с 15-летним Джонатаном Спенсом. Он
был единственным человеком, кроме Лиз, которого свободно пропускали к нему. Он
вытирал Майклу пот со лба, они часто возились и обнимали друг друга. Но в этих играх
не было ничего сексуального, хотя определенно это была близкая дружба.
Иногда Майкл испытывал необходимость вырваться отсюда. В таких случаях он обычно
отправлялся в Диснейленд, "мое любимое место на земле".
Стив Ховелл вспоминал ночь, проведенную с Майклом в отеле Диснейленда. Майкл
пригласил его туда, чтобы просмотреть материал, отснятый оператором ранее. "Когда
пришло время ужинать, я решил, что надо уважать вегетарианство Майкла, и заказал в
номер сэндвич с индейкой вместо гамбургера, который мне действительно хотелось.
Майкл не любил говорить людям, что им есть, но еще больше не мог терпеть этого.
"Индейка - это так же плохо, как и гамбургер. Попробуй великолепный салат!"
Майкл везде возил с собой двух поваров сикхов в белых тюрбанах, которые готовили для
него еду, и телохранителя Билла Брэя. Брэй после ужина отправился спать. Майкл в
персиковой шелковой пижаме и белых носках и я провели вечер на полу, как дети,
смотрели по ТВ передачу "Три Клоуна", разговаривали и жевали поп-корн до поздней
ночи. Майкл чувствовал себя более комфортно, когда был не у себя в поместье", -
вспоминал Стив.
- Ты встречаешься с кем-нибудь? - спросил Ховелл у Майкла. - Не подумываешь
жениться?
Майкл секунду подумал и ответил:
- Я жду. Жду подходящего момента. Я имею в виду, что я - Майкл Джексон, и у меня
этот, э-э, имидж.
- Что ты имеешь в виду? - выпытывал Ховелл.
- Я хочу, чтобы девушка вышла замуж не за мой имидж, а за меня. Я боюсь, что мной
воспользуются.
Ховелл вспоминал:
- Он говорил, что у него в жизни будет два особых события. Один - его женитьба, а
второй - смерть. Лично я думаю, что он умрет раньше, чем женится.
Брак Джанет, подобно бракам ее родителей и старших братьев, был полон взаимных
распрей. Трудно себе представить, чтобы Майкл воспринимал брак с положительной
стороны, видя перед собой столь несчастливые его примеры. Он смолоду научился быть
крайне осторожным, если речь шла о вовлечении его в отношения, которые могли стать
серьезными. По мере того, как он становился все более знаменитым, циркулировало все
больше слухов по поводу его сексуальной ориентации, несмотря на его "роман" с Брук
Шилдс. Майкл всегда крайне остро реагировал на это.
К сентябрю 1984 г. по-прежнему не было ответа на вопрос: он гомосексуалист? Или
традиционной ориентации? Для людей, считавших, что они хорошо знают Майкла и его
религиозные убеждения, ответ был ясен. Свидетели Иеговы, подобно другим
христианам-фундаменталистам, запрещают все виды секса вне брака, в том числе
гомосексуализм. Как писала Барбара Гризутти в своей книге о иеговистах Visions of
Glory, "вам не обязательно вступать в гомосексуальную связь, чтобы быть
гомосексуалистом. Если у вас бывают гомосексуальные фантазии, вы - гомосексуалист
в душе, а бог видит вашу душу".
Майкл был преданным иеговистом, считавшим секс злом, и потому это крайне
сомнительно, что у него были сексуальные отношения с кем-либо, мужчиной или
женщиной. В свои 26 лет он был девственником. "Помню, как за ним увивалась Татум
О'Нил, и, когда мальчики были в Вегасе в 1975 г., Морин Маккормик вечно находилась в
его уборной, - вспоминала Сузи Джексон. - Если у него и были какие-нибудь
отношения, то это могло быть с Морин, потому что, казалось, они близки, и его братья
посоветовали бы ему заняться сексом с ней. Но я очень сомневаюсь в этом. Майкл
испытывал отвращение к сексу. Помимо религиозных убеждений, он был против секса,
поскольку видел, что делали его братья и отец".
Непросто быть 26-летним девственником, исповедующим подавляющую все сексуальное
религию, и одновременно быть молодежным поп-идолом. Особенно если учесть, что шоу-
бизнес требует, чтобы мужчина-знаменитость был обязательно "романтически влюблен"
в женщину.
Пока Майкл ждал свою "единственную и неповторимую", языки продолжали молоть. Он
особенно расстроился, когда лидер Black Muslim Луис Фаррахан обрушился на него через
прессу. Фаррахан призвал чернокожую молодежь отречься от Майкла Джексона: "Его
женственное поведение, вид изнеженного маменькиного сынка - все это неприемлемо
ни для наших ребят, ни для наших девочек. Конечно, он - замечательный певец,
всесильный шоумен. Мы не можем и никогда не станем отнимать должное у нашего
брата". Он подчеркивал, что Майкл Джексон подавал плохой пример черной молодежи,
потому что его стиль жизни и поведения "действительно разрушает наших ребят и не
дает нашим девушкам настоящего примера мужчины, с которым они могли бы связать
свою жизнь". "Это позор. Хотя, конечно, люди, подобные ему, доживают до глубокой
старости, потому что они никому не угрожают".
"Кто он такой? - спрашивал Майкл. - Кто такой этот парень? Почему он говорит про
меня такие вещи? Я думаю, надо подать на него в суд или придумать еще что-нибудь".
Фрэнк Дилео убедил его, что судебный процесс ни к чему не приведет. Майкл хотел
опубликовать опровержение в виде пресс-релиза, но решил лучше дать словам Фаррахана
более широкое освещение.
В течение многих лет циркулировал слух, что Джозеф приказал вкалывать своему сыну с
детства женские гормоны, чтобы его голос не "ломался", а был по-прежнему высоким и
"коммерческим".
"Это неправда, - заявил наставник Майкла по вокалу Сет Риггс. - Я - его учитель, и я
знал бы об этом. Он начинал петь высоким голосом, я поставил ему голос еще выше. Это
смешно, и я даже не знаю, возможно ли это вообще - принимать женские гормоны,
чтобы голос не менялся".
"Правда в том, что у него генетически высокий голос, - настаивала Кэтрин. - Как у
Джекки, моего отца и у отца моего мужа".
В перерыве между занятиями Сет Риггс как-то сказал Майклу: "Ты знаешь, все думают,
что ты - голубой".
Майкл кивнул и рассказал ему следующую историю.
Высокий красивый блондин как-то подошел к нему и сказал:
- О, Майкл, я думаю, что ты прекрасен. Я с удовольствием переспал бы с тобой.
Майкл посмотрел на него и спросил:
- Когда ты в последний раз читал Библию? Блондин молчал.
- Ты знаешь, тебе стоит ее почитать, потому что в ней содержится правдивая
информация по поводу гомосексуализма.
Парень оценивающе посмотрел на Майкла и сказал саркастически:
- Конечно, если бы я был девицей, тогда - другое дело. Тогда бы ты переспал со мной.
- Нет, не переспал бы. В Библии есть конкретные слова по этому поводу тоже, - сказал
Майкл.
По-прежнему в прессе появлялись противоречивые репортажи о Майкле. Например,
журналистка Денис Уоррел писала статью для журнала Time. Она хотела взять у Майкла
интервью, но безуспешно. Вместо этого ей пришлось говорить с его родителями. Не
поставив в известность Майкла, Джозеф решил устроить ей экскурсию по дому. Он
постучал в дверь его спальни. Никто не ответил. "Майкл, я хочу, чтобы ты кое с кем
познакомился, - сказал отец, открывая дверь. - Можно пригласить ее в твою комнату?"
Уоррел писала, что в спальне было темно. Майкл и его знакомый примерно 20 лет сидели
на стульях и смотрели ТВ. Только свет от экрана освещал спальню. Она заметила
очертания манекенов вдоль стены.
Майкл, казалось, испугался появления отца с журналисткой. Он нервно представил
своего друга, назвав только имя. Потом пожал журналистке руку (она назвала его
рукопожатие "воздушным", он едва с ней поздоровался). Его приятель нервно протянул
руку. Денис Уоррел написала, что она была "влажной".
Майкл мгновение смотрел на гостью, потом отвернулся, продолжив смотреть ТВ. Когда
они вышли из комнаты Майкла, у Джозефа был вид человека, только что открывшего
ящик Пандоры. "У Майкла друг в гостях. Он не будет давать сейчас интервью. Но вы его
повидали".
Когда Денис Уоррел вышла из дома, ее бегом догнал охранник. Родители Майкла хотели
переговорить с ней. Видимо, Джозеф рассказал Кэтрин о сцене в спальне сына.
"Мы надеемся, что в своем репортаже вы будете правдивы и поставите заслон слухам, -
сказала Кэтрин. - Говорят, будто Майкл - гей. Он не гей. Это против его веры. Это
противно Богу. Библия против этого".
Последнее слово осталось за Джозефом: "Майкл не гей", -- повторил он.
Майкл мог и не быть геем, но он тяготел к стилю жизни, почти такому же. Один из его
друзей вспоминал случай, когда он и Майкл посетили гей-бар на бульваре Санта-Моника
в Голливуде. "Майкл записывался на студии, находящейся напротив гей-бара в
"голубом" квартале Голливуда. Я предложил ему выпить в этом баре. Он сказал, что не
пьет, но мог бы выпить апельсиновый сок. Я предупредил его: "Ты знаешь, это гей-бар".
- Правда? - спросил он. - Никогда не был в гей-баре. Что там происходит?"
Я сказал ему, чтобы он пошел и посмотрел сам. Он колебался: "Ты знаешь, я всегда хотел
посмотреть. О'кей, пойдем".
Мы зашли в бар. "Почему здесь так темно?" - допытывался Майкл. У меня было
впечатление, что он никогда не был вообще в баре, не говоря о таких. Там было
несколько парней, но было еще рано, и их было немного. Майкл глубоко вдохнул,
подошел к бармену и заказал апельсиновый сок. Бармен спросил: "Вы не Майкл
Джексон?" - "Нет! Просто похож, понимаете?" Он повернулся ко мне и подмигнул. Мы
уселись в угол и рассматривали парней. Некоторые узнали, но не трогати его. Никто к
нему не подошел.
"Это все, чем они здесь занимаются? - спросил меня Майкл. - Они просто пьют,
разговаривают и смотрят видео?" Я спросил его, чем, по его мнению, люди занимаются в
барах. Пока мы там сидели, вошли двое и немедленно начали целоваться. Майкл смотрел,
как они обнимаются, я чувствовал, что он закипает: "О'кей, я видел достаточно. Пойдем".
Мы встали и ушли. По пути Майкл сказал мне: "Я не могу поверить, что эти двое
целовали друг друга. Как они могли делать это?" - "Может быть, они нравятся друг
другу", - ответил я.
"Ну, если это то, чем они занимаются в гей-барах, не думаю, что я пойду еще раз хоть в
один", - решил Майкл".
Тот же друг вспоминал другой раз, как они с Майклом зашли в порноотдел одного из
магазинов в Голливуде. В конце зала, за еще одной дверью, желающий мог найти все
виды гомосексуальной литературы и фотографий.
- Ну и что там, сзади? - поинтересовался Майкл, как только они вошли внутрь.
- Ты не захочешь об этом знать, - ответил его друг.
- Нет, хочу! - настаивал Майкл и смело вошел туда, где, наверное, не был ни один из
Джексонов.
Через 30 секунд он выбежал оттуда, потрясенный, словно увидел привидение.
- Надо уходить, - сказал он нервно.
- Почему?
- Ты не захочешь об этом знать, - ответил Майкл. И они ушли.
"Он не гей. Совершенно уверен в этом, - говорил его кузен Тим Уайтхед,
сопровождавший Майкла в гастролях. - Много раз симпатичные девушки проходили
рядом, и Майкл спрашивал меня шепотом: "Как тебе она? В ней что-то есть, да?" Его
братья более откровенны, общаясь с женщинами, но Майкл более честен. Он -
джентльмен. Я знаю, что Майкл интересовался женщиной, знаменитой женщиной,
которая тогда была замужем. Я обещал ему никогда не называть ее имени. Конечно, он не
ухаживал за ней из-за того, как он относится к браку".
"Однажды он прямо спросил меня, снимал ли я когда-нибудь порнографию, -
вспоминает Ховелл. - Я ответил ему, что не снимал. "Ты уверен?" - настаивал он.
Майкл был разочарован. Тогда он начал расспрашивать меня про мою девушку. Как это
- жить с девушкой? Он очень интересовался романами других людей. Майкл говорил
мне, что ему нравятся женщины азиатского и индейского типа. Ему нравится их кожа, ее
оттенок. Но я никогда не видел его с такими женщинами и вообще с женщинами, не
считая Брук (Шилдс)".
Майкл интересовался всеми стилями жизни - и традиционным, и гомосексуальным.
Одна из причин этого - он чувствовал, как что-то важное и особенное проходит мимо
него. Чем загадочнее был для всех Майкл Джексон, тем больше люди обсуждали его и
шутили по поводу него. Стив Ховелл спросил Майкла о комедийном скетче, показанном
по ТВ, в котором Эдди Мерфи изображал очень женственного Майкла Джексона.
- Как ты относишься к этому, Майк? Этот парень высмеял тебя. Он мог с таким же
успехом выйти и сказать, что ты - голубой.
Майкл улыбнулся.
- Я не обращаю на это внимания, - спокойно ответил он. - Чем больше они
высмеивают меня, тем больше люди будут интересоваться, кто я на самом деле. Я не
обращаю внимания, когда люди называют меня голубым. Никто не знает правды. Никто
не знает, кто или что я.
- Тебе все равно, что люди говорят про тебя?
- Они могут говорить все, что угодно, потому под их словами будет жирно написано,
что они ничего не знают, и все будут продолжать допытываться, голубой я, зеленый или
какой-нибудь еще. Это не трогает меня. И чем больше они будут допытываться, тем более
знаменитым я буду.
Может быть, Майкл и думал так иногда, но в интервью журналу Rolling Stone он сказал,
что живет всю свою жизнь с крайней осмотрительностью, осторожностью, как "человек,
страдающий гемофилией, которому ни в коем случае нельзя оцарапаться".
В августе 1984 г. в "желтой" прессе появилась информация о том, что у Майкла якобы
роман с британской поп-звездой Бой Джорджем. Это было неправдой. Майкл разозлился.
По какой-то причине эти слухи стали для него последней каплей. Он позвонил
журналисту Норману Винтеру и сказал, что хочет дать пресс-конференцию, чтобы
публично опровергнуть это. Норман считал это не лучшей идеей. "Зачем придавать
слухам видимость достоверности? Может быть, они скоро прекратятся". -Нет,
становится все хуже и хуже. Я должен сделать что-нибудь".
5 сентября 1984 года в Голливуде состоялась пресс-конференция. Майкл решил не
появляться на ней, он слишком стеснялся выйти к репортерам и говорить о чем-то очень
личном. В тексте, розданном журналистам, говорилось: "Хотя мистера Джексона
предупреждали о потенциальном риске такой реакции на беспочвенные слухи, он делает
это мужественное заявление, основываясь на твердых убеждениях. В первую очередь он
заботится о чувствах своих поклонников, большая часть которых - дети, которые очень
впечатлительны, и поэтому восприимчивы к таким слухам.
Опровергая во всеуслышание ложные инсинуации, он выступил с резким
предупреждением, что проинструктировал своего адвоката Джона Бранка из адвокатской
фирмы "Циф-френ, Бриттенхаум и Гуллен" начинать судебное преследование по всей
строгости закона и последовательно преследовать всех виновных в этом".
После того как журналисты ознакомились с сообщением, Фрэнк Дилео - в темных очках
и с сигарой во рту - объявил, что уполномочен прочесть заявление на 2 страницах
Майкла Джексона, "который, как вы все знаете, достиг вершины успеха в своей области".
В заявлении говорилось:
"Уже некоторое время к этому моменту я спрашивал у своей совести, должен или не
должен я публично реагировать па множество измышлений, распространяемых обо мне.
Я решил выступить с этим заявлением, борясь с несправедливостью этих инсинуаций и
той сильнейшей душевной травмой, которую переживают люди, считающие себя
близкими мне по духу.
Я очень счастлив быть отмеченным признанием моих заслуг. Это признание влечет за
собой ответственность перед поклонниками во всем мире. Шоумен всегда должен быть
дилером, подающим положительный пример молодым людям. Мне грустно от мысли, что
многие люди могли оказаться под тействием шквала этих ложных домыслов.
Я прекращаю обсуждать это и имею в виду положить конец следующим слухам:
НЕТ! Я никогда не принимал гормоны для постановки голоса.
НЕТ! Я никогда не пытался переделать мои скулы. НЕТ! Я никогда не делал
косметических операций на глазах.
ДА! Когда-нибудь в будущем я собираюсь жениться и обзавестись семьей. Все уверения в
противном являются чистым вымыслом.
Как я всегда говорил, я люблю детей. Мы все знаем, что дети очень впечатлительны и
поэтому восприимчивы к таким слухам. Я не сомневаюсь, что некоторые из них уже
были травмированы этой ужасной клеветой. Они восхищаются мной, и я хочу сохранить
их уважение".
* * *
Прочитав это заявление, Дилео отказался отвечать на вопросы и отошел от микрофона.
Он удалился в операторскую, оставив за собой толпу ревущих от разочарования
репортеров.
"Фрэнк! Фрэнк! Подождите! - кричали они в исступлении. - Почему Майкл не
появился сам? Что происходит, на самом деле?"
Когда Дилео отказался вернуться, они всей толпой набросились на Нормана Винтера. Он
сказал, что Майкл расстроен повторяющимися в "желтой" прессе измышлениями о его
мнимой гомосексуальности. "Это полнейшая чепуха. Слухи об этом абсолютно
смехотворны. Если маленькие девочки мечтают вырасти и выйти замуж за Майкла,
значит, они знают, что у них есть такой шанс".
Ни одна знаменитость никогда столь пространно не провозглашала традиционность
своей сексуальной ориентации. Но Майкл не нашел в себе мужества прийти и лично
заявить об этом, что не придало достоверности его декларации "мужественности". К тому
же его заявление изобиловало полуправдами. Может, он не делал "пластику" глаз, как он
уверял, но он точно делал "пластику" носа три раза. Как мог Майкл опровергать слухи,
касающиеся пластической хирургии, не сказав всю правду об операциях по изменению
формы носа? Из-за этого очевидного для всех умолчания все были заинтригованы, о чем
еще не сказал Майкл. В конце концов эта пресс-конференция бумерангом ударила по
самому Джексону; она вызвала больше вопросов, чем дала ответов.
После этого юмористка Джоан Риверс прибавила к своим шуткам о Джексоне еще
несколько. В одной из них говорилось, что Майкл настолько голубой, что по сравнению с
ним Бой Джордж похож на "зеленого берета". Конечно, она высмеивала не только его.
Она также шутила, что у Барри Манилоу такой большой нос, что им можно закрыть Перу.
Что у Мика Джаггера губы "могут рожать детей". А принц Чарлз? "Принц Чарлз -
настоящий гей, - шутила она. - Он не может дождаться смерти королевы-матери, чтобы
самому быть королевой".
Хотя Джоан Риверс всегда наиболее удачно шутила о знаменитостях, Майкл, казалось,
стоял в ее шутках особняком. Он воспринимал ее шутки гораздо болезненнее, чем
пародию Эдди Мерфи. Он специально просил своих братьев выведывать, какие шутки
рассказывает о нем Риверс. Братья отправляли своих друзей на ее представления. Когда
они передавали через братьев ее шутки Майклу, он впадал в ярость.
Майкл напечатал от чужого лица, через своих знакомых, заглавную статью в
сентябрьском, 1984 г., выпуске National Enquirer, в которой говорилось, что он серьезно
думает начать судебное преследование Риверс. "Майкл Джексон собирается подать в суд
на Джоан Риверс, потому что она отпускает соленые шутки по поводу того, что он якобы
голубой", -начиналась статья. Это был первый из нескольких случаев, когда Майкл
использовал Enquirer для озвучивания нужной ему информации. Он действительно
рассматривал возможность подать в суд на Риверс, несмотря на то, что его советники
говорили, что подобные действия только сфокусируют еще больше внимания на этом
вопросе. Но он надеялся, что ла статья даст ей понять, что он хочет прекращения ее
шуток.
Джоан Риверс знает, что делает, и ее не так просто запугать. Однако она разумный и
понимающий других человек, и известны случаи, когда она прекращала вышучивать
знаменитостей, когда узнавала, что они оскорблены ее шутками. Со временем она
перестала насмехаться над Джексоном. Но он по-прежнему злился на нее.
"Как она могла говорить такие вещи обо мне? - жаловался он. - Особенно после того,
что я только что провел пресс-конференцию и заявил, что я не гей. Она что, не слышала
про пресс-конференцию? Что с ней?" - "Послушай, не стоит винить за это Джоан Риверс,
Майкл, - сказал ему один из близких к нему людей. - Может, тебе стоило показаться па
этой проклятой пресс-конференции. Может быть, тогда поди поверили бы тебе. Что
скажешь?" Майкл не нашелся, что ответить на это.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:50 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 25

В то время, как Майкл Джексон в 1984 году участвовал в гастрольном турне Victory, с
первых полос газет не сходило сенсационное сообщение о приобретении им фирмы
звукозаписи ATV Music Publishing Company за ошеломляющую сумму _47,5 миллиона
долларов. Эта покупка, по всеобщему мнению, самая крупная в истории звукозаписи,
стала результатом напряженных десятимесячных переговоров. Начало этому было
положено несколькими годами ранее, когда Майкл находился в Лондоне на записи
суперхита Say, Say, Say с Полом Маккартни на студии Abbey Road Studios. Майкл
подружился с Полом и Линдой Маккартни; часто обедал у них в доме в пригороде
Лондона. Однажды после обеда Пол показал Майклу большой каталог песен, правами на
которые он обладал, среди них было большинство песен Бадди Холли и хиты вроде
Stormy Weather, Autumn Leaves, и Sentimental Journey.
"Вот то, на чем можно сделать хорошие деньги, - объяснил он Майклу. - Каждый раз,
когда кто-либо записывает одну из этих песен, платят мне. Крутят эти песни по радио -
снова платят мне". - "Ты меня разыгрываешь?" - спросил Майкл.
"С чего бы мне тебя разыгрывать?" - возразил Пол, он говорил вполне серьезно.
Общеизвестно, что Маккартни зарабатывает 40 миллионов долларов в год на авторских
отчислениях, выплачиваемых за исполнение песен и записи.
Майкл был заинтригован. У него были права на его песни - их приобретение стало
одной из причин разрыва отношений Джексонов с Motown и Publishing House Берри
Горди, - но он считал, что выпуск песен - волокита, связанная со сбором гонораров и
лицензированием материала для СМИ. Пол объяснил, что выпуск песен может быть
весьма прибыльным делом, во многом благодаря быстрорастущей популярности компакт-
дисков, а также частому использованию популярных песен в рекламе, кино и
телевидении. Композиторы часто теряют права на свои песни по той или иной причине:
иногда чтобы на этом заработать - недальновидное решение, особенно если учесть,
сколько денег сосредоточивается в наши дни в сфере звукозаписи, а часто теряют их
просто по неведению, как в случае с Beatles, которые продавали права на песни направо и
налево, будучи неопытными и не зная, что еще с ними можно делать.
Пол Маккартни и Джон Леннон еще в молодости продали права на свои песни издателю
Дику Джеймсу. Он разбогател на песнях Beatles. Позже, в конце 60-х, в то время как они
отдыхали в Ришикеше с Махариши Махаш Йоги, Джеймс продал Northern Songs,
компанию, продолжавшую владеть правами на песни Beatles, фирме звукозаписи Lew
Grade's ATV Music, Limited, из-за проблем с налогообложением. Затем ATV купил
австралийский бизнесмен из Bell Group Роберт Холмс а'Корт. Леннон, Маккартни и
компания ATV получали прибыль от владения авторскими правами более чем на 250
песен, написанных в 1964 - 1971 годах, среди них Yesterday, Michelle, Help, и многие
другие. ATV также принадлежали права на тысячи других композиций, включая песни
"Pointer Sisters", Пата Бенатара и Литтл Ричарда.
В течение следующих двух часов Пол и Майкл обсуждали проблему индустрии
звукозаписи, Майкл усваивал все ска-мнное. Однажды Пол пожалеет о той беседе. Когда
Майкл сказал: "Когда-нибудь я куплю твои песни". Пол рассмеялся.
"Круто, - сказал он. - Хорошая шутка".
Но Майкл и не думал шутить. "Я дал ему массу советов, - скажет потом Пол. - И что
же? Рыбка попалась, едва раскрыв свой рот".
После этой встречи Майкл и Пол формально оставались друзьями, но Майкл сохранял
дистанцию. Он не хотел, чтобы Пол воспринимал его как нечто большее, чем просто
приятель, возможно, потому, что в голове у него зародился некий план. "Майкл -
парень, присваивающий чужие идеи, - считал Пол Маккартни. - Когда мы работали
вместе, я даже не жал о его пластических операциях. У меня есть фотографии с ним в
нашем доме, там он выглядит совсем по-другому. С тех пор он перенес много
пластических операций на лице. А мне сказал, что собирается уйти в религию, -- и я
поверил ему. Но когда он оттуда вернулся - у него был новый нос. Все дело в силе
молитвы, я так думаю".
Вернувшись в Соединенные Штаты, Майкл в разговоре со своим юристом Джоном
Бранка упомянул о каталоге песен Пола и добавил, что собирается купить некоторые
авторские права, "как Пол". Чуть позже Бранка предоставил ему список песен, права на
которые можно было приобрести. Первой покупкой был Sly Stone Catalogue,
включающий всю поп-классику 70-х. Менее чем за миллион долларов Майкл приобрел
еще несколько песен, включая два хита Диона, Лена Берри и группы Soul Survivors.
Следующие несколько месяцев Майкл был слишком занят турне Victory, чтобы
сосредоточиваться на делах звукозаписи. Но в сентябре 1984 года, когда Джон Бранка
прилетел в Филадельфию, чтобы встретиться с ним и Фрэнком Дилео и для решения
одной из многочисленных проблем, касающихся этих гастролей, он случайно упомянул о
возможности приобретения одного из каталогов ATV. Майкл не очень представлял, что
там за песни.
- Некоторые из них могут представлять для тебя интерес, - намекнул Бранка.
- Например? - поинтересовался Майкл.
- Northern Songs.
Майкл оживился:
- Я не ослышался?
- Нет, Майк, не ослышался, - сказал Бранка. Он больше не мог ни минуты скрывать
своего восторга. - Мы говорим о Beatles.
Пол Маккартни попытался купить ATV в 1981 году. Он предложил Йоко Оно приобрести
фирму звукозаписи за 20 миллионов долларов, с каждого по 10, но она посчитала, что это
слишком дорого, и отказалась. Пол не хотел тратить 20 миллионов долларов, сделка не
состоялась.
Майкл был очень рад, но Джон Бранка предупредил его, что за право обладания этими
песнями развернется нешуточная финансовая война.
"Мне все равно, - ответил Майкл. - Я хочу иметь эти песни. И ты мне их достанешь во
что бы то ни стало".
Бранка пообещал сделать все, что было в его силах. Он позвонил Джону Истману,
адвокату и зятю Пола Маккартни, и поинтересовался, не собирается ли Пол приобрести
каталог.
"Нет, - сказал Джон. - Слишком дорого".
Несколько дней спустя Джону Бранка позвонила Йоко Оно, и до нее дошли слухи, что
Майкл Джексон заинтересован в приобретении ATV. Сорок пять минут она внушала
Бранка, что покупка каталога - это кошмарная идея, и пыталась отговорить его от этого.
Бранка обсудил этот разговор с Джексоном.
"Да просто она сама хочет его присвоить, - сказал Майкл. - Но не хочет платить
"зеленых". Она надеется, что цена на каталог упадет, если я его не куплю. Покупай его,
Бранка".
Следующие несколько месяцев прошли в интенсивных и тщетных переговорах.
Взвинчивали цену конкуренты - Чарльз Коппельман и Entertainment Company Марти
Бандье-ра; Virgin Recorde, финансовый магнат Самуэль Дж. Лефрак и финансист Чарльз
Кнапп.
В течение этих восьми месяцев Пол Маккартни еще раз пытался убедить Йоко Оно
принять участие в торгах вместе с ним. Когда она повторила, что не заинтересована в
этом, Маккартни отказался от участия.
Майкл звонил Бранка каждую неделю: "Есть какие-нибудь новости?" -"Нет, Майк. Еще
нет".
Когда Коппельман и Бандьер поставили против 47,5 миллиона долларов Джексона свои
50 миллионов, Майкл был удручен. "Бранка, мы не имеем права упустить свой шанс, --
сказал он. - Ты должен что-нибудь сделать. Я знаю, мы договорились не предлагать
более 41 миллиона, но все же я намерен сделать это".
Ставку Коппельмана и Бандьера финансировала компания МСА, и Бранка позвонил
главе компании Ирвингу Азоф-фу. "Приятель, ты не дашь денег этим парням на покупку
каталога, - сказал Бранка. - Они конкуренты Майкла Джексона. Вспомни, ты же был
консультантом в турне Victory".
"Джонни, не волнуйся, - сказал Ирвинг Азофф. - Я об этом позабочусь".
Азофф выбил почву из-под ног Коппельмана и Бандьера, отказавшись финансировать их
в этой сделке. Майкл контролировал ситуацию.
Теперь Роберт Холмс а'Корт звонил Джону Бранка, умоляя его прибыть в Лондон и
завершить сделку. Бранка сделал вид, что она его не интересует. Тот предложил оплатить
перелет, но Бранка вполне мог сделать это сам. Наконец Холмс а'Корт пообещал
возместить все дорожные и прочие расходы, при условии что Бранка заключит сделку.
Майкл назначил Джона своим поверенным и отправился в Англию. В течение 24 часов
все было готово. Майкл никогда не подписывал своих контрактов. За него это делал
Бранка.
Итак, Бранка привез Майклу плохие и хорошие новости. Плохие, что он лишился 47,5
миллионов долларов. Хорошие - теперь ему принадлежит ATV. Майкл не мог поверить
в свою удачу. Не мог в нее поверить и Маккартни.
Позже он вспоминал: "Кто-то позвонил мне и сказал: "Майкл только что купил твои
песни". И я спросил: "Что-о?!!"
"Нечестно так поступать, - пожаловался Пол. - Быть чьим-то другом, а потом
выкупить землю у него из-под ног".
Майкл пытался дозвониться до Пола - он вешал трубку. В конце концов Майкл заявил:
"У Пола серьезная проблема, п мне надоело строить из себя "хорошего парня". Слишком
плох для него. У меня есть права на песни, и этим все сказано".
Роберт Хиллберн, написавший блестящий комментарий по поводу приобретения ATV
для Los Angeles Time, объяснил, чем для Майкла обернулась эта сделка в долларах и
центах: "Если, например, авторские отчисления от продаж, публичного исполнения и
радиотрансляций песни Yesterday за год принесут 100 тысяч долларов (а возможно, и
больше), доля Леннона и Маккартни как соавторов составит 50% на двоих, каждому по 25
тысяч долларов. Владелец авторских прав - теперь Майкл Джексон - получает
оставшиеся 50%. Он также распоряжается использованием песен в фильмах, рекламе и
сценических постановках. Купить каталог авторских прав по разумной цене и грамотно
им распорядиться означает сделать прекрасное капиталовложение. Настолько, что в
продаже каталогов практически нет".
Как только Майкл сделал это приобретение, он вместе со своими представителями стал
искать способы наиболее выгодного распоряжения им для получения прибыли. Он нанял
людей для выпуска антологии и четырех фильмов с использованием музыки Beatles,
включая мультфильм Strawberry Fields, "Back in the USSR" - о русских поклонниках
рока - и картину на основе Eleanor Rigby и The Fool on the Hill. В планах Майкла было
также наладить выпуск музыкальных поздравительных открыток и музыкальных
шкатулок.
Когда он позволил фирме Nike использовать песню Revolution в рекламе кед, он
заручился согласием Йоко Оно - но не Пола Маккартни. Маккартни - как и многие
фаны Beatles - был взбешен, по его мнению, Майкл таким образом опошляет музыку.
В конце концов Маккартни пришлось смириться с решением Майкла. "Я не имею ничего
против того, что он владеет авторскими правами, - сказал он. - Продажа авторских прав
осуществлялась честно и в открытую". С этих пор за исполнение песен, написанных им с
1964 по 1971 год, он должен был платить Майклу авторские отчисления. Кроме того,
компания ATV владела полисом страхования жизни Пола Маккартни, который теперь
принадлежит Майклу Джексону. Таким образом, в случае смерти Пола Маккартни Майкл
мог бы унаследовать миллионы. (Такой же полис был и у Джона Леннона; возможно, он
был присвоен компанией ATV после ею убийства в 1980 году.)
Когда Майкл продал All You Need Is Love компании Panasonic за 240 тысяч долларов, Пол
Маккартни связался с ним и сказал, что тот зашел слишком далеко. Но, по мнению
Майкла, использование музыки Beatles в рекламе позволит привлечь новое поколение
фанов, которые будут покупать их шписи. "Мне не нравится, что Джексон -
единственный, кто решает, какие песни Beatles использовать в рекламе, - негодовал
Пол. - Он составил их список! Я не понимаю, какое он имеет на это право!"
(Пэт Лукас, директор филиала SB" на Западном побережье, международной
звукозаписывающей компании, занимающейся выпуском музыкальной продукции
Майкла Джексона, утверждает, что у него есть список примерно ста пятидесяти песен,
запрещенных для использования в рекламе. Остальные сто песен могут быть проданы.)
Пол Маккартни надеялся, что All You Need Is Love останется гимном шестидесятых
годов, а не станет мотивчиком для "этих чертовых репродукторов". "Я также не хотел
бы, чтобы "Good Day Sunshine" превратили в рекламу печенья, - жаловался он, - что,
как я понимаю, Майкл и сделал. Я думаю, что это в самом деле убого. Не думаю, чтобы
Майкл нуждался в деньгах. Отнюдь. Как и Йоко". Полу принадлежит каталог прав на
песни Бадди Холли, и он не раз использовал их в коммерческих целях, потому что, по его
словам, "сам Бадди занимался рекламой, и его вдова настоятельно рекомендует нам
делать деньги на рекламе. Это ее призыв".
Йоко Оно, кажется, довольна тем, что Майкл делает с песнями Beatles, и считает
"благословением" то, что они принадлежат ему. В ноябре 1990 года она заявила, что
"бизнесмены, сами не являющиеся артистами, не поймут того, что понимает Майкл. Он
любит эти песни. Заботится о них. Слишком много было бы противоречий и разногласий,
если бы мы с Полом владели песнями на двоих. Ни Полу, ни мне это не нужно. Если бы
песни принадлежали Полу, все говорили бы: "Пол наконец-то "сделал" Джона". Владей
ими я, сказали бы: "Эта стерва опять взялась за свое".
В 1990 году Пол и Майкл встретились, чтобы обсудить то, что Пол назвал "эта
проблема". Маккартни хорошо помнит тот разговор: "Я сказал так: "Когда мы подписали
контракт, ни я, ни Джон не знали, что такое звукозапись и авторские права. Мы думали,
что песни рождаются на небесах и принадлежат всем. Сегодня даже дети знают, что это
не так. Недавно песня Yesterday превысила в Америке пятимиллионную отметку по
количеству выходов в эфир, чем не может похвастаться ни одна из композиций. Даже
White Christmas. Но никто не подошел ко мне и не сказал: "Старина, ты заслужил
премию. Ты столько сделал для этой компании". Что за чертовщина? Что, я, по-вашему,
всю оставшуюся жизнь должен жить по условиям контракта, который подписал, будучи
двадцатилетним сопляком? Я сделал слишком много для этой компании".
Майкл вел себя так, будто не понял, что сказал Пол. Маккартни попытался разъяснить
ему, в чем дело: "Я хотел, чтобы он понял, насколько велика моя заслуга перед
компанией, которой он сейчас владеет".
Майкл ответил, что "не хотел никого обидеть", Пол, по его словам, был счастлив
осознавать это. "Он искренний парень, этот Майк", - считал Маккартни. Майкл
пообещал что-нибудь для него сделать. На следующий день Джон Ис-тман, адвокат Пола,
позвонил Джону Бранка и сообщил, что Пол и Майкл согласны начать переговоры
относительно повышения авторских отчислений за песни Маккартни. Бранка связался с
Майклом. "Какого черта, ничего такого я Полу не говорил, - сказал Джексон. -
Никакого повышения не будет до тех пор, пока Пол не даст чего-нибудь взамен". Бранка
передал решение Майкла адвокату Пола. "Мы подадим на вас в суд", - пригрозил
Истман. "Скатертью дорожка", - парировал Бранка.
Один из бывших сотрудников Бранка вспоминает, что когда тот сообщил Майклу, что
Пол может подать в суд,' Джексон только усмехнулся: "Что ж, пусть судится. А ты'
Бранка, можешь продать еще несколько песен. Давай-ка заработаем немного денег.
Обстряпаем все по-деловому".
"На самом деле Майкл, - вспоминает его приятель, - видит это так: у Пола Маккартни
было две возможности купить компанию. Оба раза ему было жалко тратить баксы. А ведь
он богатейший человек в шоу-бизнесе. Его состояние - около 550 миллионов долларов.
Годовые авторские отчисления -около 41 миллиона долларов. Как сказал мне Майк,
"если он не захотел заплатить 47,5 миллиона долларов за собственные песни, нечего ему
теперь плакаться мне в жилетку". Он бессердечный ублюдок, этот Майкл. Точь-в-точь как
его отец. И когда речь заходит о Поле Маккартни, он знать ничего не желает. "Я по-
честному приобрел эти песни", - сказал он. Они мои, и никто не может указывать мне,
что с ними делать. Даже Пол Маккартни. Ему-то это должно быть известно лучше других.
Купив ATV, Майкл Джексон проявил себя как преуспевающий бизнесмен, обладающий
деловой хваткой. Возможно, он - именно тот бизнесмен, которым хотел стать, но не
смог, его отец. Там, где Джозеф пригрозит, Майкл войдет в доверие. Где тот выйдет из
себя, Майкл терпеливо выслушает. Если Джозеф рвется очертя голову, то Майкл,
наоборот, всесторонне анализирует ситуацию, прежде чем принять решение. Он
поступил мудро, окружив себя умнейшими людьми и позволив им делать свою работу, не
вмешиваясь в нее лично; старший Джексон никогда не сделал бы так. Похоже, будто
Майкл, изучив методы отца, действует с точностью до наоборот. Роднит Майкла с ним то,
что они никому не доверяют и беспощадны с теми, кого однажды победили. Оба не
оставляют им ни единого шанса.
В январе 1985 года турне Victory завершилось, Майкл стал свободным человеком. Для
него это было непростым испытанием, но оно принесло свои плоды: Чак Салливан дал
Майклу 18 миллионов долларов наличными для запуска линии одежды. Но едва Джексон
выбросил на прилавки нескольких магазинов коллекции и еще не успел их продать, как
Чак обанкротился. Таким образом, Майкл присвоил 18 миллионов долларов.
Джексоны заработали немалые деньги во время этих гастролей. Каждый из братьев
получил около 7 миллионов долларов, шестую часть чистой прибыли. Майкл
пожертвовал свою долю на благотворительные проекты; его братья получили
возможность вести роскошный образ жизни и вскоре были вынуждены зарабатывать
снова.
После окончания турне Майкл, вернувшись в Энсино, первым делом бросился к черному
"Мерседесу-Бенц-450", принадлежавшему ЛаТойе, и умчался без охраны. Как обычно, у
парадного входа дежурила группа фанаток в надежде встретить кого-либо похожего на
Джексона. Они не могли и мечтать, чтобы хоть одним глазком взглянуть на самого
Джексона. Увидев его, девушки решили следовать за ним Майкл попытался оторваться от
погони, но безуспешно. Он был уже недалеко от дома Куинси Джонса, когда в его
машине кончился бензин. Он, должно быть, проклинал ЛаТойю за то что та не заправила
бак. Майкл выскочил из машины посреди дороги и побежал, преследуемый фанами, в
сторону жилого микрорайона, добрался до дома Куинси и был спасен Слишком высокая
цена, чтобы быть с окружающим миром один на один.
Вспоминает Лайонел Ричи: "Однажды вечером мы с Майклом Джексоном и Элизабет
Тэйлор отправились поужинать. Поскольку Элизабет тоже была в детстве звездой она
могла найти с Джексоном общий язык. Они говорили об одиночестве и о том. что делать,
если никого нет рядом Майкл был рад слышать, что Элизабет частенько выходила из дома
без охранников. Мысль о том, что можно спокойно обходиться без них, стала для него
откровением"
После турне Victory Майкл принял участие в записи песни We Are the World ("Мы -
мир"), исторической попытке помочь голодающим в Эфиопии. Гарри Белафонте
планировал собрать вместе самых известных артистов в мире шоу-бизнеса, чтобы
записать песню, прибыль от которой пошла оы на создание благотворительного фонда
"США для Африки". Речь шла не только о направлении в Африку гуманитарной помощи
- продуктов, медикаментов, но и о создании нескольких фондов помощи голодающим в
Соединенных Штатах. Белафонте связался с шоу-менеджером Кеном Кра-геном,
имеющим опыт основания фондов, с просьбой включить в список артистов,
принимающих участие в этом проекте, Кении Роджерса и Лайонела Ричи. Те в свою
очередь заручились согласием Стива Уандера, пополнив список еще одной звездой.
Ричи позвонил Майклу Джексону и спросил не хочет ли он принять участие в записи
песни. Он не только согласился, но и изъявил желание помочь Лайонелу сочинить ее.
Майкл всегда сочувствовал голодающим, бездомным больным, особенно если речь шла
о детях. Фрэнк Дилео рассказывает множество трогательных историй о благотворном
воздействии Майкла на смертельно больных детей - это часть его натуры, которая не
поддается объяснению. Майкл - не чудотворец; он не исцеляет. Но его прикосновение
проливает бальзам на сердца тех, кто находится в тяжелейшем положении. Есть люди,
чувствующие в себе способность облегчать чужую боль, они ощущают себя настолько
сильными, что могут передавать это другим. Майкл считает себя одним из них и верит,
что эта способность, как и его голос, есть божий дар, дар, который он осознает и
бескорыстно делится им с другими. Это важная, положительная сторона личности
Майкла - забота о ближних; черта, которую он сам, возможно, считает лучшей в себе.
Однажды после шоу к Майклу принесли на носилках маленького ребенка, у него была
опухоль мозга. Он потянулся к Джексону. Тот взял его ручку и крепко сжал. Малыш
улыбнулся. Фрэнк Дилео отвернулся и зарыдал. Майкл обнял его и сказал: "Не грусти. Не
плачь. Именно для этого я здесь".
"Он не боится даже самых ужасных страданий и всегда во всем находит что-то хорошее",
- говорит Фрэнк Дилео.
Сет Риггз, вокальный педагог, сопровождавший Майкла в гастрольных турне,
вспоминает: "Каждый вечер к нему на носилках приносили детей, настолько слабых, что
они не могли поднять голову. Майкл вставал на колени перед носилками, чтобы
сфотографироваться с ними лицом к лицу, и дарил им фотографии на память. Мне,
шестидесятилетнему человеку, трудно было это видеть. Я шел в ванную и плакал. По
Майкл принимал их, даже перед выходом на сцену. Дети буквально оживали в его
присутствии. И если этой энергии хватало им еще на пару дней, то это была целиком
заслуга Майкла. Я уверен, что он - Властелин Мира".
Каждый вечер на протяжении недели Лайонел Ричи приезжал домой к Майклу в Энсино,
они уединялись в его ком-пате и работали над текстом и мелодией. Хотели сочинить что-
то вроде гимна, песню, простую для исполнения и легко "поминающуюся. Не всегда все
шло гладко, но в творческом процессе бывали и комические моменты.
"Видите ли, мы оба предпочитаем сочинять в одиночку, - объясняет Лайонел. - И вот
почему: в этот момент мы разговариваем сами с собой. А тут - в голове рождается
строчка, и ты произносишь ее вслух, находясь рядом с другим человеком. Ты позволяешь
себе выглядеть глупо перед тем, кого уважаешь, и слышать от него, что вид
действительно дурацкий. Бывало, что я произносил какую-нибудь фразу, и Майкл
покатывался со смеху. "Что, звучит нелепо?"' - "Угу", - кивал он. Но в такие моменты
нужно забыть о своем "я". Иногда обнаруживается, что твой стиль понятен кому-то еще
или близок ему. Писать с кем-то, кто тоже пишет стихи, - одно удовольствие, потому
что, как только у тебя рождается одна строка, он тут же предлагает другую. Я никогда не
говорил Майклу, что собираюсь делать дальше. Он и сам это знал не хуже меня".
Хотя Майкл и Лайонел не заявляли об этом официально, ЛаТойа, видевшая их за работой,
утверждает, что сам Лайонел сочинил всего лишь пару строк из этой песни. По ее словам,
99% текста написал ее брат. "Но он никогда бы не счел нужным кому-нибудь об этом
сказать", - добавила она. Текст и мелодия были готовы 21 января 1985 года, накануне
записи.
Пока Майкл и Лайонел сочиняли песню, Кен Краген собирал исполнителей. Это были
Брюс Спрингстин, Тина Тернер, Бетти Мидлер, Билли Джоэл, Рэй Чарльз, Дайана Росс,
Дионн Уорвик, группа Pointer Sisters, Стив Уандер, Синди Лаупер, Уилли Нельсон,
Смокки Робинсон, Боб Дилан и многие другие, всего сорок пять человек. Участие еще
пятидесяти артистов было отклонено, чтобы не перегружать проект. Майкл пригласил
ЛаТойю, и та согласилась. Она стояла рядом с Бетти Мидлер. Марлон, Джекки, Тито и
Рэнди стояли в том же ряду.
Куинси Джонс отошел на время от продюсирования фильма The Color Purple, чтобы
начать работу (вместе с Томом Балером) над совместным проектом Джексона - Ричи на
студии А&М в Голливуде. В тот же вечер вручали Американскую Музыкальную
Премию, и многие артисты отправились на запись прямо с церемонии награждения.
Первое, что они увидели, была надпись у дверей Студии А: "Пожалуйста, оставьте свое
"я" за дверью". Поразительно, насколько разные по происхождению и популярности
артисты смогли прийти сюда: в студии царила непринужденная атмосфера, абсолютно
лишенная какой-либо предвзятости и высокомерия. Дайана Росс не могла скрыть своего
волнения и подходила к другим звездам за автографами. Группа Pointer Sisters
фотографировала Майкла Джексона. Тина Тернер и 1>етти Мидлер обменивались
историями о своих любовных похождениях. "Никогда еще до этого я не испытывала
чувства всеобщего единения", - отметила Кении Логгинс.
"Некоторые артисты с самого начала трепетно отнеслись к этому делу, - отмечал Гарри
Белафонте. - Многие считали его историческим, которое стоило того, чтобы в нем
участво-иагь. И даже те, кто поначалу был достаточно равнодушен, позже, проникшись
этой идеей, активно участвовали в программах помощи голодающим в мире. Те, кто
пришел в тот вечер в студию, были, несомненно, вознаграждены, настолько значительной
была роль каждого из них в общем действе. Я благодарен им за все, что было сделано".
Около десяти часов вечера началась торжественная часть. Кен Краген заверил, что
деньги, вырученные за эту песню, будут "использованы по назначению". Боб Гелдоф,
лидер группы Boomtown Rats и основатель музыкального благотворительного общества
British Band Aid, выпустившего сингл Do They Know It's Christmas, рассказал о своих
поездках в Эфиопию. О бедах своей страны поведали две ее представительницы,
присутствию которых в студии содействовал Стив Уандер.
К коллегам обратился Майкл Джексон. Он очень тихо, смущаясь, рассказал, о чем
говорилось в песне. "Эта песня о любви призвана привлечь ваше внимание к нуждам
далекой от нас страны", - отметил он.
"Было удивительно видеть его таким, - говорит Дайана Росс. - Он был робок и
немного застенчив. Если бы он только знал, что для нас значило его присутствие. Среди
артистов были и такие, которые ни разу с ним не встречались, они благоговели перед
ним. Но Майкл не считает себя чем-то особенным, тем более в окружении стольких
знаменитостей".
Музыка к песне была записана в тот же день, оставалось лишь "подчистить" текст - "как
лучше: "светлый день" или "лучший день"? - и записать вокальные партии. Майкл
разучивал с музыкантами слова и мелодию - многие заранее получили
демонстрационные записи, сделанные им, и уже приступили к репетиции. Куинси Джонс
попросил Майкла пройти с артистами сочиненные им партии бэк-вокала. Все еще
немного стесняясь, Майкл объединил артистов в хор и запел первым, заменяя слова песни
бессмысленным "ша-ла-ла". Все знаменитости слушали его и повторяли за ним, как
послушные ученики. Затем, обернувшись к Куинси, он спросил: "Все было сделано
верно?" (В результате этот рефрен так и не был использован в песне.)
Сколь глубоко Майкл ни проникся всеобщей праздничной атмосферой, он все равно
держался особняком. Так было и во время съемок. Шесть камер запечатлели всех
знаменитых артистов, исполняющих We Are the World, сольный номер Майкла был снят
отдельно и позже вставлен в запись. Он никогда не покидал свой собственный мир.
Всегда отличался от других, держался в стороне, словно был окружен невидимой стеной.
Злые языки утверждают, что Майкл не записывался вместе с другими потому, что,
несмотря на славу, был потрясен присутствием стольких звезд - взыскательный до мозга
костей, он чувствовал, что не может показать лучшее, на что способен, находясь рядом с
ними. Некоторые ограничиваются более коротким объяснением: Майклу нравится
сознавать, что он не такой, как другие, и чтобы подчеркнуть это, намеренно возводит
барьеры между собой и своими фанами, семьей и коллегами. И в самом деле, в клипе We
Are the World камера постепенно поднимается от его фирменных туфель, выше по
фирменным носкам в блестках и останавливается на тщательно загримированном лине.
Это была его идея. "Люди будут узнавать меня, как только увидят мои носки, - гордо
заявил Майкл. - Попробуйте снять на кинопленку носки Брюса Спрингстина, и увидите,
узнает ли кто-нибудь, кому они принадлежат".
Сессия звукозаписи заняла всю ночь. Кто что будет петь и с кем, за пару дней до записи
решили продюсер Куинси Джонс, Лайонел Ричи и аранжировщик Том Балер. Одними из
самых интересных вокальных дуэтов оказались Тина Тернер с Билли Джоэлом, Дион
Уорвик с Уилли Нельсон и, конечно, Дайана Росс с Майклом Джексоном. Единственное,
чего не было в песне, - дуэта Джексона и Принса. Майкл недолюбливает его, но
поскольку это был благотворительный проект - согласился спеть вместе с ним. Но
Принс не появился. На следующий день в шесть утра он позвонил на студию и спросил,
может ли подъехать и записать гитарную партию. Куинси ответил, что в этом нет
необходимости. (Впоследствии Принс записал песню для альбома We Are the World,
увидевшего свет в апреле 1986 года.)
К половине восьмого утра работа была закончена, артис-i в: качали разъезжаться. "Как и
все, Майкл очень устал, - говорит Джеффри Осборн. - Он был немногословен, разве
что сказал, что очень счастлив; уверен, он был в восторге". - "Я ожи-i;ij<, что будут
столкновения между артистами. Но этого не происходило".
"Я хочу, чтобы эта ночь длилась бесконечно", - сказала Чайана Росс, обняв Тину Тернер.
Все участвовавшие в записи We Are the World испытывали iо же чувство. Нежная,
возвышенная атмосфера песни, которая впервые прозвучала 7 марта 1985 года, затронула
сердца миллионов людей. Видео, в которое каждый из артистов вложил всю душу, не
задумываясь о собственном престиже, только подчеркнуло обаяние песни и
способствовало росту ее популярности продаж. В первые три дня после выхода
пластинки было продано 800 тыс. копий. Всего, как и планировалось, оыло продано три
миллиона.
К январю 1986 года от продаж было получено 40 миллионов долларов, но лишь 13,5
миллиона были переданы в Фонд спасения голодающих Эфиопии. Бюрократическая
волокита не позволяла направить сразу все собранные деньги, что несказанно расстроило
некоторых музыкантов. "Я не могу этого понять, - сказал Рэй Чарльз. - Ни одна
бюрократия в мире не может помочь умирающим от голода людям! Нельзя ждать ми
минуты".
"Я понятия не имею, сколько они израсходовали де-nei, - сказал Джекки Джексон. -
Они помогают нуждающимся, голодающим. По крайней мере, я надеюсь, что деньги
расходуются на эти цели".
Марлон Джексон был в совете директоров организации "США для Африки" и поехал в
Эфиопию вместе с ее официальными представителями и Гарри Белафогпе, чтобы
переправить туда продукты питания, товары и деньги, вырученные благодаря
проведенной кампании. "Прежде чем мы передаем туда деньги, мы тщательно проверяем,
насколько :аконна деятельность работающей с нами организации, - пояснил Марлон. -
Деньги можно переслать в течение недели. Мы устанавливаем, где пострадало
наибольшее количество людей, и тогда действуем быстро и эффективно. Но мы сразу не
выписываем чек: "Нате, вот вам".
В 1986 году Кен Краген предложил организовать Hands Across America, программу
помощи бедному населению в США, которая бы финансировалась фондом "США для
Африки". Планировалось выручить 100 миллионов долларов, ожидалось, что
присоединятся 10 миллионов американцев от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса к акции,
назначенной на 25 мая, и каждый внесет по 10 долларов.
Планировалось, что у проекта будет своя песня - Hands Across America, написанная
Марком Блаттом и Джоном Чонси. Ожидалось, что видеоряд к ней будет представлен как
часть шоу Super Bowl в январе 1986 года. Краген надеялся, что эта песня соберет для
бедных американцев столько же средств, сколько We Are the World - для голодающих
Эфиопии.
Когда Майкл Джексон узнал об этом, он был недоволен: "Чем им не нравится песня,
которую написали мы с Лайонелом? Она должна оставаться гимном на все времена".
"Майкла совсем не радовало, что его песню заменят на другую, - сказал один из его
сотрудников. - Во-первых, было задето его самолюбие. Он расстроился, полагая, что его
песня была написана с помощью божественного вдохновения и должна всегда оставаться
гимном. Конечно, в некотором роде он вел себя как капризный ребенок. Но у него, я
думаю, были добрые намерения. Он хотел сохранить неприкосновенность своей песни. И
не хотел, чтобы в подобных случаях звучала какая-то другая. Майкл имеет большое
влияние, и ему не составило большого труда убедить Кена Крагена и остальных, сказав
всего три слова: "Я не хочу".
Во время закрытого совещания совета директоров "США для Африки" Майкл высказал
свое мнение относительно новой песни. Действуя прямо и самоуверенно, он сумел
настроить совет против ее презентации и показа видеоклипа во время шоу Super Bowl.
"Большинство членов совета согласились, что We Are the World должна быть
официальным гимном "США для Африки", - сказал Кен Краген после совещания.
Также совет согласился с Майклом, что, какая бы акция ни предпринималась под эгидой
"США для Африки", гимном должна оставаться эта песня.
Hands Across America так и не прозвучала на шоу Super Bowl. Вместо нее Америка еще
раз услышала We Are the World.
За последний год Майкл трижды одерживал победу в серьёзных поединках. Методы
борьбы во всех случаях были различны, но когда дело доходило до принятия
ответственных решений, он действовал, как его отец. Первый раз, приобретая ATV, он
отстранил от борьбы всех конкурентов. Вы-1-гупая против решения совета директоров
"США для Африки", он использовал все свое влияние, чтобы одержать верх. 11ремию
"Грэмми" в 1986 году он получил за свои личные до-сгижения. Песня We Are the World
была удостоена наград во всех четырех номинациях на презентации в "Шрайн Аудито-
риум" в Лос-Анджелесе. (Менее чем через минуту после того, как песня была объявлена
лучшей поп-композицией, представитель отдела по связям с общественностью
Национальной Академии Искусства Звукозаписи распространил пресс-релиз о вручении
Куинси Джонсу статуэтки "Грэмми". В нем также говорилось, что 44 музыканта,
принимавших участие в записи, будут "особо отмечены" Академией.)
Фрэнк Дилео. Джон Бранка, Норман Винтер и Майкл Джексон часто обсуждали поп-
кумиров, таких, как Фрэнк Синатра или Beatles, и, в частности, тот факт, что их
менеджеры иногда нанимали подростков, чтобы те кричали от восторга при каждом
появлении музыкантов на публике. Присутствие перевозбужденных юнцов создавало
видимость большей популярности артистов, чем это было на самом деле. Особенно
эффектно это смотрелось в выпусках новостей, посвященных поп-звездам: массовая
истерия как нельзя лучше подходит для съемок. Майкл всегда считал, что нанимать
орущих и рыдающих тинейджеров - великолепный коммерческий ход.
Однажды вечером Майкл и Фрэнк Дилео позвонили Норману Винтеру, чтобы поделиться
с ним одной идеей. Майкл решил устроить беспорядки во время торжественного
вручения премии "Грэмми", которое будет транслироваться в прямом эфире 25 февраля
1986 года. Было решено, что Куинси Джонс примет эту награду только в том случае, если
We Are the World выиграет в номинации "Запись года". Неизвестно, было ли это
намерением Майкла, но, судя по всему, он был не прочь вкусить плодов славы Джонса.
Его замысел был гаков: когда он будет стоять рядом с Куинси, на сцену из-за кулис
выбежит фанатка и будет прыгать вокруг него. Служба охраны Билла Брэя среагирует
мгновенно и начнет оттаскивать ее от Майкла, который будет выражать крайнее
изумление и усталость. Поскольку церемония вручения "Грэмми" транслируется на весь
мир, миллионы людей станут очевидцами этой сумасшедшей сцены. На следующий день
во всех мировых новостях будет обсуждаться огромная популярность Майкла и, как ее
следствие, скандальный эпизод на церемонии. "Сцена с фанаткой", возможно, даже
затмит тот факт, что We Are the World получила "Грэмми" в номинации "Запись года".
Ну и, конечно же, благодарственная речь Куинси будет рассматриваться сквозь призму
бешеной популярности Майкла.
Фрэнк Дилео и Норман Винтер были против. Если в прессу просочится хоть слово о том,
что фанатка Майкла была нанята, это может иметь серьезные последствия для всех
вовлеченных в эту историю.
"Но этого никогда не случится! - воскликнул Майкл. - Итак, есть кто-нибудь
подходящий? Кого мы наймем?" Дилео и Винтер понятия не имели.
В конце концов журналистка из офиса Нормана нашла девушку, которую считала
достаточно надежной для участия в этой мистификации. Ее взяли на роль фанатки.
Все участники аферы смотрели торжественную церемонию, затаив дыхание, когда
ведущие Стинг и Фил Коллинз объявили, что We Are the World победила в номинации
"Запись года". Майкл, на котором была черная военная куртка, красная рубашка и
красная брошь, встал со своего места. Фрэнк Дилео с сигарой во рту, сидевший рядом с
ним, широко улыбнулся. Майкл и Лайонел Ричи прошествовали к сцене. Там уже
находились Куинси Джонс, Дионн Уорвик, Кении Роджерс и Стив Уандер. Во время
благодарственной речи Куинси Майкл нервно вертелся из стороны в сторону. Он то и
дело смотрел на кулисы, из-за которых должна была выбежать фанатка, и недоумевал, что
же случилось с девушкой, когда она появится. Майклу было невдомек, что она, имея все
аккредитации на право находиться за кулисами, не могла прорваться сквозь толпу людей
- техников, продюсеров, журналистов, собравшихся поглазеть на знаменитостей,
находящихся на сцене. Ей так и не удалось пробиться. Пока она поняла, что происходит,
речь уже закончилась,, и она пропустила волшебный миг. Схема не сработала.
"Ничего, в следующий раз у нас все получится", - сказал Майкл, хитро улыбнувшись.
Месяц спустя, в марте 1986 года, Майкл, Фрэнк Дилео, Джон Бранка и президент Pepsi-
Cola Роджер Энрико обсуждали второй спонсорский взнос компании. На этот раз
Джексон должен был получить 15 миллионов долларов и не делить их между братьями.
(В первый раз, в 1984 году, 7 миллионов долларов причитались всем шестерым братьям.)
Это был крупнейший спонсорский взнос в истории (Лайонел Ричи и Уилли Нельсон
получили на двоих "всего" 2,5 миллиона, и Pepsi выплатила их по частям, хотя по
контракту должна была заплатить все деньги сразу).
Pepsi обязалась спонсировать первое сольное турне Майкла, когда бы оно ни состоялось,
взамен он должен был снять две рекламы для них. Майкл получил всю сумму заранее.
Ему были нужны средства для уплаты налогов, которые он задолжал при покупке
каталога компании звукозаписи ATV.
В то время, как Майкл думал о будущем, его брат Джекки пытался вернуть прошлое. 8
января его жена Энид, ей было 31 год, подала документы на развод. Ему было 34. Они
прожили в браке 11 лет, у них было двое детей, восьми и трех лет. "Для меня настали
тяжелые времена, - говорит Джекки. - деньги и слава вовсе не гарантируют человеку
счастье. Когда у меня были неприятности, Энид всегда поддерживала меня и помогала из
них выбраться".
Джекки и Энид много раз расставались за годы супружества, но им всегда удавалось
восстановить семью. Как бы то ни было, когда Энид узнала об измене Джекки с 22 летней
Паолой Абдул, она стала относиться к Джекки с подозрением. В один прекрасный день,
когда оба были готовы снова быть вместе, Энид узнана, что Джекки и Паола все еще
встречаются. "Напрасно он хочет вернуться ко мне, все еще бывая с ней, - говорит
Энид. - Мы встретились с Джекки, который во время нашего последнего разрыва жил у
Рэнди, чтобы поговорить о нас. Когда я уходила, увидела Паолу, которая ехала к Джекки.
На следующий день я направилась к нему, и, конечно, она была там". Вместе со своим
секретарем она подождала, когда Паола выйдет, а затем стала преследовать ее на машине.
В конце концов оскорбленная, разгневанная жена и ее свидетель настигли Паолу в аллее.
- Я хочу знать, что происходит, и сейчас же, - потребовала Энид.
- А как ты сама думаешь? - ответила Паола вопросом на вопрос. - Я встречаюсь с
Джекки. Вот и все. А тебе-то что?
- Я думала, что мы с Джекки снова будем вместе, - сказала Энид. - Но выходит, что
нет.
- Думаю, что нет.
- Слушай, ты не понимаешь, что ты творишь, - Энид пыталась вразумить Паолу. - У
тебя нет детей. Это касается не только вас с Джекки, есть еще другие люди. Здесь
замешаны дети. Семья.
Паола промолчала.
- И кроме того, - продолжала Энид, - для Джекки ты не станешь единственной
женщиной. Если он изменил мне, то когда-нибудь изменит и тебе.
После этих слов Паола разрыдалась: "Каждый раз, когда он со мной, он думает о тебе. А
когда он с тобой - думает обо мне".
- Ну, не знаю, как насчет последнего, - улыбнулась Энид, чтобы разрядить
обстановку.
Паола продолжала плакать. Энид поняла, что под напускной храбростью она была всего
лишь испуганной девушкой, оказавшейся в болезненной и унизительной ситуации, была
влюблена в женатого мужчину и не знала, что делать.
"Я смотрела, как она плачет, и все поняла, - говорит Энид. - Я была достаточно
взрослой, чтобы разобраться в этом. А Джекки - старый ублюдок, который не придумал
ничего лучшего, кроме как связаться с неопытным ребенком. Мне стало ее жалко. Она так
рыдала, что я боялась сажать ее за руль. Тогда я пригласила ее к себе. Когда мы приехали
домой, она все еще была в слезах. "Мне нужно поговорить с мамой", - сказала она. Я
позвонила ее матери: "Послушайте, меня очень беспокоит ваша дочь. Я не представляла
себе, насколько ей тяжело в этой ситуации, и мне очень неприятно, что с ней это
произошло. Мне кажется, ей очень нужно с вами поговорить". - "Послушай-ка, -
раздалось в ответ, - мне ясно только одно: это не первая измена твоего мужа. У него
было полно женщин все эти годы. Так уж вышло, что именно к моей дочери он хочет от
тебя уйти. Что ты на это скажешь?" Я была шокирована: "Я звоню вам, беспокоясь о
вашей дочери, а вы имеете наглость заявлять мне такое. Как вы смеете?" Я была очень
расстроена этим разговором".
У Джекки и Энид была прекрасная вилла в Энсино, купленная у Роба Рейнера и Пенни
Маршалла, - два акра земли, обнесенных стеной, с тремя входами и электронной
системой безопасности. Площадь загородной резиденции с четырьмя спальнями, пятью
ванными комнатами, отдельным двухкомнатным домиком для гостей и студией
звукозаписи составляет примерно 7,5 тыс. квадратных футов. Также там был бассейн в
виде лагуны и домик при нем; теннисный корт и впечатляющих размеров сад со
множеством фруктовых деревьев. Энид осталась жить там. Джекки переехал в
многоквартирный дом с квартплатой в 2200 долларов. Но вилла, построенная в 1936 году
и стоящая почти 2 млн долларов, должна была оыть продана, а деньги разделены пополам
между бывшими супругами.
Брак Джекки и Энид завершился сокрушительным раз-иодом с многолетними тяжбами,
что окончательно разрушило семью. На карту были поставлены огромные деньги.
Джекки получил свои миллионы во время турне Victory и вложил их в магазины и
многоквартирные дома. 20 тысяч долларов в месяц чистого дохода с инвестиций
позволяли семье жить со всеми удобствами. У них было пять машин. Энид принадлежал
белый "Мерседес-Бенц-500", Джекки - "Рэйндж Ровер" 1985 года выпуска. Также у них
был "Мерседес-Бенц-6.9" 1977 года, "Блэйзер" 1977 года, "Тойота" 1985 года, "Корд
Реплика" 1969 года и "Феррари-4001" 1983 года. Они владели акциями нескольких
концертных организаций на 4 миллиона долларов. Среди прочего Энид просила себе
"Мерседес", 49 тысяч долларов в месяц в качестве алиментов, а также решения о соопеке
над детьми. И еще ей хотелось оставить себе сезонный абонемент на все матчи
баскетбольной команды Lakers, а также место с парковкой в "Форуме", где проходят
матчи.
"Вы должны понимать, что каждый, кто разводится со знаменитостью, предъявляет
большие требования, иначе ему не останется ничего, - заметила она спустя некоторое
время. - Для нас даже жить без роскоши означает тысячу в месяц. Такой у нас стиль
жизни. Учитывая миллионы, которые мы имели, я не просила слишком многого".
Также она требовала компенсировать ей 8100 долларов - половину стоимости "Тойоты
Супра", которую Джекки купил Паоле. Энид утверждает, что машина была куплена без
ее ведома. После того как они разошлись, она увидела машину напротив дома Джекки и в
грубых выражениях поинтересовалась, чья она. Тогда-то он и признался, что купил ее
Паоле на деньги, взятые из семейного бюджета. "Это меня окончательно добило", -
вспоминает Энид.
Джекки дарил Паоле много других дорогих вещей в том числе часы "Ролекс", ожерелье и
браслет с бриллиантами и сапфирами и обручальное кольцо с бриллиантом. Кроме того
они предпринимали совместные путешествия на "Супер Кубок" в Новый Орлеан и на
матч НБА "Все Звезды" в Даллас.
Суд постановил бывшим супругам не подходить друг к другу ближе чем на сто ярдов - в
их семье были случаи насилия, решение суда не распространялось на ситуации, когда
нужно перевезти детей от одного к другому.
Майкла развод не мог оставить равнодушным. Ему нравилась Энид, ему было тяжело
видеть ее подавленной Всегда трепетно относящийся к чувствам детей, он принимал
близко к сердцу ситуацию, в которой оказались его племянник и племянница: они были
уже достаточно взрослыми, чтобы понимать происходящее, и в то же время слишком
маленькими чтобы вмешиваться в баталии рассерженных родителей.
Когда Энид открыто обвинила Джекки в измене, Майклу это, должно быть, напомнило
сходную ситуацию, в которой оказалась его мать. Многие годы Кэтрин молча страдала от
супружеской неверности. Энид же не только публично заявила о ней, но и утвердилась в
решении развестись, оставшись финансово защищенной. Майкл не мог переносить
страданий Кэтрин, он мог смело представить своей матери Энид как пример для
подражания, чтобы та бросила Джозефа раз и навсегда.
"Майкл морально поддерживал меня и детей, для нас это значило очень многое, - говорит
Энид. - Он передавал детям подарки и, вместо того чтобы поручить это кому-то приносил
сверток домой и подписывал что-нибудь от себя лично. Я получала от него записки
примерно с таким содержанием: "Я знаю, что вы сейчас переживаете. Хочу, чтобы вы
знали, что я всегда с вами рядом". В одной из них говорилось-"Ты знаешь, что я
чувствую, когда в семье разлад". Он всегда поддерживал меня, я никогда этого не забуду.
Он не был обязан сочувствовать мне, но делал это".
В июне 1986 года Майкл Джексон, которому через два месяца исполнялось 28 лет,
перенес очередную пластическую операцию, чтобы нос стал еще тоньше. Это была
четвертая - и пока последняя - попытка изменить форму носа. (С тех пор было еще две,
но они носили скорее косметический характер.) Он также хотел сделать ямку на
подбородке и обсуждал эту перспективу со своим пластическим хирургом Стивеном
Хоффлином. Трудно сказать, что так не устраивало Майкла в его внешности. Годы спустя
он сказал одному из приятелей: "Самая большая радость в моей жизни - выбирать
самому, каким быть моему лицу". Друг спросил Майкла, как он решился на эти операции.
"Да нет здесь ничего особенного, старина, - сказал Майкл. - После первой ничего
особо не болит. Один раз сделаешь - и от зеркала не будешь отходить, так классно
будешь себя чувствовать!"
Некоторые из тех, кто общался с Майклом в 1986 году, замечали, что он стал слишком
эксцентричным. Пол Анка вспоминает, как тот однажды пришел к нему домой. "Он
проводил целые часы в джакузи и без конца посылал мою жену купить какой-нибудь
экзотической еды. Вместо того чтобы спрашивать меня о музыке, он говорил только о
пластической хирургии".
Когда Майкл сообщил Кэтрин, что собирается с помощью врачей сделать ямку на
подбородке, она расстроилась. "Это уж слишком. Зачем? - спрашивала она. - Я не могу
понять". Майкл, сказала она своей подруге, объяснил ей это гак: "Я могу себе это
позволить, я хочу этого, значит, так тому и быть". Все выглядело так, будто Майкл
собирается купить новую машину, а не перенести болезненную пластическую операцию.
В то время как другие люди могут только фантазировать: "Новый нос - это, наверное,
здорово? А если еще и новый подбородок?" - Майкл может позволить себе воплотить
эти мечты в реальность. "Я считаю, что, если бы другие люди могли себе это позволить,
они бы сделали то же самое, - говорит его сестра Джанет. - Не вижу в этом ничего
плохого".
"Сколько людей делают пластические операции?" - спрашивает себя Энид Джексон и
отвечает: "Тысячи совершенно нормальных людей. Так почему же Майклу нельзя?
Почему все считают, что у него проблемы, когда у других их нет? Все из-за его славы и
природного магнетизма, вот причина. И это нечестно".
"Вообще-то это его личная точка зрения. Это то, что он имеет возможность делать, вот и
делает. Так считает и наша семья", - говорит Тим Уайтхед, кузен Майкла.
Один из психологов утверждает, что сделать ямку на подбородке Майкла подтолкнул его
нарциссизм. "Его все больше и больше очаровывала собственная внешность, - говорит
доктор Раймонд Джонсон. - И он все еще стремится достичь идеальных пропорций
лица".
"Я действительно хочу выглядеть безукоризненно, - как-то обмолвился Майкл. - Я
смотрюсь в зеркало и понимаю, что хочу быть еще лучше. Я всегда стремлюсь к лучшему
и поэтому решился на это. Не знаю, как это объяснить".
По одному из расхожих мнений, Майкл решил изменить себя по образу и подобию
Дайаны Росс, которая сделала подобное с подбородком. Эти разговоры во многом
обязаны их многолетнему знакомству и некоторым воспоминаниям родных Майкла, по
словам которых, он говорил ЛаТойе и Джанет что-то вроде: "Мне и в голову не придет
называть вас красавицами, пока вы не будете похожи на Дайану Росс". С помощью
операций и грима Майкл и в самом деле стал напоминать ее, с выщипанными
дугообразными бровями, высокими скулами и острым, клиновидным носом (еще более
острым, чем у Дайаны). Один приятель как-то сказал Росс, что Майкл пытается быть
похожим на нее. Она была поражена: "Неужели я так выгляжу?" На самом деле Майкл
вовсе не собирается походить на нее; он восхищается ее внешностью, обаянием и
энергией, хочет производить такое же впечатление, что и Дайана, пытаясь на публике
копировать ее манеру поведения, но тем самым порождает все новые слухи.
Шофер Майкла Ральф Карикоза, возивший его по Бевер-ли-Хиллз, называл его - так он
просил - Мистер "Мисс Росс". Однажды в Лас-Вегасе Дайана застала Майкла, когда тот
в гримерной наносил ее макияж. Когда она начала возмущаться, Майкл ответил: "Но,
Дайана, твой грим просто волшебный!" - рассказала певица Синди Бердсонг и ее другу
Джону Уайману.
Как-то раз, когда Майкл остановился в шикарном отеле "Helmsley Palace" в Манхэттене,
он позвонил с телефона консьержу в вестибюле и - при посторонних - решил
разыграть дежурного администратора, блестяще имитируя голос и манеры Дайаны Росс:
"Мое платье в ужасном состоянии, - сказал он, изображая раздражение. - Как вы
смеете подать мне такое платье? А где цветы? И вообще, я, кажется, видела жука, или
мышь, или еще бог знает кого, словом, я крайне расстроена. Я даже не могу отсюда уйти".
-"Кто это?" - удивился дежурный. - "Как это кто?! Мисс Росс, - сказал Майкл, еле
сдерживая смех. - Мисс Дайана Росс. А вы как |умали? Как вы смеете у меня такое
спрашивать?" Дежурный просил подождать. Майкл улыбался до ушей. Собеседник
вернулся на линию. "Дайана Росс здесь не зарегистрирована", - сообщил он. "В самом
деле? - ответил Майкл. - Извините". Он быстро повесил трубку. Майкл, который
всегда побил пошутить, хохотал до упаду, вспоминая этот розыгрыш.
Большинство людей, знающих Майкла, сходятся на том, что есть две причины, по
которым он делал пластические операции. Желание иметь идеальную внешность.
Большую часть жизни Джексон проводит, рассматривая свои фотографии, изучая и
критикуя их. Часами танцует перед зеркалом или смотрит свои видеозаписи, пытаясь
найти положительные и отрицательные моменты. Кроме того, все братья очень похожи
на отца, а, по мнению Майкла, нет ничего хуже этого. И сделал все возможное, чтобы
изменить черты, доставшиеся ему в наследство. Конечно, Майклу присуще много из
характера отца, хоть он этого в себе не замечает: беспощадность, деловая хватка,
холодный расчет в бизнесе и любовь к своей семье. Внутренне он имеет много сходного с
отцом, и это его пугает, внешне ни капли не похож на него.
"Он мне сам сказал, - говорит бывшая девушка Берри Горди, знавшая Джексона многие
годы, - что сделает все, что угодно, лишь бы не быть похожим на Джозефа. Поверьте,
глядя в зеркало, он меньше всего хотел бы увидеть там своего отца. С каждой операцией
он все больше удаляется не только от отца, но и от всей семьи. Боюсь, что это и есть
отрицательная сторона всех пластических операций".
"Трагедия в том, - подытожил Джойс Маккрэй, работавший в офисе Майкла в течение
многих лет, - что, сколько бы он ни пытался уничтожить в себе сходство с отцом, оно
все равно есть".
Как остроумно заметил Джозеф, "для того, чтобы сделать сына, нужен отец".
Пластический хирург, "оперирующий звезд" - так называют доктора Стивена
Хоффлина, с которым имел дело Джексон. Среди его пациентов были Ивона Трамп и
Джессика Хан, Ларри Майклз, бизнесмен из Беверли-Хиллз, который намеревался сделать
пластическую операцию, однажды консультировался с Хоффлином. Он вспоминает: "Я
слышал о репутации Хоффлина среди звезд шоу-бизнеса: "ошивается" в особняке Хью
Хефнера из Playboy, любит своенравных женщин, предпочитает, чтобы его работа была
"на виду". Он мне показался незаурядной личностью, я захотел с ним встретиться, может
быть, договориться о том, чтобы он прооперировал мой нос. Я пришел по рекомендации
одного из его пациентов.
"Он оказался симпатичным мужчиной лет за сорок, усатый, с темными вьющимися
волосами, очень располагающий к себе. В отличие от других хирургов не ссылается на
занятость, а показывает заинтересованность в работе с вами. В течение десяти минут
задает много личных вопросов, не имеющих никакого отношения к пластической
хирургии. После того как он перестал меня спрашивать и делать пометки в тетради,
сказал: "Вот что я думаю. Вам действительно следует сделать операцию. Но я не уверен,
что вашим доктором буду я". Я был шокирован и не понимал почему. "Я не хотел бы
видеть вас моим пациентом", - повторил он медленно. У меня комок застрял в горле:
"Но вы должны это сделать, пожалуйста". Он вел со мной какую-то игру, подсаживая
меня на крючок. "Ну, я еще не решил окончательно". Я уже просто умолял его
согласиться прооперировать меня. Он обещал дать мне знать.
Выходя от него, я был очень расстроен. Мысленно искал кого-нибудь, кто бы мог убедить
его. Через пару дней я понял, что он просто манипулировал мною, а потом послал куда
подальше. Я написал ему решительное письмо, где сказал, что никогда не буду его
пациентом. После этого я расспрашивал многих о нем и узнал, что мой случай - не
единственный в своем роде. Стивен Хоффлин просто-напросто торгаш".
После операции Майкла видели в Лос-Анджелесе в хирургической маске и темных очках,
что укрепило мнение о нем как весьма эксцентричном типе. Газеты писали, что он
панически боялся подцепить инфекцию, что всем напомнило навязчивую идею Говарда
Хьюза. Майкл не делал никакого официального заявления. Друзьям сказал, что ему
удалили зубы мудрости и поэтому ему пришлось ходить в маске.
"Кто хорошо знаком с Майклом, знает, что происходит, - утверждает Джойс Маккрэй.
- Когда я увидел его в маске, я сказал: "Скорее всего он сделал ямочку на подбородке".
Все удивлялись: "Что? Да это просто смешно!" Так оно и было".
Фрэнка Дилео никогда не занимали вопросы, связанные с пластическими операциями
Майкла, главным образом потому, что он не мог дать этому вразумительного объяснения.
Ну да, ну сделал он себе нос, сделал подбородок - о да, круто! Знаете, что я вам скажу?
Мне ломали нос пять раз. Дважды я его "ремонтировал". Кого это волнует? Элвис сделал
себе нос, Мэрилин Монро - нос и грудь. Делали все, кому не лень".
На этот раз Майкл появился на выставке-продаже памятных вещей, связанных с
киноиндустрией, в голубой хирургической маске и черной фетровой шляпе. Сказать, что
он бросался в глаза, - значит, не сказать ничего. Майкл намеревался купить что-то от
Диснея. Продавцы, увидев, что он приближается, втрое поднимали цену, так как знали,
что Джексон питает к этим вещам слабость. Он пришел на выставку с мальчиком и
телохранителем Биллом Брэем. Каждый раз, когда видел что-нибудь подходящее, бурчал
сквозь маску, чтобы Брэй купил это. Тот доставал пачку стодолларовых банкнот,
расплачивался, они шли дальше. От Майкла не ускользнуло, что цены завышались
специально для него. "Они видят, что я иду, и думают, что у меня куча денег, вот и
наживаются на мне, - сказал он знакомому. - Это ведь нечестно, правда?"
Когда Майкл не носил хирургическую маску, он появлялся на публике в меховой маске
гориллы с глазами-бусинками. "Мне нравится, когда люди застывают в испуге, - сказал
он. - А еще мне нравится, что люди не знают, что под маской - я. Просто обожаю такие
штуки!" Парадоксально, что Майкл, ведущий публичную жизнь, в той же степени -
затворник. Иногда с ним происходят нелепые вещи. Идя по аэропорту в маске гориллы,
он однажды споткнулся об урну, "полненную песком, - в маске было плохо видно.
Сняв повязки, Майкл больше, чем когда-либо, стал уделять внимание своей внешности.
Он выщипал брови, что сделало его женоподобным. Его кожа, казалось, посветлела,
друзья утверждали, что он пользуется препаратом для отбеливания кожи Porcelana. "Я
точно знаю, что Майкл и ЛаТойа оба пользовались этим препаратом, чтобы их кожа стала
светлее", - говорил один их друг.
Нос Майкла стал еще тоньше и даже чуть-чуть вздернулся. Майкл также сделал ямку на
подбородке, но это выглядело несколько странно на его нежном, холеном лице.
Вдобавок ко всему двадцатисемилетний Майкл сидел на строгой вегетарианской диете и
изрядно похудел. Его диета состояла из ошпаренных овощей, несоленых орехов, свежих и
сушеных фруктов. Ел он раз в день. "Если бы я питался, как он, я бы умер", - сказал
Фрэнк Дилео.
Майкл Джексон все больше и больше походил на восковую куклу. Трудно было оторвать
от него взгляд, находясь с ним в одной комнате. Эдди Мерфи был недалек от истины,
когда сказал: "Люблю я Майкла, но уж слишком он странный".

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:51 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 26

В 27 лет Майкл с головой погрузился в запись альбома Thriller. Он работал, не зная
отдыха. Был очень требователен, особенно к себе. Обсуждая феноменальную
популярность четырех синглов с "Off the Wall" (1979), предшественника нового альбома,
с писателем Джерри Хирши, он сказал: "Слава богу, никто еще не побил моего рекорда.
Hall and Oates (поп-дуэт) пытались, но ничего не вышло". Thriller должен был побить
собственный рекорд Майкла, который решил, что, если бы число проданных копий не
достигло прежних 38,5 млн, это сочли бы полным провалом.
"Было столько нервного и физического напряжения, - говорит гитарист Дэвид Уильяме.
- Мне приходилось играть свою партию в каждой песне по 500 раз. Они пытались
"переплюнуть" успех работ, сделанных до сих пор".
"Он (Майкл) говорил, что этот альбом должен стать лучше предыдущего, - вспоминает
танцор Каспер. - Он хотел покорить весь мир. "Я должен стремиться к лучшему. Того,
что сделано, недостаточно", - повторял он без конца. И так продолжалось все время".
"Ты не должен думать о том, что понравится людям. Ты сходишь с ума, - говорил ему
Стив Уандер. - Если он сможет разойтись тиражом в 50 миллионов, пускай будет так.
Если нет - это не конец света. Это же всего лишь альбом". Эти слова Стива Уандера,
который работает годами над одним альбомом, к явному неудовольствию фирмы
звукозаписи Motown, звучат странно.
До того как приступить к записи следующего альбома в августе 1986 года, Куинси Джонс
и Майкл должны были выбрать для него песни из шестидесяти двух, написанных
Джексоном. "Основная проблема - выбрать песни для записи, - считает Куинси
Джонс. - Это делается на уровне инстинкта. Нужно выбирать те, которые тебя самого
задевают за живое, от которых у тебя мурашки по коже". Восемь из десяти песен с
альбома Bad написаны Майклом.
Он не знает нотной грамоты. Сочиненную песню записывает на пленку, а затем другие
музыканты переносят ее на бумагу. Джексон очень музыкален. Ноты, которые рождаются
в его воображении, и то, как он соединяет их в песнях, поражают даже
профессиональных музыкантов.
На запись альбома Bad потребовалось около двух лет, многие из записанных за это время
песен так и не были выпущены. Одна из них, направленная против наркотиков, которую
Майкл записывал совместно с группой "Run DMC". Майкл показался им слишком
странным, они не знали, как найти с ним общий язык. Песня была отложена в долгий
ящик.
На альбом планировалось также записать дуэт в стиле ритм-энд-блюз I Just Can't Stop
Loving You. Майклу не удалось уговорить Барбру Стрейзанд спеть с ним эту песню. "Я
даже представить не мог, что она мне откажет, - делился он с приятелем. - Она что, с
ума сошла? Не понимает, что это будет величайший альбом в истории?" Майкл настоял,
чтобы "его люди" еще раз связались с "ее людьми" и "передали ей, что она совершает
большую ошибку".
Барбра сказала, что ценит предложение Майкла, но ей оно не интересно, так как ее
беспокоит, что разница в их возрасте будет противоречить самой идее песни; к тому же
сама песня ей не понравилась. Фрэнк Дилео был невозмутим: "Я знал, что эта песня -
хит, с Барброй или без нее", - сказал он. "Забудем о ней. Как насчет Уитни Хьюстон?"
- предложил Майкл.
Но она также осталась равнодушна.
"Веришь, мне от этого ни горячо ни холодно", - отреагировал на это Фрэнк Дилео.
Кто-то предложил пригласить Дайану Росс. "Ни в коем случае. Это плохая идея", - сразу
возразил Майкл. Он никому не сказал, что Дайана все еще сердится на него за недавнее
недоразумение. Он собирался поужинать с ней в "Ле Дом" - ресторане на Сансет-стрит
в Голливуде. Но сразу после этого позвонила Элизабет Тэйлор и сказала, что хотела бы
провести с ним вечер. Как он мог отказать? Желая видеть и ту и другую, Майкл
предложил Элизабет присоединиться к ним с Дайаной.
"А с ней-то нам там зачем встречаться?" - возразила Лиз.
Майкл не понимал намерений Тэйлор. Он наивно полагал, что она лишь проявляет
дружелюбие по отношению к нему.^Единственное. о чем он думал, - как было бы
здорово, если бы за одним столиком в "Ле Дом" сидели обе.
Как только они с Тэйлор пришли в ресторан, Майкл сразу позвонил Дайане. "Представь!
- Он был вне себя от возбуждения. - Я здесь с Элизабет Тэйлор!"
Дайану это не обрадовало. Она напомнила об обещанном в тот вечер ужине с ней, но
получила предложение приехать в "Ле Дом" и составить компанию им с Лиз.
"Почему это я должна встречаться с Лиз Тэйлор? - возмутилась Дайана. - Знаешь, так
не пойдет", - сказала она с укором, как мать ребенку. И добавила, что они могли бы
встретиться и поужинать как-нибудь в другой раз, но уж точно не в тот вечер и не с
Элизабет Тэйлор.'
Когда Майкл сочинял заглавную песню для альбома Bad, он решил предложить рок-
звезде Принсу спеть ее с ним дуэтом.
Майкл никогда не забудет вечер, на который Куинси Джонс назначил их встречу. Джонс
знал, что оба - одаренные личности, им следовало бы узнать друг друга поближе. Как
пишет работавший с Куинси Троуп, "это была странная встреча. Они ни в чем не хотели
уступать друг другу. Сидели и пытались выпытать все о собеседнике, стараясь при этом
рассказать о себе как можно меньше. Это была прямо-таки потрясающая патовая
ситуация, в которую попали две мощные фигуры".
При следующей встрече Принс вручил Майклу в подарок маленькую коробочку. В ней
лежали несколько пестрых металлических амулетов и перья.
Майкл быстро закрыл ее и взглянул на Куинси, который присутствовал при встрече.
Затем Принс ушел.
- Что за чепуха? - удивился Майкл, уставившись на коробочку.
Куинси пожал плечами:
- Не знаю.
- Это причиндалы для вуду, вот что это, - сказал Майкл. - Может, нам следует их
сжечь или что-нибудь в этом духе. Принс хочет наслать на меня порчу.
Куинси пришлось согласиться, что подарок непонятный. Майкл расценил его как
проявление враждебности Принса к нему.
Он никогда не любил Принса, которого считал вульгарным и агрессивным. "Я бы
никогда не вел себя на сцене так, как он. Не хочу. Временами это слишком пошло", -
признавался Майкл Байрону Муру, одному из бывших приятелей.
Как-то в июле 1984 года компания Warner Broshers устроила демонстрационный показ
фильма Принса Purple Rain для своих сотрудников и некоторых кинокритиков. В
Голливуде поговаривали, что эта захватывающая драма с музыкой счелает Принса
звездой первой величины. Майкла всегда расстраивало, что его клипы не так удачны, как
он хотел. Будучи очень честолюбивым, не мог не посмотреть этот фильм, прежде чем он
будет представлен широкой публике. Майкл юговорился, что придет на показ.
Майкл опаздывал в маленький театр, расположенный на юрритории компании, по
организаторы презентации заставили всех ждать его. Они не начинали просмотр, пока не
пришлет Майкл. Когда в зале погас свет, незаметно вошел Джексон в куртке с блестками
и в темных очках. Он выглядел, как перед выходом на сцену. Никому ничего не сказав,
сел в последнем ряду и смотрел фильм, ничем не выдавая своего присутствия. Примерно
за десять минут до конца фильма вышел из зала.
Позже один из присутствовавших поинтересовался мнением Майкла о фильме. И
услышал в ответ:
"Музыка, кажется, ничего. Но мне не понравился сам Принс. Он злыдень, и мне не
нравится, как он обращается с женщинами. Он напомнил мне одного из моих
родственников".
"И кроме того, актер из него абсолютно никакой, - добавил Майкл. -- Ничего из себя
не представляет". И вздохнул с облегчением.
Хотя Майкл и не оценил талант Принса, он понял, что, если споет с ним дуэтом, публика
с большим интересом отнесется не только к синглу, но и ко всему альбому.
Джексон хотел, чтобы за месяц до выпуска сингла Фрэнк Дилео начал подкидывать в
бульварные издания истории о том, что Майкл и Принс - злейшие враги и соперники.
Люди Майкла станут критиковать Принса, а друзья Принса - те немногие, что будут
вовлечены в эту проделку, - поливать грязью Майкла. Затем, чтобы запутать всех
окончательно, Майкл попросит Фрэнка Дилео сделать заявление репортеру из журнала
Rolling Stone, что никакой вражды между ними нет и что ему, Майклу, отвратительны все
эти сплетни, так как они с Принсом большие друзья "и доверяют только тому, что пишут
в Enquirer.
В течение месяца слухи о Принсе и Майкле - кто они, друзья или враги? - будут у всех
на устах, и в конце концов выяснится, что все-таки враги. А затем, на пике разногласий,
выйдет сингл Bad и видео. В этом фильме Майкл и Принс будут соревноваться друг с
другом, по очереди представляя вокальные и танцевальные номера - Принс пройдет в
стиле Джеймса Брауна, а Майкл исполнит свою фирменную "лунную походку" - с тем,
чтобы окончательно решить, кто же из них "плохой". Это был превосходный план.
Когда Майкл позвонил Принсу и предложил ему эту идею, тот не был в восторге.
Джексон послал ему демонстрационную запись песни. Прослушав ее, Принс заявил, что
это никуда не годится и он не хочет ввязываться в это надувательство.
"Принс считает Майкла занудой, - сказал один из его приятелей. - Он не будет
сниматься в видео и говорит, что Майкл глуп".
Отказ Принса от участия в съемках не слишком огорчал Майкла.
"Ну и как ты это расцениваешь?" - поинтересовался Фрэнк Дилео.
"Цифры", - покачал тот головой.
"О господи, ты меня расстраиваешь! - однажды сказала Майклу Джанет. - Я хотела,
чтобы Thriller был моим альбомом!" Они посмеялись, но сестра была настроена серьезно.
Пока Майкл завершал работу над Bad, у Джанет был первый большой успех: альбом
Control, вышедший на фирме "A&М". В это время она вела упорную борьбу с отцом - за
вою карьеру, музыку, за свою жизнь. К глубокому огорчению отца, она стала встречаться
с Джоном Макклейном, 31-летним продюсером компании А&М Records, давним другом
семьи, которому Джанет во многом обязана своим успехом. Макклейн знал ее еще
двухлетней. Изначально это была идея Джозефа, чтобы он взял его дочь под свое крыло.
Джон назначил ей диету и комплекс упражнений и отправил в Каньон Ранчо в Аризону
на 10 дней, чтобы та вошла в нужную физическую форму. Она начала заниматься с
преподавателем вокала, уроки хореографии давала ей Паола Абдул. Короче, Джон помог
ей стать звездой. Этим он нажил себе врага в лице Джозефа - Джанет начинала
следовать указаниям Мак-клейна, а не отца.
"Нет, он мне не сын, - негодовал Джозеф в интервью с писателем Дж. С. Стивенсоном. -
У Макклейна есть другой папаша. Мы - как собаки, отнимающие друг у друга кость, -
продолжал он. - Получив эту кость, ты находишься в постоянном напряжении, чтобы ее
удержать. Что касается Джанет, я выпускал ее на сцену в Вегасе, когда она была еще
маленькой девочкой". Джо убеждал Джанет, что, если она останется с ним и хорошенько
поработает, станет "звездой, как Майкл". У Джанет были сомнения на этот счет. "Она же
не дура, - отмечал Джойс Маккрэй. - Она знала, почему Майкл и братья ушли от отца, и
не доверяла тому, как он вел дела. Она стала "смотреть на сторону".
У Джанет уже были два не очень успешных альбома, вышедших на А&М Records, пока на
горизонте не появился Макклейн. Для альбома "Control" он нанял композиторско-
продюсерский дуэт Джимми Джема и Терри Льюиса. "Дела Джанет пошли в гору. И
каждый, кто хочет, может на этом заработать. Я не собираюсь этого допускать", - сказал
Джозеф. Макклейн утверждает, что Джексон не хотел, чтобы Джем и Льюис работали с
его дочерью, да и альбом Control ему совсем не понравился, особенно песня What Have
You Done for Me Lately? (которая уже становилась суперхитом). Этим альбомом Джанет
заявила о своей независимости от отца и семьи; в заглавной песне поется о том, что она
отныне сама будет решать свои дела. Девушка все еще не могла простить семье
вмешательства в свою личную жизнь. Альбом Control попал в десятку самых
продаваемых альбомов 1986 года, Джанет могла оспорить доводы отца. Макклейн заявил,
что был бы "испуган", если бы альбом понравился старшему Джексону, потому что, как
он сказал писателю Дж. С. Стивенсону "в мои планы не входило привлекать 50-летних
слушателей Я рассчитывал лишь на подростковую аудиторию. И поскольку я гораздо
моложе его, я имею более четкое представление о том, как это делать".
Альбом Джанет разошелся тиражом в шесть миллионов копии по всему миру. Майкл
испытывал двойственные чувства по поводу сенсационного успеха сестры. Он был
ошеломлен оглушительным успехом у публики Control Многие из его знакомых считали,
что это, среди прочего, осложнило поиски концепции для его следующего после Thriller
альбома
"Майкл привык быть единственной звездой в этой семье, - размышлял один из друзей. -
Он не привык чтобы кому-нибудь другому уделялось столько внимания, сколько сейчас -
Джанет. Дошло до того, что брат не желал разделять всеобщего восхищения, опасаясь, что
сестра украдет его лавры. Вот до чего дошло. Джанет ведь тоже очень честолюбива, хотя
и боится это признать. Она не хотела откровенно сказать, что мечтает быть такой же
знаменитой, как Майкл Джексон".
"Майкл, может, и не хотел, чтобы она прославилась но не ее вина в том, что она этого
хотела", - полагал Макклейн
В сентябре 1986 года прошла презентация короткометражного фильма-истории Майкла
Джексона "Capitain ЕО" сразу в Epcot Center во Флориде и в Диснейленде города
Анахайм, в Калифорнии. Это был, пожалуй, самый дорогостоящий и наиболее
разрекламированный короткометражный фильм (всего 17 минут) в истории кино, его
съемки и выпуск заняли около года. Фильм Capitain ЕО (изначальный вариант - The
Intergalactic Music Man - звучал слишком громоздко) продюсировал Фрэнсис Коппола.
Исполнительным продюсером был Джордж Лукас. Предполагаемый бюджет фильма
составил 20 миллионов долларов. В обоих парках пришлось построить специальные
театры для показа картины, с полами, наклоняющимися в такт происходящему на экране.
Это также световое и звуковое шоу с дымом, выплывающим из экрана. Майкл играет в
нем космического командира, стоящего во главе компании роботов и пушистых существ
воюющих против ужасной королевы (Анжелика Хьютон). Благодаря песням и танцам
обитатели планеты становятся миролюбивыми созданиями. Майкл исполнил в фильме
две песни.
Для раскрутки ленты требовалась нестандартная идея. Все относящееся к его выходу
держалось в тайне, это исключительный пример того, как знаменитость уровня Джексона,
окружив себя крупными специалистами по связям с общественностью, может
манипулировать прессой.
Для рекламы картины Майкл решил имитировать несчастный случай во время съемок на
Laird Studios в Голливуде По словам приятелей Стивена Хоффлина, он и Майкл работали
над аферой, известной в команде доктора как "Джексон Упал и Сильно Ушибся". Друг
Майкла Хоффлин одновременно хотел сделать рекламу своей Бротмановской
Мемориальной клинике, где находился Ожоговый центр Майклa Джексона.
29 июля 1985 года Майкл действительно упал во время сьемок фильма, получив
небольшое растяжение запястья. На следующий день он вышел из гримерной, жалуясь на
ужасную боль. Его повезли в Мемориальную клинику, где, как оказалось, уже ждали
фотографы, предупрежденные людьми Хоффлина. Его сопровождал молодой человек по
имени Джонатан Спенс в свитере USA for Africa (в других рекламных целях). Майкла
"осмотрел" доктор Хоффлин, он вышел из госпиталя с забинтованной, на перевязи рукой.
Пока фотографы и репортеры толпились вокруг него, он делал вид, что совсем не ожидал
такого внимания и хотел бы скорее скрыться от глаз назойливой прессы.
На следующий день сообщение о "несчастном случае" появилось во всех газетах страны.
В лос-анджелесской Herald Examiner был заголовок: "Майкл Джексон упал и ушибся,
повредив свое знаменитое запястье". "Было видно, что ему больно, - сказал один из
представителей Майкла. - Он выглядел очень несчастным".
Шутка была безобидной и действительно сыграла свою роль в рекламе Capitain ЕО, а
заодно и Бротмановского госпиталя. Но Майклу нужно было что-то поэффективнее.
В 1984 году, когда он получил ожоги во время съемок ролика для Pepsi, в Бротмановской
клинике ему показали так называемую барокамеру. Она используется для лечения лютей,
пострадавших от ожогов. Это прямоугольное сооружение, напоминающее по форме гроб
с прозрачной пластиковой крышкой. В ней чистый кислород под давлением, в несколько
раз превышающем атмосферное. Это способствует насыщению кислородом тканей. Когда
гипербарическая терапия проводится опытным персоналом, она совершенно безопасна. В
противном случае есть риск кислородной интоксикации, обмороков и возгорания. Когда
Стивен Хоффлин поделился с Майклом своей теорией о том, что, если спать в этой
камере, можно существенно продлить жизнь, он увлекся этим и захотел немедленно
купить такой аппарат. Он стоил 200 тыс. долларов.
"Как ты думаешь, я мог бы спать в ней у себя дома?" - поинтересовался Майкл. "Я это
выясню", - ответил Хоффлин.
В результате было решено, что, хотя Майкл мог легко себе позволить приобрести камеру,
он не сделает этого. Фрэнк Дилео отговорил его. "Тогда я хотя бы сфотографируюсь в
ней", - сказал Майкл. Такой снимок был сделан.
Тем временем стали распространяться слухи, что Майкл заинтересовался этой новинкой,
и, как всегда, они попали на страницы National Enquirer. "Мне позвонили из Лос-
Анджелеса и сообщили, что видели, будто Майкл фотографируется в барокамере, -
рассказывал корреспондент Чарльз Монтгомери, работавший тогда в Enquirer, а сейчас
сотрудничающий с Globe. - Я не знал точно, в чем дело, но оно попахивало сенсацией, и
мне хотелось написать о ней первым". Он встретился с Фрэнком Дилео, чтобы узнать
подробности. "Тот меня просто отшил, - продолжал Монтгомери. - Он не хотел ничего
обсуждать и сказал мне, чтобы я проваливал. Кое-что удалось узнать, позвонив
Хеффлину, но не слишком много. Факты упорно замалчивались".
Когда Майклу сообщили, что Enquirer проявляет любопытство, у него "пошел"
творческий процесс. Ранее в тот же год он дал Дилео и Джону Бранка книгу о П. Т.
Барнуме, его теориях и философской концепции. "Она будет моей Библией, и, надеюсь,
вашей тоже, - сказал он им. - Я хочу, чтобы моя карьера стала величайшим шоу на
Земле".
Именно Майкл подал идею сочинить для прессы историю о том, что он собирается спать
в барокамере, чтобы прожить 150 лет, и планирует взять ее с собой в следующее турне. У
него не было уверенности, что люди поверят этой чепухе, но почему не проверить это.
Бранка все это считал абсурдом но предпочитал не вмешиваться. "Я хочу, чтобы люди
над этим подумали, - сказал Майкл Дилео. - Ваша задача решить, как преподнести эту
историю".
Фрэнк Дилео должен был найти способ передать материал в прессу Он позвонил в
отделение National Enquirer в Ланканс штат Флорида, чтобы побеседовать с Чарльзом
Монтгомери. Дилео сообщил ему подробности, которых он так долго ждал, а заодно
пообещал предоставить фотографию Майкла в камере - с условием, что журналист
гарантирует публикацию информации. Также он потребовал от Монтгомери не
раскрывать ее источник. Редакторы Enquirer согласились поместить материал на первую
полосу, особенно если фотография окажется удачной.
"Я не знал, что это "утка", - сетовал Монтгомери. -Майкл сказал, что это правда. Его
собственный менеджер это подтвердил, и его доктор говорил то же самое. Кто же вам еще
нужен? К тому же имелась фотография. Она сенсационна, мы были от нее в восторге".
Теперь перед Дилео стояла задача двигать дело дальше, но чтобы никто не догадался о его
участии. Помещая информацию в Enquirer, он не рисковал репутацией, так как мог с
чегкостью опровергнуть свою причастность. Ему бы поверили больше, чем репортеру
этой газеты. С так называемой "серьезной" прессой дело обстояло сложнее. Так как в
средствах массовой информации знали, что авторитетный журналист Норман Винтер
работает в отделе по связям с общественностью у Джексона, то, опубликуй он эту
странную историю, это расценивалось бы как рекламный трюк. Нужно было найти кого-
то на стороне.
Случилось так, что офис Фрэнка Дилео на Сансет-стрит находился рядом с офисом
ведущего журналиста в области шоу-бизнеса Майкла Левайна. Дилео пригласил его к
себе домой в Энсино и рассказал о своих намерениях, но с некоторыми добавлениями. Он
пошел дальше Джексона и хотел, чтобы пресса поверила не только в то, что тот
собирается спать в барокамере, но и в то, что у них серьезные разногласия относительно
безопасности этого устройства и Дилео не хотел бы чтобы Майкл брал камеру с собой в
турне.
Фрэнк сказал Левайну, что, если он собирается заняться этим не должен как-либо
связываться с Майклом и обязан скрывать свою причастность к этому. Другими словами,
задача Левайна заключалась в том, чтобы опубликовать нечто так, чтобы автор оставался
неизвестен. Кроме того, его работа не будет оплачиваться. Если все пройдет гладко,
сказал Фрэнк, он уговорит Майкла сотрудничать с фирмой Левайна. "Ты мне - я тебе",
- ответил ему Фрэнк Дилео.
На следующий день в офис Левайна прислали конверт. Курьеру строго-настрого
приказали вручить его лично Левай-ну, и только ему. В конверте был лишь цветной
диапозитив: Майкл лежит в барокамере в своей обычной одежде, но без обуви. На
конверте не было ни имени получателя, ни обратного адреса.
На той же неделе Майкл Левайн привел известного голливудского фотографа в
Бротмановскую Мемориальную клинику, чтобы снять барокамеру для архива, если к
каким-то публикациям потребуются дополнительные снимки. Он не сказал фотографу,
для чего они предназначаются. Тот делал свою работу и не задавал лишних вопросов.
Кто-то попросил администрацию госпиталя разрешить эту съемку. В администрации
ничего не знали о целях этого визита, их молчание было оплачено.
Теперь настала очередь Левайна. Один из журналистов вспоминает: "Он позвонил мне и
сказал: "Слушай, у меня нет никаких дел с Майклом Джексоном. Я даже его не знаю. Но я
был дома у Фрэнка Дилео и случайно подслушал, что именно он - виновник
разногласий". Затем он пересказал мне нелепую историю о том, что Майкл спит в
кислородной камере, и о том, что Майкл и Дилео ссорятся по этому поводу. Дня через три
новость обсуждал весь город".
Примерно через неделю, 16 сентября 1986 года, фотография Майкла в барокамере была
напечатана на обложке National Enquirer. Большая часть читателей даже не знала, что это
за камера, они и подумать не могли, что это - монтаж, ведь на самом деле пациенты и
медицинский персонал, входящие в камеру, должны быть одеты в огнеупорные костюмы,
а не в обычную одежду, в которой Майкл был на снимке! Многие люди считают, что
"желтая" пресса печатает выдуманные истории о знаменитостях. Но никто не знает, что
это делается по инициативе самих же звезд, как это было на этот раз.
"Майклу нравится, когда его изображают абсурдным, эксцентричным, - сказал Чарльз
Монтгомери. - За последние годы я опубликовал огромное количество историй про
Майкла в Enquirer. До того как начать что-либо делать, я подробно обсуждаю все детали с
людьми из его окружения, и почти всегда я встречаю в них поддержку. Майкл Джексон
- один из умнейших деятелей шоу-бизнеса. Он знает, как сделать себе имя. Он умеет
работать на публику. Он знает, как себя вести. Я считаю его гениальным".
Благодаря Майклу Левайну весть о затее Майкла быстро разнеслась по всему миру. В
интервью Associated Press Дилео подтвердил написанное в репортаже: "Я сказал Майклу:
"Эта машина чертовски опасна. Вдруг что-нибудь случится с кислородом?" Но он меня
не слушал. Мы не можем прийти к согласию по этому вопросу. Джексон действительно
полагает, что эта камера очищает его, что она поможет ему достигнуть цели - дожить до
150 лет". Фрэнк заявил журналу Time: "Иногда я просто не могу его (Майкла) понять".
Даже пластический хирург Майкла - Стивен Хоффлин пошел в игру и якобы
отговаривал своего пациента от "этой дурацкой затеи". Но тот будто бы игнорировал все
предостережения и освободил место для камеры в своей спальне.
Когда Джозеф услышал об этом, он бросился в спальню Майкла, чтобы удостовериться,
действительно ли там установлена камера. "Но там ничего не было", - вспоминает он.
"Я бы все равно не позволила ему притащить эту штуку домой", - добавила Кэтрин.
Родители, очевидно, еще ничего не знали о шутке. Отец всегда защищал Майкла от тех,
кто утверждал, что его сын ведет себя странно, чудаковато.
"Джозеф всегда был на его стороне, - отмечал давний их друг. - Он говорил: "Майкл
не спит ни в какой камере. Не верьте ни единому слову из того, что говорят о нем".
Никому не позволялось плохо отзываться о Майкле в его присутствии".
"Я ни разу не спросила его, что значат все эти сплетни насчет камеры, - говорит
Джанет. - Я понятия не имею, в чем там дело. Нет в доме никакой камеры, иначе я бы о
ней слышала. Но зная Майкла, можно предположить, что он занимается чем-то подобным.
Возможно, это как-то связано с его голосом".
Эта проделка Майкла - прекрасно организованный рекламный ход. Историю о
барокамере подхватили Associated Press и United Press International. Она появилась на
страни-nax,"Time", "Newsweek" и практически во всех главных изданиях страны. О ней
рассказывали в теле- и радионовостях. Слово "барокамера" мгновенно было у всех на
устах. Люди обсуждали необычный план Джексона дожить до 150 лет и о его менеджере,
который не хотел с ним соглашаться.
Сам он был потрясен. В прошлом о нем было написано много выдуманных историй, и
всегда они его злили. Теперь он возвращался в средства массовой информации. "Не могу
поверить, что люди на это купились, - удивлялся Майкл. - Похоже, что я могу
говорить прессе о себе все, что угодно, и они поверят в это. Мы можем реально
контролировать прессу. Я думаю, что для нас это важное достижение".
Журналист Майкл Левайн проделал великолепную работу, но Майкл Джексон так и не
отблагодарил его, несмотря на данные Фрэнком обещания. Вместо него Майкл назначил
своим представителем Ли Солтерса. Дилео поблагодарил Ле-вайна за работу, выразил
сожаление в связи с решением Майкла и попросил представить ему счет за его услуги. Но
Левайн не сделал этого. История с барокамерой была для Майкла Джексона хорошим
рекламным трюком. До сих пор Майкл Левайн держит в секрете свою причастность к
этому делу.
А многие до сих пор верят, что Майкл Джексон спит в барокамере.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:53 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 27

Весной 1987 года Майкл расстался со Свидетелями Иеговы. Представитель общины
прихожан в Вудлэнд-Хиллз, в которой он состоял, сказал, что Джексон "перестал
причислять себя к ее членам" и "больше не хочет отождествлять себя со Свидетелями
Иеговы. В официальном письме от 18 мая из отделения Свидетелей Иеговы в Бруклине,
Нью-Йорк, также сообщалось, что организация "больше не считает Майкла Джексона
своим членом". Гари Боттинг, соавтор книги The Orwellian World of Jehoval's Witnesses
("Орвеллианский мир Свидетелей Иеговы") и сам "свидетель", сказал, что добровольно
уйти из религии "хуже, чем быть лишенным членства в ней или быть изгнанным.
Добровольно отвергать единственную организацию, исповедующую настоящую веру в
господа - непростительный грех... грех против Святого Духа".
Майкл покинул Свидетелей Иеговы, потому что не мог жить в рамках строгой
религиозной морали. "Почти невозможно быть Свидетелем Иеговы и одновременно поп-
звездой, - утверждает один из его знакомых. - Некоторые пытались, но это трудно.
Майкл устал отвечать на вопросы церковных лидеров, которым была непонятна причина
его карьерного взлета. Фрэнк Дилео не мог ничего поделать с решением Майкла, но он
определенно не одобрял требований, возложенных организацией на него. Майкл просто
потерял к тому интерес".
Выйти из Свидетелей Иеговы, как правило, означает, что остальные члены семьи и
друзья, которые состоят в организации, прекращают какие-либо отношения с
вероотступником. Ходили слухи, что уход Майкла связан с тем, что ему больше не
дозволялось общаться с ЛаТоей и он не смог вынести того. Слухи оказались ложными.
Майкл никогда и ни с кем не обсуждал этот вопрос, и потому решение сына озадачило
его мать. Кэтрин утверждает, что ей все еще можно поддерживать отношения с ним,
несмотря на строгие запреты религии. "Никто не требовал, чтобы я "порвала" с ним", -
говорит она. Но также известна ее склонность нарушать запреты, например, устраивая
вечеринки в честь дня рождения (что запрещено верой). Кроме того, строжайше
запрещено обсуждать вопросы веры с бывшими членами организации, даже если они
близкие родственники. Именно поэтому, по словам Кэтрин, она ни разу не спросила
Майкла о том, что произошло, и это, по-видимому, к лучшему. Кэтрин уверяет, что между
ней и сыном самые теплые о сношения. "Майкл все еще обращается ко мне за советом, -
говорит она. - А мне он помогает сделать выбор при покупке одежды. Он просит меня
накрасить губы, когда приходят друзья, поддерживал меня в моем стремлении сбросить
вес. Он сказал: "Элизабет похудела. Если она смогла, то и ты сможешь. А если тебе не
понравится результат, ты всегда можешь сделать пластическую операцию". - "Но я не
буду этого делать", - тут же добавила Кэтрин.
В мае 1987 года Майкл придумал новый рекламный ход, обещающий "переплюнуть"
даже историю с барокамерой. Его всегда восхищал фильм о Джоне Меррике The Elephant
Man, вышедший в 1980 году. В главной роли снялся Джон Херт. ЛаТойа рассказывает,
что, когда он смотрел этот фильм в домашнем кинотеатре, все время плакал. Для
МайклТджон Цирковой уродец викторианского периода - был таким же, как он,
аутсайдером, который жаждет любви и понимания. После того как в 1984 году при
несчастном случае Майкл пострадал получив ожоги, он заинтересовался медициной и
стал читать литературу, в которой говорилось о Меррике Он узнал, что его останки
хранятся в стеклянном резервуаре в Медицинском колледже при Лондонском госпитале и
решил взглянуть на них во время поездки в Англию. Он должен был достать специальное
разрешение, чтобы увидеть хранившийся там 97 лет скелет, который больше не
выставлялся после выхода фильма, привлекшего толпы туристов в госпиталь. Во время
экскурсии он сказал: "Ну разве не клево у себя дома иметь такие (кости)? Вот Кэтрин
порадовалась бы!" - добавил он, смеясь. Еще не остывший после проделки с барокамерой,
мозг Майкла снова принялся за работу Он решил заявить о намерении купить эти кости у
госпиталя и посмотреть, как на это отреагирует пресса.
Майкл Джексон объяснил Фрэнку Дилео план действий и сам стал работать дальше в том
же направлении. Объяснив, что живейший интерес Майкла к останкам Меррика основан
на "этической, медецинской и исторической значимости Человека-Слона". Фрэнк
сообщил, что за скелет госпиталю предложено полмиллиона долларов. Естественно
средства массовой информации сразу клюнули на приманку - человек, спящий в
барокамере, теперь хочет купить кости. Это была новость! Association Press и United Press
International опубликовали сенсацию; к июню все уже говорили о новой эксцентричной
выходке Майкла - Чудака.
Майкл и Фрэнк не учли одного: что пресса проверит информацию, обратившись в
Лондонскую клинику Его администрация уверила журналистов, что подобного,
предложения не поступало и они узнали об этом только из английской "желтой" прессы.
Даже если бы предложение и поступило заявил официальный представитель госпиталя,
"мы бы не продали Человека-Слона, это же очевидно".
"О Фрэнк, как же мы не подумали о том, чтобы обеспечить тыл, - сказал Майкл Фрэнку. -
Теперь придется действительно делать предложение. И они, конечно продадут его за эти
деньги. Всему своя цена".
На этот раз Майкл всерьез заинтересовался останками, не из-за того, что так любил Джона
Меррика, а потому, что у него появилась возможность купить их. Дилео позвонил в
госпиталь и в этот раз действительно предложил миллион долларов.
В госпитале к этому отнеслись как к оскорблению. Его представительница заявила
прессе, что "если он действительно намерен купить скелет, это будет сделано
исключительно в рекламных целях, и я не уверена, что госпиталь согласится продать его
ради дешевого рекламного трюка".
"Что он собирается сделать с костями?" - спросил Фрэнка журналист. "Не знаю, -
сказал Дилео, - может, выставит в комнате, когда я приду к нему в гости". Кэтрин
поняла, что это был розыгрыш, но считала это делом Фрэнка. Она даже представить себе
не могла, что трюк придумал Майкл, и отругала Дилео, который, по ее словам, заставляет
сына выглядеть идиотом". Фрэнк ответил, что хочет помочь Майклу выглядеть
интересней, чем он есть на самом деле. Кэтрин это coвсем не понравилось, о чем она
прямо заявила Фрэнку. Но он не счел нужным прислушиваться к ее мнению, как,
собственно, и сам Майкл.
Через пару месяцев Майкл потерял интерес к Человеку-Слону, "скандал" затих сам собой.
Он прошел, но о нем не забыли.
Вторая "рекламная кампания" Майкла снова привлекла внимание прессы, но на этот раз
публикации были не в его пользу. Журнал Playboy сделал шутливое заявление, что "по
слухам, потомки Человека-Слона предложили 10 тыс. долларов за останки носа Майкла
Джексона".
Эпопея Майкла с костями вызвала эффект домино в "желтой" прессе. Некоторые
беспринципные журналисты стали выдумывать свои истории с помощью авторитетных
источников из его окружения. Если Джексон хочет такой популярности, решили они, с
радостью поможем ему в этом, благо эти россказни печатались в журналах с
миллионными тиражами. Если верить таким сообщениям, Майкл якобы предложил
Элизабет Тэйлор выйти за него замуж. "Я мог быть для нее гораздо интереснее, чем Майк
Тодд, более внимательным и благородным, чем Ричард Бартон, но она все равно отверглa
меня", - вроде признался он. Писали также, будто бы он пытался убедить Лиз Тэйлор
спать вместе с ним в барокамере; был уверен, что конец света наступит в 1998 году;
отказался купаться в какой-либо воде, кроме Evian; и, наконец, видел призрак Джона
Леннона, который советовал использовать песню Revolution в рекламе фирмы Nike.
Ни одна из этих сплетен не соответствовала истине, каждая сильно задевала Майкла,
который так до конца и не осознал, что сам заварил эту кашу. Поскольку он отказался
давать кому-либо интервью, чтобы окружить себя некой таинственностью, подобные
истории плодились, и никто их не опровергал.
После всего этого Майкл стал еще более ранимым, теперь даже совсем безобидные
публикации задевали его за живое. Например, известный корреспондент из Манхэттена
Синди Адаме опубликовала статью о том, что, когда Майкл стрижется во время турне, его
волосы собирают в мешок и уничтожают. Это было правдой. Однако это было ритуалом.
Он просто не хотел, чтобы парикмахеры продавали его волосы фанам. Но считал, что об
этом не должны знать, так как "это звучит более странно, чем есть на самом деле, -
сказал он. - Я лишь пытаюсь защитить моих фанов".
Исполнительный продюсер Си-би-эс Бобби Коломби сказал писателю Тодду Голду (он
написал книгу о Майкле Джексоне The Man in the Mirror в 1989 году): "Майкл постоянно
спрашивал, почему о нем говорят столько гадостей. Он не мог этого понять. Жаловался,
что ему очень неприятно читать такое про себя. Я пытался втолковать ему, что
проблема-в нем самом. Объяснил ему, что никогда не видел Брюса Спрингстина на
обложке National Enquirer, лежащего в барокамере. Даже если и появилась бы такая
фотография, никто бы этому не поверил. Я сказал: "А ты, Майкл, уделяешь слишком
много времени своей "таинственности", хочешь быть не таким, как все, чтобы люди
бросились покупать все, что связано с твоим именем". Он ответил, что вроде понял, о чем
речь".
Вместо того чтобы разжигать интерес и любопытство к персоне Майкла, его рекламные
фокусы возымели обратный эффект. Теперь еще больше людей пришло к выводу, что он
несколько не в себе. Конечно, Джексон эксцентричен, но он далеко не сумасшедший. Со
временем он стал сожалеть, что распространял вокруг себя разные небылицы. Та же
ерунда, написанная о нем другими - и он не имел к этому отношения, - всякий раз
больно задевала его.
"Майкл, очевидно, нашел способ справляться с ударами, наносимыми ему средствами
массовой информации, - сказал Джойс Маккрей. - Но у него уходило слишком много
времени на сами переживания. Ты строишь вокруг себя стену и пытаешься сделать все,
чтобы быть нечувствительным к боли и при этом сохранить человеческий облик.
Остаться человеком - вот что самое сложное".
"Он совсем не счастлив, как многие думают", - утверждают Дэнис Хант, музыкальный
критик из Los Angeles Times, знающий Майкла многие годы. Он сказал писателю Куинси
Троупу, что "на него очень подействовало отсутствие всякой личной жизни". И люди,
знающие его, говорили, что это его вконец достало и он пытается отгородиться всеми
способами. Для него нет пути назад: он уже не сможет жить в реальном мире. Считалось,
что он это перерастет и снова появится на публике, но оказалось, что это невозможно. Из-
за уровня популярности, которого достиг Майкл, он постоянно один".
Однажды Фрэнка Дилео спросили, зачем нужно было стремиться к тому, чтобы Майкл
достиг такой популярности, которой не было и нет" ни у кого.
"Не могла ли вся эта шумиха подействовать на и без того слабую психику Майкла?" -
задали вопрос журналисты из Rolling Stone Майкл Голдберг и Дэвид Хэндлман.
"В любом случае слишком поздно что-либо изменить, - ответил Дилео. - У него уже не
будет нормальной жизни, как бы он ни хотел к ней вернуться".
В августе 1987 года завершился бракоразводный процесс Джекки и Энид Джексон.
Решение суда заняло сорок четыре страницы. Несмотря на то что до развода они вели
роскошную жизнь, после того как миллионы были разделены между бывшими супругами
и были уплачены все судебные издержки и налоги, каждому из них досталось не слишком
много.
Энид вспоминает: "Признаюсь, что сначала я думала: Если у Джекки останется хоть цент
после нашего развода, он и этого не заслуживает. Ему и Паоле Абдул не хватит денег на
автобус до студии". Но потом я решила: "Берите все, что вам нужно, только исчезните из
моей жизни и оставьте меня в покое".
Знакомые Джексонов всерьез полагают, что Энид забралa себе все деньги и имущество у
мужа. На самом деле это не так "В конце концов я попросила немного, - сказала она. -
Я согласилась на его условия, так как, честно говоря, устала от всего этого и хотела
поскорее завершить процесс". В результате Энид получила 5 тысяч долларов ежемесячно
в качестве алиментов, 3,5 тысячи в месяц на содержание ребенка, 20% от его годового
дохода, составляющего свыше 250 тысяч долларов, и половину авторских отчислений за
песни, записанные Джекки в период их замужества.
"Частичка моего сердца всегда будет принадлежать Джекки, - говорит Энид. - Я не
желаю ему зла. Но, оглядываясь назад, понимаю, что здесь нет вины Паолы. Конечно, она
была не права, отняв у меня Джекки и разбив нашу семью. Но Джекки был старше ее; за
ним было последнее слово. Никто его ни к чему не принуждал.
Все только и говорят о том, что все братья Джексон помогли Паоле начать карьеру, но это
не так, - продолжает Энид. - Только Джекки. Я думаю, что он действительно любил ее.
Он помог ей сделать первые шаги в шоу-бизнесе. Ее карьера пошла в гору, потому что с
ней рядом был мой муж. Когда Джексоны снимали клип на песню Torture, у них был свой
хореограф. Паола убедила Джекки уволить его и взять ее. Потом она переключилась на
Джанет. Но, став знаменитой, отказалась признавать, что Джекки был единственный, кто
заботился о ней; сделал звезду издевочки, входившей в группу поддержки спортивной
команды, дав толчок ее карьере. Она использовала его, и ему было так тяжело. Очень
грустная история".
Через месяц после развода Джекки был арестован за причиненное беспокойство Энид. В
своем заявлении она написала, что он пришел в дом, где они раньше жили вместе, ему
понадобилась студия, и по решению суда он имел право работать в ней. У Энид были
гости, она не хотела его впускать. Тогда Джекки пошел на кухню и разбил ногой
стеклянную дверь. Стекло разлетелось повсюду, Энид, давая показания, сказала, что ей
было страшно. Он осыпал ее ругательствами, когда узнал, что у нее гости. Она позвонила
в полицию, Джекки арестовали по обвинению в нарушении судебного предписания,
которое все еще было в силе. На самом деле нарушение закона, насилие было обычным
делом в семье Джексонов.
Сейчас Энид Джексон, как она сама выразилась, "наконец-то счастлива и довольна
жизнью сполна". Она гордится своей независимостью от Джекки Джексона, которая
досталась ей так непросто, работает шоу-менеджером и продюсером и растит детей.
В октябре 1987 года, через два месяца после развода Джекки и Энид, у 34-летней Хэйзл
обострились проблемы в семье. У Джермена появилась другая женщина, Маргарет
Мальдонадо, которой было чуть больше 20. Она забеременела. Шесть месяцев спустя жена
Джермена тоже сообщила, что беременна. Ребенок Маргарет родился в середине декабря
1986 года, На дне рождения Марлона в марте 1987 года Джермен появился с
трехмесячным сыном от Маргариты и беременной Хейзл. Она была поражена, что
Джанет и Марлон нянчатся с малышом.
Хотя Майкл был расстроен происшедшим, он не смог устоять перед новорожденным.
(Майкл не был на дне рождения, но надарил ребенку кучу подарков, старался проводить с
ним как можно больше времени.) "Майкл вел себя так, будто он был отцом ребенка, -
сказал Джером Говард, бывший управляющий делами Джозефа. - Дети его просто
притягивают, неважно, при каких обстоятельствах они родились".
Хэйзл всегда клялась в вечной любви к Джермену и хотела сохранить семью любой
ценой. Была против того, чтобы расстаться с мужем, пусть даже от него родила другая
женщина; и предложила усыновить ребенка, но при условии, что Джермен уйдет от
Маргарет. Он, по-видимому, не хотел потерять ее.
"Хэйзл смирилась с тем, что едва ли стала бы терпеть любая другая женщина", - сказала
одна из ее подруг. Членам семьи эта история подозрительно напоминала ситуацию с
Кэтрин и Джозефом и его незаконнорожденным ребенком. Не думаю, что кто-либо из
детей обрадовался бы, узнав, что их папаша вытворял в прошлом, - говорит Джером
Говард. - Но посмотрим правде в глаза, некоторые из них становятся такими же".
У отца Хэйзл также были дети от других женщин; она видела подобное еще до того, как
это случилось с ней самой.
Через две недели после той вечеринки, в марте 1987 года, у Хэйзл родился сын. Со
временем она получала 25 тысяч долларов в месяц в качестве алиментов, включая 7,5
тысячи на содержание троих детей десяти, девяти лет и девяти месяцев. Их
бракоразводный процесс был таким же тягостным, как у Джекки и Энид. Суд
постановил, чтобы бывшие супруги не "общались, не приставали, не нападали, не
угрожали, сексуально не домогались или не дрались" друг с другом. Хэйзл утверждала,
что после развода она не могла получить денег от Джермена для себя и детей. Принимая
во внимание проблемы Джекки и Энид, она сказала, что имеет весьма слабое
представление о планах Джермена и его финансовом положении, и будет ли им с детьми
обеспечено какое-либо медицинское страхование. И добавила, что не знает
управляющего делами ее мужа. Ей с Джерменом принадлежало звукозаписывающее,
аудио- и видеооборудование на полмиллиона долларов и "Феррари" стоимостью 250
тысяч долларов; все это она хотела продать.
Хэйзл осталась жить в их доме в Беверли-Хиллз, Джермен и Маргарет переехали к его
родителям. Кэтрин была против того, чтобы сын, его подруга и их ребенок жили у нее,
особенно пока развод не завершился. Она не считала это правильным, или, как она
выразилась, "порядочным". К тому же в свое время подобное произошло у нее с мужем, и
она, очевидно, не хотела об этом вспоминать. Однако, когда Джозеф на этом настоял,
новая семья перебралась в дом.
Создавалось впечатление, что, став взрослыми, Джермен и Джекки плохо представляли
себе, что такое брак и ответственность. "Нельзя их обвинять, - сказал один из
родственников. - Они не знают примеров лучше. Они были так воспитаны. Ни у одного
из братьев брак не сложился удачно, кроме Майкла, который вообще не состоял в браке".
Однажды один из братьев поссорился с женой, Майкл огорчился. Он высказал брату свое
возмущение. "Отвали, - сказал тот. - Пока сам не женишься, нечего мне здесь давать
советы".
Это задело Майкла, он выбежал из комнаты, а позже признался одному из родных: "Зря я
стал вмешиваться не в свое дело". -И добавил с детским вызовом: - Когда я женюсь, у
меня не будет ничего подобного тому, что происходит в нашей семье. Уж поверьте мне".
В июне 1987 года Майкл не хотел, чтобы альбом Bad вышел в свет. По его мнению, он
еще не готов, и Майкл волновался, как примут его слушатели. Один из знакомых Майкла
как-то сказал: "Он боится завершить запись альбома. Чем ближе она подходит к концу,
тем больше он волновался, что скажет публика".
Фрэнк Дилео переубедил Майкла, сказав: "Поезд тронулся. Альбом должен быть сделан к
30 июня". Он вышел 10 июля 1987 года. "Всегда нужен крайний срок, - сказал Фрэнк
журналисту Rolling Stone. - Если его не назначить, Майкл еще год проторчит в студии".
В июле, перед выходом альбома, Майкл устроил обед в своем доме в Энсино для
пятидесяти сотрудников Си-би-эс и распространителей музыкальной продукции.
Воротилы звукозаписи расхаживали по дому, словно это был музей. Многие нашли его
холодным и безжизненным. Гвоздем программы был шимпанзе Майкла по имени Бабблз
в брюках с подтяжками. Его вела ЛаТойа, одетая точно так же. Они выглядели как
близнецы. Угостив прибывших запеченным лососем и телячьей отбивной, которые
приготовил его личный повар Вольфганг Пук, Майкл захотел с ними пообщаться.
Охранник шел перед Джексоном и объяснял группе, сидящей зa каждым столиком, как им
сесть, чтобы сфотографироваться с ним. Затем он подходил к столику, фотографировался
и направлялся к следующей группе гостей. "Все это было похоже на военные учения", -
сказал Стив Беннетт, исполнительный продюсер компании Record Bar.
Если каждый артист планеты завидовал успеху альбома Thriller, то никто из них не хотел
бы оказаться на месте Майклa, пытающегося превзойти его. Bad произвел хорошее
впечатление и мог бы считаться первоклассным, если бы не стремился повторить не
только Thriller, но и мастерский Off the Wall. "Стремясь выйти из леса", Джексон и
Куинси слишком крепко держались за "спасительную нить" альбома Thriller.
На новом альбоме Майкл записал дуэт - легкую песенку в духе The Girl is Mine в Thriller.
Это приятная баллада под названием I Lust Can't Stop Loving You, которую спела
приглашенная Куинси Джонсом Сайеда Гэррет (вместо Барбры Стрейзанд или Уитни
Хьюстон).
По мнению критиков, проблема Bad в том, что в отличие от двух его предшественников
в нем слишком мало запоминающихся вещей. Джексон написал большую часть материалa
сам (возможно, к этому его подтолкнуло новое увлечениe - звукозапись и миллионы
долларов, вырученные благодаря авторским отчислениям за песни с двух предыдущих
альбомов). Род Темпертон, чей талант способствовал появлению выдающихся Off the
Wall и Thriller, на этот раз не был взят в соавторы. Самую интригующую композицию -
глубоко личную Man in the Mirror - написал не Майкл Джексон, а Сайеда Гэррет и Глен
Бэллард. Пригласив на запись альбома звезд госпел - Andral духовного песнопения
американских негров - Андрэ Кроуч и группу Winans, Майкл сделал весьма неудачную
попытку завоевать успех у "черной" аудитории.
Заглавный трэк с альбома подвергся наибольшей критике со стороны любителей
"черной" музыки, им казалось, это самое примитивное из всего, что можно было бы
сделать. Майкл - черный, рассуждали критики. Он начал с Motown. Танцует в стиле
фанк. Его вокальные корни в какой-то степени прослеживаются в госпелах. Является ли
Bad наивысшим результатом, которого он может достичь в фанке, в "черной" музыке? В
лучшем случае, "Рэто" - слабая попытка подражать серьезному "черному" стилю.
Режиссером клипа на песню Bad, по предложению Куинси Джонса, был Мартин
Скорсезе. Джексон не был знаком с его работами, за исключением фильма "Нью-Йорк,
Нью-Йорк". Для съемок Майкл хотел пригласить Джорджа Лукаса или Стивена
Спилберга. Но Фрэнк Дилео хотел, чтобы он отошел от привычного образа Питера Пэна
и понимал, что очередная фантазия в стиле Спилберга сведет на нет все его старания.
Уличная музыка - а именно рэп и хип-хоп - стала задавать моду в музыке и стиле
жизни. Дилео посчитал, что Майклу было бы выгодно "вернуться к корням". Возможно,
он полагал, что образ "уличного кота" сыграет на руку Джексону. Поэтому Дилео
посоветовал Майклу работать со Скорсезе.
С самого начала съемок возникли проблемы, когда Майкл вздумал учить Скорсезе, как
работать над режиссурой клипа. По словам друга Скорсезе, съемки обернулись "полным
кошмаром". Скорсезе сказал, что стоимость клипа выросла "в два или три раза по
сравнению с запланированным, достигнув около двух миллионов долларов. Тем не менее
Скорсезе не говорил о Джексоне ничего плохого, наоборот, назвал его "симпатичным,
мягким и открытым".
Сценарий клипа, написанный Ричардом Прайсом, был навеян историей Эдмунда Перри,
чернокожего подростка, которого застрелил в Нью-Йорке полицейский в штатском,
утверждавший, что тот пытался его ограбить. То, что было хорошим начинанием -
попытка возродить бунтарский дух Beat It, - превратилось в жалкую пародию.
"Майклу нравится мюзикл West Side Story, - говорит танцор Каспер, который снимался
в клипе. - Всю ночь в гостиничном номере мы просматривали снова и снова сцены из
мюзикла. Он сидел на постели, а мы, танцоры - я, Джефри Дениэл, Грэг Бург и другие,
- прыгали вокруг него. Он просил нас просмотреть некоторые сцены, и когда ему что-то
нравилось, вскрикивал от восторга: "О-о-о, вы это видели? Как вам, а?" Именно такую
атмосферу, как в фильме, он хотел бы передать в клипе. Ему нравилось, как танцевал
Джордж Чакирис, актер, игравший роль лидера "Акул". Именно такой персонаж ему был
нужен в клипе".
Сюжет клипа - история одинокого, забитого школьника, постоянно страдающего от
притеснения сверстников и уличных хулиганов. Подросток превращается в храброго,
мстительного парня. Выглядит это, правда, несколько странно, из-за забавного наряда, в
который облачен Майкл. Весь затянутый в кожу - черные ботинки с серебряными
каблуками и пряжками; черная куртка, сплошь покрытая "молниями"; металлический
напульсник и широкий пояс с серебряными заклепками и цепями - Майкл слегка
переборщил с внешним видом обитателя гетто.
Реакция критиков на видео была безжалостной. Радиостанции и газеты соревновались,
кто угадает, сколько застежек у него на костюме. Редакция Los Angeles Times, например,
была завалена письмами примерно в таком духе: "Одну застежку уж точно никто не
найдет, она находится у него на затылке, чтобы натягивать кожу поверх все новых и
новых перевоплощений Майкла". "Застежки - часть продолжительного лечения,
направленного на то, чтобы сделать Майкла похожим на Лиз Тэйлор периода National
Velvet". "Шестьдесят шесть застежек - остатки от его кислородного механизма".
Майкл утверждал, что он - автор дизайна кожаной куртки. На самом деле весь наряд и
еще пара штанов были куплены за 334,31 доллара в панковском магазине на бульваре
Голливуд 12 ноября 1986 года. По словам Джима О'Коннора, владельца бутика, Майкл в
своей хирургической маске приехал на лимузине, вошел в магазин и заплатил за покупку
кредитной карточкой. О'Коннор уверяет, что сам "спроектировал и сшил этот костюм".
Он говорит: "Я не хочу подавать ни на кого в суд. Я всего лишь хочу, чтобы мой вклад
был оценен".
Похоже, само представление Майкла о "плохом парне" сильно искажено и преувеличено.
Он кричит, топает ногами, щелкает пальцами, сопровождая все это фривольными
жестами. Разве такое Джексон видит из затемненного окна своего лимузина?
Он немного перестарался с внешним видом обитателя городских трущоб, зато актеры и
танцоры вокруг него выглядели ему под стать. Трудно себе представить, что можно так
быстро подстроиться под кого-либо - черного или белого, - кто выглядит так же
женоподобно, как Майкл в этом клипе. Обескураживает и то, как он - с таким
количеством грима, какого никогда не было у Джоан Кроуфорд, гордо задрав острый нос
и раздвоенный подбородок в стиле Кирка Дугласа, - бросает в лицо членам "черной"
банды: "Вы - ничто!" Один из критиков отметил: "Если руководствоваться
омерзительной системой ценностей Майкла, то ты или криминальный элемент, или один
из Прекрасных Людей".
На фотографии, которую изначально предполагали поместить на обложку Bad, было
сильно загримированное лицо Майкла с черной тесемкой. Уолтер Етникофф, президент
компании Си-би-эс, якобы позвонил Фрэнку Дилео и сказал по поводу этого
женоподобного снимка: "Слушай, да эта обложка - полное дерьмо".
В результате на обложку поместили фото Майкла, стоящего в позе "крутой-парень-сжал-
кулаки" в кожаном облачении из клипа Bad - оно было сделано во время 15-минутного
перерыва между съемками клипа.
Первый сингл Майкла с альбома Bad "I Just Can't Stop Loving You" вышел 22 июля 1987
года и в сентябре поднялся до первой строчки хит-парада. Потом, однако, песня
продержалась в хит-параде всего 14 недель - это был самый короткий "пробег" сингла
номер один в хит-параде за двенадцать с лишним лет. Альбом*Майкла дебютировал
первым номером в чарте "Биллборд" - удивительный факт, доказывающий, что даже
когда Майкл ошибается, он все равно побеждает.
Альбом Bad получил по большей части довольно вялые отзывы, но это тоже не имело
значения. "Мы побеждаем, - сказал Фрэнк Дилео. - Мы продолжаем побеждать".
Второй сингл - Bad также занял первое место в "Биллборд", но продержался там всего
пять недель. У Майкла были хиты, но не такoгo масштаба, как с альбома Thriller.
Майклу понравилось заигрывать с прессой и устраивать розыгрыши из серии
"барокамера" или "Человек-Слон", но, когда в сентябре 1987 году провалилось его турне
в Токио, он понял, что эта стратегия обернулась против него самого. В тот же месяц
журнал People опубликовал на первой странице статью под названием: "Он вернулся. Он
плохой. Этот парень псих или как?". В статье говорилось, что "он сделал предложение
Элизабет Тэйлор, предложил миллион долларов за кости Человека-Слона, принимает
женские гормоны, чтобы голoc был таким высоким и истребить растительность на лице,
изменил глаза, нос и рот хирургическим путем и химически осветлил кожу, стал спать в
барокамере, чтобы дожить до 150 лет".
Статья ссылалась на Куинси Джонса, который якобы заявил: "Майкл не отделим от своей
творческой натуры. Он самый нормальный человек из всех, кого я знаю".
Тем не менее Джексон разозлился: "Они представили меня как полного идиота. Ни
одного слова правды". Так писал Майкл о прессе в своей автобиографии Moon Walk.
"Если нет никакого скандала, о котором можно было бы написать, им приходится
приукрашивать факты". Его при-я гель пытался ему объяснить, что не стоит подкидывать
преете вранье, а потом ждать, чтобы она отыскивала во всем этом чоть слово правды.
Но Майкл не хотел ничего слышать: "Одно дело, когда я i опорю, правда это или нет, и
совсем другое - когда люди пишут откровенную ложь. Это нечестно".
Катлер Дурки, автор той статьи в People, объяснил, что мнения публики о нем резко
изменились: от "Он действительно интересный парень" до "Я просто не могу его
понять". Он, правда, поспешил добавить, что именно поэтому о нем продолжают писать.
Слухи так досаждали Майклу, что он требовал от тех, кто е ним работает, не обсуждать
его без его разрешения. Эта статья о неразглашении" явилась как бы договором о
конфиденциальности, который стал распространенным среди знаменитостей в последние
годы. Служащие Дайаны Росс тоже подписали такой документ.
Перед самым турне Bad Дилео подлил масла в огонь в интервью Rolhng Stone. "Майкл
знает, что я ему говорю только правду, - сказал он Майклу Голдбергу и Дэвиду
Хэндлману. - Я не соглашаюсь с чем-либо, если не хочу этого делать. Например (об этом
все равно пойдет речь в интервью), с этими сплетнями о барокамере. Я на 100% против.
Я не желаю слышать никаких сплетен. Я уже заявлял об этом публично. Некоторые
менеджеры не говорят о таком со своими артистами. Они просто боятся. Майкл уважает
мое мнение Не всегда, правда, слушает".
Из-за враждебной атмосферы вокруг Майкла турне складывалось не слишком удачно. Он
считал, что готов нему, что шоу требует доработки, но у него не было выбора Сроки были
назначены. С неохотой в сентябре 1987 года он отправился в эту изматывающую 18-
месячную поездку. "Что бы мы ни исполняли, это должно быть обалденно!" - кричали
Майкл и его команда перед выходом на сцену.
После успешного начала турне в Токио, где его прозвали "Тайфун Майкл" (общий доход
составил 20 миллионов долларов), у него были проблемы в Австралии. Билеты
продавались плохо. Иностранные газеты прозвали его "Майкл-Чудак", а австралийцы
посчитали что у него не все в порядке с головой. "Он дарит миру себя, свой талант, а за
это они распинают его", - сказала бывшая жена его брата Энид. Впервые за долгие годы
Майкл дал телеинтервью чтобы поднять свою популярность в Австралии, где все еще
очень неохотно покупали билеты на его концерты. Как он объяснил телеведущему Йэну
"Молли" Мелдруму, ему приходится маскироваться, иначе фаны разорвут его на куски.
Свою любовь к детям он объяснил так: "Они не делают столько плохого сколько
взрослые; не лгут и не лицемерят".
"Майкл собирался передать в руки Кэтрин финансовые вопросы связанные с турне, она
попросила его об этом, - рассказал Джером Говард. - Она тоже творческий честолюбивый
человек. Люди об этом не знают. Но из-за того, что Джозеф привлек к этому людей, с
которыми Майкл не хотел сотрудничать, а Кэтрин не могла этому воспротивиться сын
дал ей миллион долларов, чтобы она отошла от финансовых дел. Но по сей день, мне
кажется, она не получила всей суммы, так как финансовая система Майкла очень
запутана.
И все же, - продолжил он, - если этой женщине что-нибудь понадобится, она просит
Джанет или Майкла, и они достанут ей все, что угодно".
Когда Майкл был в турне, журнал People опубликовал открытое письмо, в котором он
высказал все, что думал по поводу недавних событий. В странном стиле - без знаков
препинания, детским почерком - было написано:
"Как говорит древняя индийская пословица, не осуждай человека, пока не побываИшь(!)
в его шкуре. Многие люди не знают ничего обо мне, поэтому они пишут обо мне
истории, в кАторых(!) нет ни слова правды. Я часто плачу, потому что мне больно и я
беспокоюсь о детях. Мои дети - это дети всего мира, я живу ради них. Если человек не
может подтвердить свои слова, пусть не пишет об этом. Животные нападают не потому,
что они злы, а потому, что хотят жить, то же можно сказать и о тех, кто критикует, им
нужна наша кровь, а не боль. Но я должен. Я должен разобраться во всем этом. Я должен
выдержать данную мне силу ради детей. Но сжальтесь надо мной, я так сильно страдаю.
М. Дж".

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:54 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 28

В январе 1988 года Майклу было двадцать девять. Несмотря на всю его славу и
удачливость, то, что многие его песни стали бестселлерами, он стал сетовать, что его
недостаточно уважают. "Они называют Элвиса королем, - постоянно жаловался он
Фрэнку Дилео. - Почему меня так не называют?"
Казалось, достигнув таких успехов, Джексон должен был быть удовлетворен, но это было
не так. На самом деле Майкл с детства всегда хотел быть первым. Достижение этой цели,
на которую он работал с малых лет, приобрело на пороге тридцатилетия решающее
значение. В конце концов, что еще делать певцу после того, как продано записей больше,
чем любым другим в истории поп-музыки?
Майкл не мыслит понятиями творческого совершенствования. Просто считает, что
каждый новый альбом должен быть лучшим. В отличие от большинства певцов он
нуждается в том, чтобы его работа была признана превосходящей все другие, иначе не
удовлетворен. Эта навязчивая идея возникла, вероятно, в те времена, когда "Пятерка
Джексонов" соревновалась на шоу талантов. Надо было показать, что ты лучше всех. Так
учили Майкла, и, когда он стал суперзвездой, стремление осталось тем же: быть
победителем.
Майклу не хватает двух существенно важных качеств, которые были у Спрингстина,
Дилана, Леннона, Пресли и других поп-звезд: юмора и человечности. Трудно общаться с
ним, когда он театрально принимает награды, шепча слова благодарности странным
фальцетом, или снимает на мгновение темные очки только потому, что его подруга
Кэтрин Хепберн попросила его об этом.
Конечно, публика восхищается его вокальным и танцевальным мастерством: он -
квинтэссенция индустрии шоу-бизнеса. Но слушатели чувствуют себя наравне со
многими другими артистами, чья человечность и доступность преобладают над их
звездным статусом, но не с Майклом с его многочисленными пластическими операциями.
Существует ли на свете кто-то похожий на Джексона?
После Thriller он решил, что превзошел Beatles и Элвиса Пресли. "Они называют главным
Брюса [Спрингстина], но его переоценивают, - жаловался Майкл. - Он не может ни
петь, ни танцевать. И если Элвис король, то какого титула тогда достоин я?"
Дело осложнялось тем, что Майкл черный. В 1984 году во время тура Victory Дон Кинг
посочувствовал Майклу. Он как-то раз сказал: "Ты величайшая звезда, но белые никогда
не позволят тебе быть более великим, чем Элвис".
Майкл был задет замечанием Кинга. Среди ночи он позвонил одному из своих партнеров
и сказал: "Они никогда не позволят мне стать лучше Элвиса, потому что я черный".
Майклу напомнили, что он уже превзошел Элвиса по уровню продаж. Собеседнику
показалось, что Дон Кинг забивает Майклу голову расистскими идеями.
Он еще несколько дней продолжал жаловаться на то, что он черный, пока наконец
коллега не отказался с ним говорить. Тогда Джексон стал оставлять ему сообщения на
автоответчике, умоляя перезвонить. Тот направил ему письмо, где отметил, что Майкл
должен быть выше расистских измышлений Дона Кинга. По его словам, если так будет
продолжаться, он не сможет дальше работать с ним. На пару лет Майкл оставил эти
переживания, но никогда не забывал слова Кинга.
Теперь же шел 1988 год, и Майкл снова сокрушался, что белая Америка его
недооценивает. Никто в его лагере не знал, как решить проблему имиджа артиста.
Возможно, было уже поздно что-либо предпринимать. И даже если бы кто-то вроде
Нормана Винтера или Майкла Левайна (два прекрасных журналиста, работавшие с
Майклом в прошлом) предложил, как представить Джексона доступным, человечным
певцом, нацеленным на творчество, а не коммерцию, это все равно не сработало бы,
поскольку он не был таким и даже не знал, как таким казаться.
Майкл придумал титул, который, по его мнению, Фрэнк Дилео должен был увековечить:
"Король рока и соул". Но Дилео эта идея не понравилась, он проигнорировал его
просьбу. Майкл всегда предпочитал черных исполнителей. Было несколько белых,
которых он уважал, как равных. Фил Коллинз, по его мнению, имел действительно
располагающий, теплый голос. Он восхищался Полом Маккартни как автором несен, но
не считал его певцом. Он думает, что Фрэнка Синатру чудовищно переоценивают. "Не
понимаю, что люди в нем находят, - сказал он однажды. - Он легенда, но петь-то
парень не умеет. У него и хитов больше нет". Ничего хорошего не может сказать и о
Мике Джаггере, по его словам, поет он слабо: "Как он мог стать звездой? Я этого не
понимаю. Он не продает столько записей, сколько продаю я".
Майкл думает только о коммерции - сколько записей куплено, как долго песня остается
первым номером хит-парада, сколько билетов продано. Он не понимает тех, кто не
стремится к коммерческому успеху, кто по-другому смотрит на творчество.
Несмотря на постоянные публикации о том, что он хотел бы сделать совместную запись с
Мадонной, Майкл огорчен славой, которая ей досталась. "Она не так хороша, - уверял
он одного из их сотрудников. - Давай смотреть правде в лицо. Она не может петь.
Просто неплохо танцует. Что у нее лучше всего получается, так это подать себя. Вот в чем
все дело".
В 1989 году Мадонна во многих газетных и журнальных опросах была названа "Певицей
десятилетия". Ее фирма звукозаписи, "Уорнер Бразерс", даже заплатила за рекламу в
одной из публикаций, чтобы Мадонну представили как "Певицу десятилетия". Этот
титул был как раз из тех, что часто покупаются в рекламных целях, но Майкл был
донельзя этим рассержен.
Он позвонил Джону Бранка и Фрэнку Дилео и уверял, что Мадонна не заслужила такой
награды. "Это плохо для меня. Я певец десятилетия, разве нет? Разве она превзошла
Thriller?" - спросил Майкл. И сам же ответил: "Нет".
Бранка, который принимал участие в решении проблем Майкла, предложил выйти на
MTVc идеей присуждения специальной награды. Он придумал титул "Самый
продвинутый видеопевец десятилетия". Это звучало впечатляюще, Джексону
понравилось. "Я проучу эту телку", - сказал он о Мадонне.
Так в 1989 году на MTV Майклу был присвоен титул "Самого продвинутого видеопевца
десятилетия". Питер Гэб-риэл поздравил его с этой честью.
Джон Бранка однажды заметил в разговоре с Фрэнком Дилео, что Элвис часто дарил
своим преданным служащим "Кадиллаки", и сказал, что, может быть, пора и Майклу
позаботиться о ближайших соратниках. Бранка шутил только наполовину.
- Джонни, это хорошая идея, - серьезно ответил Фрэнк. Позже он поговорил с
Майклом.
- Эй, Майкл, ты действительно считаешь, что ты не хуже Элвиса? - спросил он.
- Конечно, - ответил Майкл.
- Ну, видишь ли, Элвис часто дарил своим людям "Кадиллаки", - сказал Фрэнк. - Ты
иногда скуповат, Майкл, - добавил он с улыбкой.
- Что ты имеешь в виду? - защищаясь, спросил Майкл.
- Ну, о тебе так говорят.
Они сменили тему, но Фрэнк заронил зерно сомнения.
Несколько месяцев спустя Майкл и Джон Бранка были в Лондоне на переговорах с ATV,
и Майкл сказал Джону:
- Бранка, если ты мне достанешь каталог Beatles, я тебе куплю любую машину, какую
захочешь, как Элвис.
- Даже "Роллс-Ройс"?
- Ты его получишь.
Джон Бранка блестяще завершил сделку, и Майкл купил ему "Роллс-Ройс".
Единственной проблемой было то, что он не купил такой же Фрэнку. Дилео позвонил
Джону, как только узнал о подарке:
"Он подарил тебе "Роллс-Ройс"! Не могу поверить. Черт возьми, это была моя идея, а
"Роллс" получил ты!" Они посмеялись. Вскоре Фрэнк тоже стал обладателем такой
машины.
23 февраля 1988 года Майкл предпринял турне Bad по Соединенным Штатам, начав его с
Kemper Arena в Канзас сити Миссури. К этому времени три сингла из альбома Вad - I Just
Can't Stop Loving You, Bad и The Way You Make Me Feel уже были хитами. Майкл был в
хорошем настроении, особенно после того, как Фрэнк Дилео пообещал ему еще два.
Перед выступлением команда Джексона разгрузила восемь трейлеров, которые везли
оборудование, там было семьсот ламп, сотня динамиков, громоздкая сцена, два больших
видеоэкрана и восемьдесят пять костюмов. Концерт начался с того, что широкие полосы
ослепительно белого света поднялись со сцены и окутали слушателей, а затем появился
он: Майкл Джексон замер на просцениуме в череде танцоров. Оцетый в черный костюм
тореадора с застежками вдоль швов брюк, он при первых аккордах Wanna Be Startin'
Somethin взорвался энергией, как сверхновая звезда.
"Слово "суперзвезда" потеряло смысл по сравнению с льющимися со сцены энергией и
грацией", - писал Грегори Сэндоу для Los Angeles Herald Examiner. Были использованы
потрясающие грандиозные эффекты: разноцветные лучи лазера, дымовые шашки и
взрывы - все это было впечатляющим и громким. Было много трюков: Майкл исчезал на
одном краю сцены и появлялся на другом в облаке дыма, раскачивался над слушателями
на подъемном кране во время исполнения песни Beat It. При таком уровне режиссуры
Майклу и его команде, в которую вошли четыре танцора, занявшие место его братьев,
было сложно провалиться.
На этом шоу Майкл позволил себе несколько вольные манеры и выглядел более
сексуальным. Семнадцати тысячам поклонников, в большинстве своем белым
представителям среднего класса, похоже, это нравилось; слушатели стояли на
протяжении всего двухчасового шоу. Каждый раз, когда он исполнял свое, казалось,
нереальное скольжение назад - лунный шаг, - аудитория взрывалась, он сиял. Было
очевидно, что он наслаждался выступлением. "Его выступления самые сильные и
отточенные из всех, что когда-либо были на свете", -- сказал Смокки Робинсон.
Он сказал журналу Ebony: "Когда я выступаю и вижу поклонников, кричащих и
танцующих, вот что я больше всего люблю, правда. Это самое невероятное чувство в
мире. Ты там, и ты даешь им энергию и любовь, и они отдают их тебе".
Голос Майкла был в прекрасном состоянии; его учитель вокала Сет Риггс путешествовал
вместе с ним большую часть турне. "У него высокий тенор с диапазоном в три с
половиной октавы. Он переходит от низкого ми к соль и ля-бемоль через высокое до.
Многие считают, что это фальцет, но это не так. Это все связано и получается прекрасно.
Во время вокальных упражнений он иногда поднимает руки и начинает крутить ими,
одновременно выводя ноту. Я спросил его, зачем он так делает, он ответил, что это может
понадобиться на сцене и надо убедиться, что он это сможет. Я никогда ничего подобного
не видел. Я думал, что надо остановить его, чтобы он сейчас сконцентрировался на
голосе, а на танцах позже. Но подумал, что, если он может делать все одновременно,
пусть делает".
Добрая треть шоу состояла из материала, который Майкл с братьями представлял в
Канзас-Сити четыре года назад в начале турне "Победа" (Victory) (на этот раз Майкл
исполнял Thriller с волчьей маской и в пиджаке, в котором был снят в видеоклипе, -
больше он не рассматривал себя как одного из Свидетелей Иеговы). Когда Кэтрин и
Джозеф увидели шоу, они встревожились. "Ему нужны братья, - сказал отец. - Зачем
устраивать это все без них? Не понимаю. Это хорошее шоу, но с братьями оно было бы
лучше".
Так думала и Кэтрин, пытаясь убедить Дилео. Фрэнк рассмеялся ей в лицо, заметив, что
она "сошла с ума". Кэтрин обиделась: "Я не сумасшедшая. Шоу было бы лучше с
участием братьев,и это правда".
Прямо перед выходом на сцену Майклу вручили экземпляр газеты Star. Обращал на себя
внимание заголовок: "Майкл Джексон обезьянничает. Он разговаривает со своим
питомцем шимпанзе на обезьяньем языке". В статье отмечалось, что артист одержим
идеей научиться разговаривать с шимпанзе.
- Это Фрэнк распустил? - спросил он. - Где они взяли эти фотографии?
Помощник Майкла в ответ пожал плечами.
- Мне это не нравится, - рассерженно сказал Майкл. -Я не хочу это видеть. Не показывай
мне такое барахло перед выходом на сцену. Что с тобой случилось?
Один из редакторов Star настаивает, что информация действительно поступила от Фрэнка
Дилео, газете было сказанo, что они могут опубликовать это вместе с двумя
фотографиями Майкла и Бабблз, если репортеры используют в статье слова
"причудливый" (оно встречается дважды) и "очень странный".
"Это Фрэнк все затеял, - вспоминал редактор. - Многое из этого - правда, во всяком
случае, он говорил, что это правда. По его словам, Бабблз однажды спрятался под
кроватью когда Майкл нашел его, шимпанзе отказался вылезать. Майкл просил и
выманивал его, но тот оставался на месте. Служашие Джексона стали собираться перед
его спальней. Внезапно он начал бормотать, как шимпанзе, передразнивая Бабблз и
шимпанзе вылез из-под кровати и прыгнул ему на руки. Этот случай и подал Фрэнку
идею. А та часть статьи, где сказано, что Майкл передает миллион долларов на научные
исследования о возможности общения людей с животными, оказалась вымыслом. Не
знаю, откуда Фрэнк взял это".
Как и многие опубликованные истории о Майкле, сказка о его привязанности к
шимпанзе трех с половиной лет, которого отдали ему в 1985 году из онкологической
лаборатории, была фальшивкой. Суперзвезда любил обезьяну, как и всех своих
животных, частенько хозяин и питомец даже ели за одним столом. Бабблз тоже тогда стал
звездой благодаря этим публикациям. Один из коммерсантов в Токио сказал: "Бабблз
сейчас так известен, что объяви он о намерении дать концерт - и билеты будут
раскуплены".
"Бабблз живет со мной большую часть времени и редко бывает с Майклом", - говорит
ухаживающий за животным Боб Данн. Дилео, очевидно, думал, что эксцентричный
имидж Майкла еще больше укрепится, если люди будут думать о его привязанности к
обезьяне. Особенно когда Майкл хотел взять Бабблза с собой в турне, как поступают
многие звезды с кошками и собаками.
Майкл полностью одобрял истории о барокамере и Человеке-Слоне. Все остальные
"утки" появлялись без его ведома. Особенно его расстроила история в National Enquirer о
том, что у него в доме якобы устроен алтарь в честь Элизабет Тэй-лор, а комната оклеена
фотообоями с ее изображением. Предполагалось, что Майкл никого не пускает туда,
кроме Лиз. "Это звучит немного странно, но ведь таков Майкл!" - говорилось в статье.
"Как люди могут думать, что я такой странный?" - спрашивал Майкл. Он хотел, чтобы
такие бредни больше не появлялись, такая реклама приносила только неприятности.
Как раз в это время, в начале 1988 года, Майкла вызывали в верховный суд Лос-
Анджелеса на бракоразводный процесс с женщиной, на которой он никогда не был
женат! Тридцатидевятилетняя женщина, которая называла себя Билли Джин Джексон,
утверждала, что они поженились 5 мая 1986 года и разошлись через два дня из-за
"несходства характеров". Она настаивала, что Майкл усыновил троих ее детей, Ланей
(переименована в Тину Джин) 1976 года рождения и близнецов (Ланелл и Ансар,
переименованы в Майкла Джозефа-второго и Майкл Джозефину), рожденных в апреле
1982 года. Она также утверждала, что дважды занималась сексом с Майклом на заднем
сиденье его "Роллс-Ройса" ("Я этого совсем не ожидала") и оба раза беременела.
Выяснилось, что Билли Джин Джексон зовут Лавон Мухаммед, также она была известна
как Лавон Антуанетта, и что она давно подбиралась к Майклу. "Он дал мне имя Билли
Джин, - объяснила она. - Настаивал на нем. Я люблю его и всегда любила. Он тоже
меня любит. Мне нужны деньги на жизнь. Я хочу иметь то же, что и он. Если он мне
этого не даст, я все равно должна это получить". Она требовала 150 миллионов.
"Он до смерти напуган этой дамочкой, - заявил один из его бывших служащих. - И
получил для нее судебное предписание три года не приближаться к нему. У него до сих
пор ночные кошмары, будто она гонится за ним. Женщина пробиралась в поместье
Энсино, проскальзывала внутрь дома и пугала своим появлением всех. Похоже,
действительно верит в то, что рассказывает, и ни перед чем не остановится, чтобы достать
его. Такое случается: знаменитость, которая ведет себя эксцентрично, притягивает
странных людей. Кэтрин была потрясена этой историей".
"Если она когда-нибудь наложит лапу на моего сына, кто знает, что будет", -
сокрушалась Кэтрин.
"Как можно жить в постоянном страхе? - говорил Майкл. - Я не знаю, что она еще
сделает. Это любовь? Или просто вид безумия?"
Кэтрин месяцами пыталась добиться от Фрэнка Дилео, чтобы он прекратил
распространять мнение о Майкле как "Wacko-Jacko", но, как она призналась, ничего не
могла с ним поделать.
Отчасти результатом "странного" имиджа Майкла, раздуваемого "желтой" прессой, стало
то, что многие поклонники отвернулись от него. Но даже когда в ежегодном опросе
Rolling Stone читатели проголосовали за него как за самого плохого певца почти в каждой
номинации, Майкл пытался сохранить оптимизм. Он сказал, что предчувствует, - год
будет хорошим.
Но март 1988 года начался отнюдь не так хорошо. В Канзac-Сити Майкл сумел перевести
слово "суперзвезда" в новое измерение, но оставался человеком с реальными, людскими
проблемами и даже мучился завистью. В частности, был очень обижен, когда его не
допустили на церемонию вручения "Грэмми" в Нью-Йорке 2 марта.
Он решил выступить в телепередаче, впервые за пять лет. "Майкл хотел вычеркнуть из
памяти людей всю негативную рекламу, которая преследовала его, и заменить ее
положительным образом", - сказал Боб Джонс, вице-президент по связям компании MJJ
Production. Джексон хотел доказать миру, что он серьезно относится к своей работе, что
по своей сущности он - артист, а не сумасшедший чудак. Все, кто видел, как он работает и
выступает, должны были с этим согласиться. Майкл Джексон - по натуре победитель, но
и реалист когда это нужно. Он чувствовал, что если упустил "Грэмми" то должен хотя бы
оставить у слушателей неизгладимое впечатление. "Он никогда не дает тебе забыть, как
он на самом деле хорош", - говорит Лайза Миннелли.
Но после вдохновляющих, захватывающих представлений The Way You Make Me Feel и
Man in the Mirror Майклу пришлось сидеть в первом ряду Radio City Music Hall, на глазах
у миллионов, и терпеть одно унижение за другим. Ни в одной из четырех номинаций -
"Альбом года", "Лучший поп-певец", "Лучший певец в стиле "ритм-энд-блюз",
"Продюсер года" - он не получил ничего.
"Он не мог бы выглядеть более подавленным, даже если бы кто-нибудь украл его
шимпанзе", - пишет Роберт Хил-берн, критик поп-музыки из Los Angeles Times. В
последний раз, когда Майкл появлялся на "Грэмми" с хит-альбомом, он получил больше
наград (восемь), чем кто-либо еще в истории поп-музыки. На этот раз он не получил
ничего. Он участвовал в номинации "Грэмми" на "Лучший альбом" с Bad, но победили
U2" с альбомом The Joshua Tree.
"Майкл вернулся в "Хелмсли-Палас", в котором он тогда остановился, и плакал, -
говорит один из его друзей. - Он и Фрэнк поклялись, что получат хотя бы "Альбом
года". Он думал, что все было очень нечестно. Для него было более чем честно, когда он
выиграл в 1984 году, но нечестно, когда он проиграл в 1988. Марлон позвонил, чтобы
сказать ему, что он "ограблен".
Майклу было некогда жалеть себя. На следующий день, 3 марта, он должен был давать
концерт в Madison Squre Garden. После шоу Майкл и Pepsi-Cola Compani (которая
спонсировала турне Bad) вручили чек на 600 000 долларов, доходы от концерта фонду
United Negro College Fund. Четырьмя годами ранее Майкл использовал часть поступлений
от злосчастного турне "Победа" (Victory), чтобы учредить программу обучения в этом
фонде. К 1988 году семьдесят учащихся школ - членов фонда получили стипендии
Майкла Джексона (в некоторых небольших колледжах для черных это были целые
классы). Он держался в тени, когда дело доходило до рассказов об этих пожертвованиях.
Может быть, если бы его щедрость была более широко известна, его бы меньше
критиковали многие афро-американцы за отсутствие "самосознания черного".
"Майкл Джексон дает много денег на разные дела, - говорит актер Джим Браун. - Но
сила его денег ничего не значит для черных, потому что самые важные позиции по
контролю над деньгами в его организации заняты белыми людьми, которые, естественно,
работают в свою пользу".
Майкл не нанимал афро-американцев на ключевые посты. Так же поступали и Эдди
Мерфи, и Билл Косби, и Дайана Росс, и Лайонел Ричи, и многие другие черные
представители шоу-бизнеса. "Они не считают черных способными управлять бизнесом,
- отмечает один из черных обозревателей. - Они не хотят делиться своими деньгами с
черными, у которых есть знания и опыт, а таких немало, поверьте мне. Майкл Джексон
особенно славится тем, что не хочет иметь общих дел с бизнесом черных. После того как
он работал с отцом, у нею предубеждение против работы с черными. Насколько я знаю,
он нормально относится только к Биллу Брэю, своему начальнику безопасности, и Бобу
Джонсу, своему пресс-секретарю".
"Я не нанимаю людей но цвету кожи", - настаивал Майкл. Он все еще сердится,
вспоминая, как отец однажды сказал, что менеджеры Фредди ДеМанн и Рон Вайснер
были привлечены к работе только потому, что Джозефу нужна была помощь белых.
Майкл говорит: "Я многое делаю для черных. Я делаю свою работу. Почему я должен
делать больше?"
В 1984 году, когда Джесси Джексон навестил Майкла в Далласе во время турне "Победа"
(Victory), - артист и его советники очень не хотели, чтобы их фотографировали вместе с
ним, поскольку это могло быть плохо воспринято публикой. Джесси был ошеломлен
этим. "Они боялись публиковать фотографии, где мы сняты вместе", - сказал он позже,
качая головой.
Тот факт, что Майкл не хотел фотографироваться с Джесси Джексоном, напомнил
некоторым из его сотрудников об инциденте, который они называют "Доннигейт" (по
ассоциации с "Уотергейтом"). Когда Осмонд навестил Джексона во время одной из
многочисленных остановок турне Victory в 1984 году, Майкл согласился
сфотографироваться с ним. Репортep, работавший тогда в офисе Нормана Винтера,
вспоминает, что произошло потом.
"Норман решил послать фото в USA Today, потому что по был отличный снимок, и
Майкл вроде не сомневался насчет него. Но когда он вышел, Джексон подпрыгнул до
потолка. "Что за черт? Я не хочу, чтобы в газете было мое фото с Донни Осмондом, -
сказал он. - Вы знаете, какой у него имидж? Почему меня увидят с ним в USA Today?"
Майкл хотел, чтобы все копии были уничтожены. Этим занимались в офисе. Норман до
сих пор смеется, вспоминая это".
Донни Осмонд выглядел подростком, его долго не воспринимали серьезно. В 1989 году
он разрушил этот стереотип, выпустив запись Soldier of Love. Но до этого - и после
"Доннигейта" - он встречался с Майклом и спрашивал его совета, как сменить имидж.
Осмонд надеялся, что он напишет для него песню, или запишет его, или даже запишется
вместе с ним.
Майкл дал совет Донни: "Для начала смени имя. И никому не говори, что когда-то ты
был Донни Осмондом". Осмонд обиделся, их дружеские отношения на этом закончились.
Большинство сопровождавших Майкла в турне Bad вспоминают о его щедрости к детям,
которые хотели посмотреть его выступление. На каждой остановке он выделял билеты
для детей из необеспеченных семей, которые иначе не смогли бы сходить на его концерт.
Все доходы от его хита Man in the Mirror были пожертвованы лагерю Camp Good Times,
благотворительному заведению для смертельно больных в Лос-Анджелесе.
Благотворительной деятельности Джексона обычно уделялось мало внимания, в
основном потому, что он сам не хотел, чтобы это стало широко известно. Лучше всего
сказал об этом Фрэнк Дилео, когда в 1984 году его спросили, почему Майкл передал все
доходы от турне Victory на благотворительность. "Потому что он - классный парень",
- лаконично объяснил Фрэнк.
Хотя его добрые дела остаются незамеченными, остальная его жизнь проходит под
неусыпным контролем. Будучи на сцене Madison Square Garden, он получил поцелуй от
модели Татьяны Тамбцен, которая снималась в его клипе The Way You Make Me Feel.
Через неделю фото появилось в "National Enquirer" с заголовком: "Майкл Джексон и
модель очертя голову полюбили друг друга". Рассказывалось, что, когда закончилась
интрижка Майкла с гримершей Карен Фэй (у них никогда не было романтических
отношений), начался роман Майкла и Татьяны (что было неправдой).
"Мне все это не нравится. Откуда они это берут?" - негодовал Майкл. Он был вне себя.
Позже в National Enquirer сообщалось, что во время выступления Майкл часто видит бога,
появляющегося из облака дыма. Затем Star напечатала, что у него роман с принцессой
Дианой и он предлагал ей сняться в главной роли в его следующем клипе. Когда Джексон
потребовал указать ему источник этих нелепых слухов, некоторые указали на Фрэнка.
Обвинение выглядело безосновательным. К этому времени Дилео уже знал, насколько
эти истории расстраивали Майкла, и, конечно, не стал бы их распространять.
Самый популярный из ложных слухов о Майкле и его окружении был опубликован в
Enquirer. Утверждалось, что Принс использовал ESP, чтобы свести Бабблз с ума. "На этот
раз Принс зашел слишком далеко, - будто бы сказал Майкл. - Какой идиот будет
связываться с обезьяной? Это последняя капля!"
"На самом деле Майклу понравилась эта история, - говорит один из служащих. -
Никогда не видел, чтобы он так смеялся".
В это время Майкл работал с Motown Productions для капельного телевидения Showtime.
Программа Motown в "Шоу-мим": Майкл Джексон", которую выпустили для показа в
США, делалась два года, над ней работали четыре творческих команды, ее бюджет
превысил миллион долларов. Самое большое препятствие, с которым столкнулись
исполнительный продюсер Сюзанн де Пасс и команда Motown, - отказ Майкла давать
интервью для программы. Вместо этого все остальные участники, включая Элизабет
Тэйлор, Софи Лорен, Джин Келли и Йоко Оно, давали интервью о нем в качестве
"экспертов", хотя ничего не знали о нем, кроме того, что он - "знаменитость".
Дайану Росс попросили вести передачу, но она отказалась, потому что все еще была
обижена на Майкла за то, что он не пришел на ее свадьбу с Арне Нэссом и крестины их
ребенка. "Я ревновал, потому что всегда любил и буду любить Дайану Росс", -
предложил свое объяснение Майкл.
"Да, я бы хотел на ней жениться", - сказал он перед ее свадьбой с Нэссом. И когда кто-
то упомянул о разнице в четырнадцать лет, он ответил: "Ну и что? При чем здесь возраст?
Если подумать, сколько бы вам было лет, если бы вы не знали своего точного возраста?"
Сомнительно, чтобы Майкл был влюблен в Дайану Росс или когда-либо собирался
жениться на ней.
Когда Дайана прислала ответ, что не собирается участвовать в съемках, Майкл был
просто убит. "Почему она мне отказала? Она мне так нравится. Она единственная, кто бы
мог это сделать. Почему она что-то делает для меня только в том случае, если сначала я
для нее что-то делаю?"
Нельзя сказать, что двадцатидевятилетний Джексон не был злопамятным. Когда Дайана
отказалась вести программу, он настоял, чтобы о ней как можно меньше там
упоминалось. Не хотел, чтобы она получила бесплатную рекламу в этом шоу. Больше
того, предлагал, чтобы в записи было прямо сказано, что это не она открыла его талант.
Сначала в программе шел сюжет с Куинси Джонсом, который заметил, что слышал, будто
Дайана Росс когда-то первая обратила внимание на Майкла. Это давало повод Сюзанн де
Пасс утверждать, что это все неправда, "легенда", которая "казалась в то время хорошей
идеей". Потом продюсеры Джексон и де Пасс переходили к клипу Эда Салливана,
представляющему Дайану Росс после первого выступления "Пятерки Джексонов" в его
шоу. Салливан настоял, чтобы Росс встала и приняла аплодисменты за открытие этой
группы, что она радостно и проделала. Дайана была очень горда собой, все вокруг
аплодировали, но материал был подан так, что она выглядела лгуньей.
Майкл был сопродюсером с де Пасс и полностью контролировал содержание часовой
программы.
"Он придал новое значение термину "профессионал шоу-бизнеса". Встретиться с
Майклом Джексоном стало мечтой тысяч, миллионов людей", - говорит в программе
рассказчик Джеймс Эрл Джонс.
Знаменитости одна за другой восторгались его личными качествами и сценической
деятельностью.
"Когда я встретилась с ним, это была любовь с первого взгляда", - признается Софи
Лорен.
"Он - самый лучший человек в мире", - считает Шон Леннон.
"Он являет в своем лице ту невинность, которой мы мечтаем достичь, - подчеркивает
Элизабет Тэйлор. - Я люблю тебя, Майкл".
Эти похвалы перемежались кадрами, где люди кричали и аплодировали ему на
концертах. Постоянно подчеркивалось, что "Майкл Джексон - величайший в мире".
Большинство обозревателей были удивлены программой Motown в "Шоу-тайм": Майкл
Джексон", особенно те, кто знал, как тесно он связан с ее созданием. Это выглядело так,
будто он послал гигантскую "валентинку", полную любви, сам себе.
Были и другие документальные фильмы, полные такого же самовозвеличения и
самолюбования. Один из них, Around the World with Michael Jackson, хроника его турне
Bad, который распространялся по кабельному телевидению, даже вызывал тревогу. Здесь
тоже было много кадров с кричащими истеричными поклонниками, но изобиловали
"искренние" интервью с девушками всех рас и цветов, признававшихся в побви до гроба
Майклу и повторявших, что он - самый талантливый артист всех времен.
Было похоже, он считает, что видео такого рода поможет ему завоевать признание,
подобное тому, что имел "король" Элвис Пресли. Посмотрев такой фильм и увидев имя
Джексона в титрах в качестве исполнительного продюсера, публика и, естественно,
критики усомнились, что с ним все в порядке. Многие задумались: почему он не находит,
что его музыка и артистизм могут говорить сами за себя? Почему ему нужно постоянно
напоминать окружающим о своей "гениальности"? Для кого были сделаны эти фильмы,
для публики или для него самого?
В марте 1988 года, когда Майкл еще был в турне, он купил новый дом, поместье
площадью в две тысячи семьсот акров в Санта-Инес Вэллей под названием "ранчо
"Сикомора". Майкл был очарован этим поместьем, когда он останавливался здесь во
время совместных с Полом Маккартни съемок видео Say, Say, Say. Маккартни на время
съемок снимал ранчо для себя и своей жены Линды.
На ранчо было достаточно места для его животных - что было немаловажно, - и оно
было достаточно далеко от Эн-сино, чтобы обеспечить дистанцию между Майклом и его
семьей. Дом в тринадцать тысяч квадратных футов принадлежал Уильяму Боуну, который
много лет строил его для себя. За ранчо просили 35 миллионов с обстановкой или 32,5
миллиона без нее. Майкл осмотрел поместье, сидя в экипаже, запряженном лошадьми,
который ему предоставил Боун.
Джон Бранка предложил 15 миллионов, но ему отказали. Последнее предложение было
17 миллионов, каковая сумма и была уплачена. Майкл также получил всю мебель и
антиквариат восемнадцатого-девятнадцатого веков. В сделку входил еще наполненный
винный погреб.
Пресса сообщила, что Майкл выложил за поместье 28 миллионов.
Джон Бранка предупреждал Майкла, что с точки зрения коммерции это не лучшее
вложение денег. Вряд ли найдется много желающих на огромное ранчо, стоящее 17
миллионов. В письме Джексону Бранка отметил, что, если он действительно хочет купить
ранчо, не должен рассчитывать на прибыль. По его мнению, гораздо выгоднее купить
дом, который однажды использовался для съемок шоу The Beverly Hillbillies, приобрести
все соседние дома, снести их, и тогда у него было бы пять акров земли, которыми можно
было наслаждаться.
Майкл хотел знать, почему у него должно быть только пять акров земли, если он может
купить почти три тысячи акров. Он признавался, что, когда встречался с Полом
Маккартни, любовался его великолепным поместьем и встречи с Берри Горди
происходили в его роскошном дворце, которым он восхищался. "Когда я приглашаю
гостей, они рассчитывают увидеть что-то грандиозное", - сказал Майкл.
Переговоры были долгими и трудными, потому что Бранка хотел заключить как можно
более выгодную для Майкла сделку. Но Джексон торопился поскорее все уладить. Он
звонил Джону по три раза в день, чтобы поторопить его.
Наконец Майкл решил, что Бранка просто не хочет покупать ему это поместье, и пришел
в ярость и якобы подговорил одного из партнеров Джона проникнуть в его офис и
украсть дело ранчо "Сикомора", а затем завершить сделку.
"Когда Бранка услышал об этом, он был изумлен, - вспоминает его бывший служащий.
- Он немедленно позвонил Майклу и спросил, как он мог так непрофессионально
поступить".
"Потому что мне кажется, что ты не хочешь позволить мне тратить слишком много денег,
- оправдывался Майкл. - Ты не хочешь, чтобы у меня было это ранчо".
"Бранка сказал ему, что это правда, он считал, что ему не стоит совершать такую покупку.
Однако собирался исполнить его желание и надеялся, что такой трюк больше никогда не
повторится. Он не скрывал, что очень обижен. Майкл понял, что поступил неправильно.
Встретившись позже с ним, спросил: "Если бы ты хотел машину, то какую?" Джон
ответил, что это был бы либо "Мерседес", либо "Роллс-Ройс". "Вскоре после этого
разговора, - заключил служащий, - Бранка завершил сделку по покупке ранчо, а Майкл
купил ему "Роллс-Ройс".
В последнюю минуту Уильям Боун начал сомневаться, нужно ли продавать дом. Он не
хотел его лишаться окончательно.
Бранка включил в договор пункт, по которому Боун мог проводить на ранчо одну неделю
в году в течение последующих трех лет, в зависимости от расписания Майкла. Хозяин
был удовлетворен, сделка состоялась.
Первое, что сделал Майкл, - поменял название ранчо на Nevcrland Valley - "Долину
страны "Никогда". Если он должен был работать в Лос-Анджелесе, останавливался в
доме, который снимал в Вествуде.
Чтобы не было конфликтов с родителями, Майкл ничего не сказал им о том, что
переезжает из поместья Энсино. Кэтрин и Джозеф услышали о его новом доме из
телепрограммы. Марлон позвонил брату, чтобы уточнить, правда ли он купил ранчо
почти в три тысячи акров за 28 миллионов. Майкл ответил, что нет. Где он услышал
такую нелепицу? На следующий день он уединился в своем новом имении. И послал
нескольких служащих забрать вещи из Энсино. "Я ждал, что сын придет и сам все
расскажет, - сказал Джозеф. - Но он так этого и не сделал".
Майкл отпраздновал новоселье с родными, но не пригласил Кэтрин и Джозефа.
Возможно, он и хотел пригласить свою мать, но не знал, как при этом избежать
появления отца в качестве гостя. "Это, - признался он позже, - обидело нас обоих".
Имя Майкла не стояло под договором о покупке дома. Его подписали его адвокат Джон
Бранка и бухгалтер Маршалл Гелфанд. Джексон сказал им, что не хочет, чтобы кто-
нибудь мог просмотреть доступные всем записи о землевладельцах и узнать таким
образом, где он живет. Гелфанд предложил образовать трест, где он и Бранка были бы
попечителями. Майкл владел бы трестом и мог в любой момент уволить их. Они не
могли ничего сделать с поместьем без его разрешения.
Майклу все это показалось хорошей идеей, но ненадолго. Он был слишком подозрителен,
чтобы допустить такую ситуацию. Билл Брэй, видимо, поговорил с Майклом, и на
следующий день тот пожелал узнать, почему он не владеет собственным домом.
- Но он твой, - попытался объяснить Маршалл Гелфанд. - Образован фонд. Это то,
чего ты хотел.
- Ну, мне это не нравится. Мне кажется, это глупо выглядит.
- Хорошо, мы закроем фонд. Его больше нет.
11 апреля 1988 года Майкл заставил Бранка и Гелфанда подписать дарственную, по
которой его собственность возвращалась к нему.
Майкл разместил своих животных в удобных помещениях. Однако после переезда в
загоне жирафов случился пожар. Хотя все трое были спасены, он запаниковал. "Потому
что любит своих животных больше, чем многих людей, - говорит Джером Говард, - и
не хочет, чтобы их пугал огонь. На самом деле Майкл боится пожара с того случая с Pepsi.
Он построил собственную пожарную станцию в поместье. Думаю, это ему обошлось
примерно в триста тысяч долларов".
Говорят, одной из причин, почему Майкл покинул дом родителей, было обвинение его в
гомосексуализме, которое однажды предъявил ему отец.
Майкл любил семейные сборища, они давали ему возможность узнавать новости об
обожаемых им племянниках и племянницах. По слухам, он появился на одном из
семейных вечеров с незнакомым молодым человеком. Это было странно, потому что на
встречи приглашались только самые близкие, друзья и родные. Неписаным правилом
было незнакомых не приглашать.
Джозеф подозрительно оглядел гостя. Заметил, что, когда кто-нибудь задавал ему вопрос,
казалось, ответ был отрепетирован заранее, будто Майкл учил его, что можно говорить, а
что нет.
Майкл играл на траве с младшими племянниками и племянницами, когда, по словам
женщины, которая будто бы была очевидцем этого происшествия, отец подошел к нему и
сказал: "Я хочу с тобой поговорить".
Майкл последовал за ним в дом.
Через десять минут он вылетел оттуда, Джозеф за ним, захлопнув за собой дверь. Они
спорили, Джозеф обвинил сына в том, что он голубой. Не дав ему ответить, он указал на
гостя и спросил, кто он и почему Майкл так много времени проводит с ним. "Ты что, мне
не веришь? - возмутился тот. - Я не голубой!"
Не сказав ни слова, гость ушел. Майкл вернулся в дом.
Женщина, которая утверждает, что была там и все видела, дала интервью журналисту Star
и для этой книги. Она просила сохранить ее имя в тайне. "Бедная Кэтрин. Ее мир рухнул,
- вспоминает она. - Она так хорошо проводила время с семьей, с внуками, и вдруг -
БАЦ! - это случилось в один миг".
"О, этот рассказ - вымысел, - говорит Энид Джексон. - Это ужасная история. Я была
на всех семейных собраниях - даже после развода - и могу сказать, что, если бы что-то
такое произошло, я бы знала. Когда я прочитала это, была изумлена. Кто мог такое
придумать? Это один из тех слухов, которые писали о Майкле".
Ди-Ди Джексон, жена Тито, подтверждает: "Никогда не случалось ничего подобного. Уж
поверьте мне, я бы знала. Майкл - чудесный дядя для наших детей. Он уделяет им на
встречах все свое внимание. Даже если он и не должен идти гуда, он все равно идет -
из-за детей. И просто позор, что публикуют такие россказни. Но меня это не удивляет".
Чарльз Монтгомери, который написал байку про барокамеру для National Enquirer, а также
многие другие истории, в юм числе для Globe в сотрудничестве с командой Майкла,
говорит: "Я не думаю, что это правда, и вот почему. Если бы вы знали Джозефа
Джексона, вы бы понимали, что он никогда не сделает ничего подобного на людях. И я
не верю, что Майкл Джексон голубой. Я не знаю точно, но не верю. Мне кажется, что он
асексуален, к такому заключению можно прийти на основании всех историй,
рассказанных о нем за последние десять лет".
Этот случай интересен не сам по себе. Он показывает, как появлялись слухи в газетах.
Публика, видимо, хотела верить, что Майкл голубой, и любая байка на эту тему хорошо
шла. Да и источник казался вполне заслуживающим доверия, из-за близости этой
женщины к семье. Похоже, ничего из того, что кто-либо сообщает журналистам о Майкле
Джексоне, нельзя принимать на веру.
"Майкл Джексон не гей, - настаивал Фрэнк Дилео, - и если кто-нибудь это и должен
знать, так это я. Я был рядом с ним больше, чем все остальные, и я бы знал, если бы это
было так".
Майкл предался безмятежной жизни в своем поместье. Дом подарил ему две вещи, в
которых он нуждался: покой и место, где можно подумать. Но пока он намеревался
отдохнуть после турне Bad, семья замышляла еще одно возрожденное шоу Джексонов.
Неудачное турне Victory в 1984 году должно было побледнеть на фоне предполагаемого
корейского тура 1988. Но к этому времени Майкл уже вырвался из семейных пут.

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Рэнди Тараборелли "Жизнь Короля"
СообщениеДобавлено: 15 сен 2010 22:54 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр 2010 13:51
Сообщений: 5530
Откуда: Киев
Очков репутации: 46

Добавить очки репутацииУменьшить очки репутации
Глава 29

Весной 1988 года Джерому Говарду, смекалистому, квалифицированному 35-летнему
президенту по вопросам бизнеса многочисленных корпораций, Джозефу и Кэтрин
позвонил Кеннет Чой, корейский бизнесмен, который хотел организовать встречу с его
боссами. Чой, которого уже выгнали из офисов Майкла и его сотрудников Маршалла
Гелфанда и Джона Бранка, сказал Говарду, что принадлежит к богатой семье, которая
заинтересована в организации семейного концертного тура Джексонов по Южной Корее.
Говард, понимая, что о таком концерте, где братья снова были бы вместе, всегда
подумывали родители, немедленно организовал встречу Чоя и старшего Джексона.
"На ней речь шла о миллионах долларов, - вспоминал Джером. - Парень говорил о
10-15 миллионах. Сколько бы ни понадобилось для того, чтобы собрать вместе
"Пятерку", и на эти выступления, ровно столько они хотели потратить. Отец был в
восторге. Чой пригласил нас приехать в его страну, чтобы решить этот вопрос на месте.
Мы не знали, что происходит; все думали, что у парня много денег".
Джозеф и Кэтрин, Говард и Кеннет Чой поехали в Корею весной 1988 г. Во время
четырехдневного путешествия, оплаченного Чоем, их кормили и поили и представили
нескольким влиятельным бизнесменам, знаменитостям и политикам. Они познакомились
также с господином по имени мистер Ли, его назвали братом Чоя, он не говорил по-
английски. Им сообщили, что Ли - судовладелец, будет субсидировать концерты
Джексонов вместе с корейской газетой Segue Times. Через своего секретаря-переводчика
Ли заверил, что, если гастроли будут организованы, он инвестирует 2 миллиона долларов
в компанию звукозаписи Джозефа. Тот немедленно заинтересовался этой сделкой.
"Похоже, эти люди знали сильные и слабые стороны семьи, - вспоминал Джером
Говард. - Что ее глава заинтересован в деньгах для своей компании (и для себя), что
Кэтрин думает только о детях и их благополучии. Эти корейцы понимали, на чем
сыграть".
Во время встреч Говард обнаружил, что газетой владеют преподобный Сан Мюнг Мун и
Объединенная церковь. Другими словами, за сделкой стояли муновцы.
Объединенная церковь впервые появилась в США в 1959 году, она была завезена из
Южной Кореи одним из последователей преподобного Сан Мюнг Муна, доктором Янг
Он Кимом, который приехал учиться в Орегонский университет. Вскоре появилось
много маленьких групп по всей стране, независимых друг от друга и ведущих
миссионерскую деятельность в пользу той или иной из них.
Американцы впервые обратили внимание на муновцев, как их стали называть, в конце
шестидесятых, поскольку лидер группы из Сан-Франциско очень верил в "программу
систематических тренировок". Они назвали ее промыванием мозгов, поскольку их дети
внезапно отказывались от привычного образа жизни, переезжали в коммуны и начинали
продавать цветы и леденцы в аэропортах. Вербовщики меньше всего говорили о религии,
они рассуждали о молодежи, образовании и утопии и редко говорили потенциальным
последователям, что Объединенная церковь связана с Муном или с Кореей. В 1970-м Мун
сам переехал в Нью-Йорк и в следующем году предпринял мировое турне, развернув
трехгодичную миссионерскую кампанию, где перемешались культура и религия.
Хотя люди долго шутили из-за надоедливых юных муновцев в аэропортах, последователи
Муна на самом деле получили большой доход, который он вложил в различные
компании, включая банки, рестораны, рыбные промыслы и средства массовой
информации. В 1982 году Мун начал финансировать "Вашингтон тайме". В том же году
его осудили за уклонение от уплаты налогов - приговорили к восемнадцати месяцам
тюрьмы и штрафу в двадцать пять тысяч долларов, но выпустили досрочно, учитывая
хорошее поведение.
Христиане заявляли, что Объединенная церковь не является христианской; либералы
обвиняли их в правом радикализме; родители нанимали гипнотизеров, чтобы те
похищали их детей из муновских сообществ и возвращали домой. Хотя число ее
сторонников быстро уменьшилось, Объединенная церковь все же оставалась очень
богатой.
Больше всего на свете Мун хотел, чтобы его церковь была респектабельной. В 1974 году
вышел сборник As Others See Us ("Как другие видят нас"), где было опубликовано около
ста писем правительственных чиновников, религиозных деятелей и простых людей о
ней. Это был удачнейший рекламный ход, тем более что одно из писем принадлежало
перу Никсона, тогдашнего президента. Последователи Муна так гордились его
поддержкой и вниманием, что позже, в том же году, в разгар Уотергейта, сотни этих
людей провели трехдневную голодовку на ступенях Капитолия, чтобы
продемонстрировать солидарность с ним. Заключение соглашения с Майклом Джексоном
(самым популярным поп-певцом всех времен, чьи пластинки по продаже не имели
равных) и его семьей (все еще воспринимаемой как одна из самых крепких в США) Муну
было бы очень выгодно. Цена была высокой, но дело того стоило.
Когда Джером известил Джозефа и Кэтрин, что в сделке участвует преподобный Сан
Мюнг Мун, глава семьи пришел в восторг. Он слышал о богатстве Муна. Но его жена
расстроилась. "Я не хочу иметь никаких общих дел с чем-то религиозным, - сказала она.
- Бизнес есть бизнес". Однако не посоветовала Джерому отменить встречи, только
просила уточнить детали.
Говард - проницательный делец, который основывает многие свои суждения о людях на
инстинкте. Он с самого начала подозрительно относился к работающим на Муна. "Они
всегда у тебя за спиной говорят по-корейски, -отмечал он. - Скажут что-нибудь по-
английски, потом оборачиваются к своим и говорят по-корейски, и кто знает что? Я
чувствовал, что они двуличны, придерживают важную информацию. Я не мог доказать
это, но подозревал. Это моя работа - защищать Джексонов как можно лучше".
Ее он часто выполнял отлично. Примерно в это время Джозеф и Кэтрин оплатили дом с
шестью спальнями в Лас-Вегасе, Невада, куда собирались со временем переселиться, уйдя
на покой. Дом стоил 570 тысяч долларов. Они взяли Джерома с собой в Лас-Вегас, чтобы
завершить сделку. По словам друга Говарда, он предупредил их, что нужно снять все
драгоценности - где-то на сумму около четверти миллиона долларов - и положить в
"бардачок", ящичек для мелких вещей в машине, на которой они приехали. Джером отвел
Джексонов в дом на встречу с владельцем. Они вели себя как "обычные люди" и делали
это действительно хорошо, так что дом достался им за 292 тысячи долларов.
Двести тысяч из них были из того миллиона, который Майкл дал Кэтрин, чтобы
отговорить ее участвовать в финансовых делах турне Bad. Она также взяла заем. По ее
словам, ей хотелось, чтобы дом был "простым, обычным" в отличие oт поместья в
Энсино, но за годы изобилия она изрядно подзабыла, что такое "простой и обычный". За
один унитаз она зaплатила 750 долларов, цены на другое оборудование для отделки дома
были взвинчены примерно так же.
Спустя месяц после первого визита в Корею Джозеф, Кэтрин, Говард и Морин, которая
просто хотела походить по магазинам, отправились на очередную встречу. Они виделись
с мистером Кваком, президентом Segue Times, которого Кеннет Чой представил как
своего отца. Большой портрет преподобного Сан Мюнг Муна в раме висел в офисе.
Кэтрин старалась его не замечать. Квак приказал Говарду свести воедино все
предложения, "и как мой сын захочет, так мы и будем делать". "Он всю встречу говорил
"мой сын", у нас создалось впечатление, что так и есть, хоть он им и не был", -
вспоминает Говард.
Родители затем встретились с Кваком в своем номере, где роскошно позавтракали и
обменялись сувенирами; Кэтрин подарила новому знакомому фото семьи с автографами.
После этого она и Джозеф отправились по магазинам с гидом, чтобы чем-то занять время.
Кеннет Чой заказал у известного корейского дизайнера костюмы для них и купил им
дорогие подарки.
Работая с помощником Квака Дэвидом Хоузом, Джером Говард составлял договор в
"Амбассадор Отеле". Затем представители Квака взяли текст, который написал Говард, и
отправились с ним к своим юристам. "Вернулись они через три с половиной часа с таким
диким контрактом, что я поверить не мог своим глазам, - продолжал Говард. - Они
хотели, чтобы Майкл начал шоу с корейского национального гимна и затем исполнил три
корейских номера в корейском костюме. Я подумал: "Господи, это же нелепо! Джексон
не станет учить корейские песни и точно не будет носить корейские костюмы на сцене!"
Когда я показал договор Джозефу и Кэтрин, они смеялись до упаду".
"В моей стране Майкл Джексон считается особенным, редким человеком, - сказал Кеннот
Чой в интервью в 1991 году. - Мы восхищаемся его духовными качествами. Мы бы не
когда не попросили, например, Мадонну выступать у нас. Нам было бы неудобно
представлять ее нашему президенту. Но не Майкла. Им бы мы гордились. Есои честно,
мы хотели видеть только его, а не его братьев. Но мы знали, что семье больше
понравилось бы, что они работают вместе, и мы решили пригласить всех".
В конце концов Джозеф, Кэтрин и Джером сошлись на том, что единственным способом
заключить контракт было сделать корейцев-муновцев спонсорами шоу а отца и мать
промоутерами, с тем чтобы они образовали компанию названную "Международная
компания концертов семьи Джексонов".
Джером Говард договорился об исключительном контракте для них. По его словам,
"Джексоны будут выступать четыре вечера по два часа на олимпийском стадионе в
Сеуле. Им заплатят семь с половиной миллионов. Предусмотрено полтора миллиона
долларов на постановку, то что останется также пойдет им. Все доходы от прав на
трансляцию вне Кореи и пятьдесят процентов от прибыли также их. Муновпы получали
права на трансляцию и запись на видео в Корее, все доходы от продажи билетов. Мы
вычеркнули пункты о корейсктх песнях и костюмах. Был разговор, что муновцы хотели
послать ребяи в Россию и потом заплатить им 15 миллионов долларов за турне в Китай.
Джозеф, Квак и я подписали контракт. Кэтрин не сделала этого, она редко подписывала
что-то, если это не было обязательно, как на этот раз. Все это было условно, пока братья
не согласятся с документом. Но это был следующий шаг".
Проект муновцев сулил семье многие миллионы, а, как обычно, большинство из них
нуждалось в деньгах. Джанет и ЛаТойя не были включены в контакт, поскольку родители
знали, что будет практически невозможно обеспечить их сотрудничество. Первая
записывала новый альбом с А&М, другая начала сомневаться в бизнесе отца, обе искали
независимого советника, чтобы разорвать контракт с ним. Но Морин уже согласилась
выступать, и братья, конечно, послушались бы. Кроме Майкла, который во время этих
переговоров выступал в Европе.
В это время, в апреле 1988, вышла автобиография Майкла Moon Walk ("Прогулка по
Луне"), опубликованная издательством Doubleday.
Сам Майкл с помощью "писателей-невидимок" написал лишь небольшую часть книги.
Одна из тех, кто работал над ней, собирала материал в Энсино, в доме Майкла. По ее
словам, "он нередко проходил по коридорам замаскированный - фальшивые зубы, усы,
густые бакенбарды, и очень расстраивался, если его узнавали. Надо было делать все
самой".
Moon Walk на самом деле была написана талантливым редактором Doublday Шэй Эрхарт,
которая тесно сотрудничала с Жаклин Онассис. Если бы не она, книга никогда не была
бы опубликована. Шэй уговорила Майкла и практически сама написала ее.
"Это был кошмар, вся эта затея с Джексонами - вспоминает один из бывших служащих
издательства. - Иметь дело с Фрэнком Дилео, Джоном Бранка и самим Майклом было
невозможно. Любую деталь мы должны были согласовывать с этими людьми, которые ни
черта не понимали в нашем деле. Когда мы продали книгу в Англию, там должны были
получить одобрение на качество бумаги, на которой она будет печататься. Вот до чего
доходило".
В то время, когда шла работа над книгой Майкла, Кэтрин предложила свою. Жаклин
Онассис рассказала об этом в издательстве, но там решили, что в ней нет ничего,
достойного публикации. "Это было действительно смешно, что ест и чего не ест Майкл и
как чудесны все Джексоны", - уточнял бывший сотрудник Doublday.
Moon Walk вышла тиражом триста тысяч экземпляров была посвящена Фреду Астеру,
вступление написала на 4 абзаца Жаклин Онассис. В книге Майкл намекал на некоторые
трудные моменты его биографии, но по большей части видимость сплоченной семьи
сохранялась. Он признавал две пластические операции по изменению формы носа и одну
на подбородке, "но это все". Сокрушался, что был "одним из самых одиноких людей в
мире", но не сказал почему. Как отмечал Марк Вейс, критик Los Angeles Herald Examiner,
"наблюдая за Майклом и слушая его музыку, легко заметить злость в его глазах и
движениях, услышать ее в его голосе. Но кроме нескольких нападок на прессу, где это в
книге? На что он так зол? Нет даже намека на это. Все, с чем сталкивался Джексон, он
описывает как "чудесное". Он что, никогда не работал с кем-то, кто не был "классным"
хоть чуть-чуть?"
"Поскольку Майкл не дает интервью, все, что имеет публика, это книга, и я могу вам
сказать, что восемьдесят процентов в ней - вранье, - уверял Марлон, брат Майкла. -
Почему я говорю это сейчас? Потому что появляются все новые статьи об этой книге, и я
просто не могу позволить людям и дальше думать, что это все правда".
ЛаТойя сказал, что книга ее "расстроила. Холодная и безличная. Что он пропустил?
Начало, середину и конец".
С апреля по декабрь 1988 года Майкл еще раз побывал за морем с турне Bad. Он объездил
Европу: Италию (190 тысяч зрителей), Австрию (50 тысяч), Нидерланды (135 тысяч),
Швецию (110 тысяч), Швейцарию (60 тысяч), Западную Германию (у Берлинской стены
- 50 тысяч), Францию (134 тысячи) и Англию (360 тысяч). В Лидсе 92 тысячи человек
встали и спели "С днем рождения" Happy Birthday - Майклу исполнилось тридцать лет,
пока он молча стоял на сцене.
Куда бы Майкл ни поехал, шоу-бизнес следовал за ним. В Швейцарии Элизабет Тэйлор и
Софи Лорен поздравили его после шоу. Лорен привела с собой двадцать пять человек на
его выступление в Париже. Там же Роб Лоу и Грейс Джонс посетили его концерты. Тина
Тернер навестила его в Кельне. В Лондоне его слушали и смотрели Ава Гарднер,
Харрисон Форд, Карли Саймон и Донна Саммер. Когда появились принц Чарлз и
принцесса Диана, Майкл был в восторге. Он вручил королевской паре и их двоим детям
чек на 450 тысяч долларов - доход от концерта в Уэмбли - на восстановление детской
больницы. Он также подарил им концертные пиджаки, в которых выступал в этом турне,
и кассеты с записью Bad, а принцу Чарльзу предложил давать уроки танцев.
Майкл держался на расстоянии от своей команды и музыкантов. Они никогда не знали, в
какой гостинице он остановится, никогда не видели его, кроме как на сцене. Дюжина
телохранителей была нанята, чтобы защищать его и его апартаменты. Но это не помогало.
"Он всегда находил время, чтобы осмотреть достопримечательности, - говорит Сет
Риггс, учитель вокала Майкла. - Помню, у нас была репетиция в Ливерпуле, он
остановил ее, чтобы посмотреть на красивые облака, пролетавшие над нами. Таков был
Майкл. Лувр в Парижее был закрыт на целый день, чтобы Майкл мог осмотреть его. В
Риме Франко Дзефирелли устроил для него большую вечеринку, все сливки общества
были там, и вдруг Майкл исчез. Хозяин нашел его в комнате с толпой детей в пижамах,
весело играющих.
Он самый естественный и любящий человек из тех, кого я знаю, очень добрый, как бы
банально это ни звучало, - продолжает Риггс, который все еще регулярно работает с
Майклом. - Если он видит фотографию прелестного ребенка, начинает над ней
сюсюкать. Во время турне, в свободные вечера, ходил в магазины игрушек и покупал их
десятками, и потом всю ночь вставлял в них батарейки, проверяя, работают ли они, чтобы
на следующий день дарить их детям за кулисами. Как будто у него не было других забот!"
На одном из этапов турне Майкл познакомился с Джимми Сэйфчаком, десятилетним
мальчиком из Калифорнии. Для него сделали копию сценического костюма Майкла,
чтобы они были одинаково одеты. Большинство людей находиило отношения с Джимми
странными, особенно когда Майкл ходил с ним в магазин игрушек. Он потратил тысячи
долларов на игрушки для него в Лондоне. К тому же Майклу пришлось отменить два
концерта из-за простуды, которую он подцепил от Джимми.
Другой юный друг Майкла - не Сэйфчак - сказал: "Я не могу, чтобы мое имя
появилось в этой книге, потому что он расстроится. Но могу сказать, что он ведет себя
как любой парень. Никогда не говорит о себе, всегда о том, что происходит с другими.
Мы никогда не касались шоу-бизнеса. Иногда он надевал грим - парик и усы, когда мы
выходили на люди, два-три человека из ста его узнавали. Когда мы были в Диснейленде,
всегда ходили по дальним аллеям, к аттракционам и пролезали вперед - он не мог стоять
в очередях. Это было чревато беспорядками. Мы быстро проходили по Диснейленду,
потому что, если бы люди его узнали, начался бы кошмар.
Он один из лучших людей, каких я знал. Такой умный! Много знает обо всем. Он -
ребенок. У него никогда не было детства, и он устроил его себе теперь. Все, что я читал о
нем в газетах, - полная ерунда. Я просто не обращал на это внимания. Пару раз я
спрашивал его о подружках и тому подобном, но мы никогда не углублялись в эту тему.
Мы не говорили и о пластических операциях, потому что это было не мое дело. Он это не
обсуждал и никогда не говорил: "Ну, как тебе мой новый подбородок?" С ним сложно
связаться. Я обычно звонил его секретарю, а через пару дней он мне перезванивал".
После того как Майкл подарил родителям Джимми "Роллс-Ройс" за сто тысяч долларов,
Фрэнк Дилео сказал ему, что пора прекращать эту дружбу. Ходили слухи, что в ней было
что-то извращенное. Майкл был уязвлен. "Это была абсолютно невинная дружба, -
считает Джером Говард. - Но некоторым казалось, что Майкл был слишком увлечен
ребенком, чтобы это было хорошо для них обоих. Майкл без него был очень одинок".
Намек на одиночество Майкла можно увидеть и в телефонном звонке родителям в
сентябре 1988 года из Ливерпуля. Кэтрин сказала друзьям, что ее и мужа это очень
удивило. "Я устал, Кейт, - сказал он измученным голосом. - Мне нужен перерыв. Тебе
не кажется, что семья распадается?"
Кэтрин согласилась и спросила, чем может помочь. Сын тяжело вздохнул и ответил, что
хотел бы поговорить с родителями, когда вернется. Когда трубку взял отец, он извинился
перед ним за некоторые обидные слова в книге, но объяснил, что не сам писал ее всю и
эти куски были написаны "кем-то еще" (видимо, он имел в виду Шэй Эрхарт).
Джозеф хотел знать, присоединится ли Майкл к братьям после этого турне. "Нет, и
пожалуйста, не дави на меня", - услышал в ответ. Джозеф заверил сына, что все слухи о
том, что он хотел эксплуатировать его или нажиться на нем, неправда: "Я не хочу
участвовать в твоем бизнесе. У меня есть проблемы с деньгами, это так. Но я хочу,
однако, чтобы мы опять стали семьей. Ты не хочешь этого?"
Разговор закончился на оптимистической ноте. Отец и мать поверили, что скоро сын
вернется к ним.
В декабре 1988 года Фрэнк Дилео объявил, что Майкл Джексон прекращает поездки,
чтобы уделять больше времени съемкам. Осуществилось пророчество Фрэнка Дилео о 5
хитах номер один из альбома Bad. Он стал первым в истории поп-музыки, из которого
было сделано 5 первоклассных синглов. Мечта исполнилась, Майкл дал понять, что турне
Bad будет последним. "Он не хочет больше давать концерты любого формата", -
сообщил Фрэнк. К этому времени учтенный доход с продажи билетов во время этих
гастролей превысил 108 миллионов долларов.
Джексон, теперь 30-летний, более двух десятков из них был профессиональным артистом.
"Это у меня в крови, - отмечал он много раз. - Я не могу представить себе, чтобы я был
не на сцене". Большинство его помощников также не могли поверить, что он перестанет
выступать.
"У меня сейчас достаточно денег, - сказал Майкл. - Хватит. Я устал". Очень многие не
думали, что это серьезно. Однако в его решении уйти были свои резоны, о которых почти
никто не знал. Он чувствовал, что его надувают, пока он гастролирует, единственный
способ прекратить это - по крайней мере на время - больше быть дома. Его прежний
помощник по бизнесу сокрушался: "Когда Майкл работает, у него нет времени проверять
бухгалтерию и смотреть, куда идут его деньги. Большая часть его персонала - людей,
которым он доверяет, - имеют большие барыши, когда он находится в поездках,
обделывая делишки на стороне". "В этом нет ничего необычного. Билл Косби, по его
словам, однажды обнаружил, что у кого-то из его персонала есть дом за 9 миллионов
долларов - такой же большой, как у него! То же и с Майклом. Он нанимает людей,
которым доверяет, платит им много денег, но потом многие из них снимают сливки.
Пока тот в поездках, деньги меняли своих хозяев направо и налево. Джексон терял очень
много, вот почему он решил прекратить турне. С усталостью ничего не поделаешь; но с
грабежом нужно кончать".
"Я хочу вам кое-что сказать, - делился один из бывших помощников Майкла. - До того
как заключалась какая-либо сделка от его имени, все его окружение имело свои побочные
договоренности, еще до того, как он узнавал что-то о главной. Люди, на которых он
полагался, зарабатывали на его имени. Они ничего не придумывали, пока не были
уверены, что заработают на стороне, помимо того, что он им платит. Неудивительно, что
он никому не доверял. Хотите верьте, хотите нет, но Джозеф предупреждал Майкла об
этом. Он часто действительно думал о его интересах".
"Я точно знаю, что менеджеры Майкла не хотели, чтобы я был поблизости. Я не думаю,
чтобы он знал о том, что делают его люди. Речь шла о миллионах и миллионах долларов",
- считал его отец.
* * *
Майкл Джексон, возможно, и хотел "уйти в отставку", но его семья все еще планировала
турне по Корее и надеялась, что он примет в нем участие. Родные нуждались в деньгах
больше, чем когда-либо. Финансовые проблемы были у Джозефа. Он потерял более 700
тысяч долларов на пересохших нефтяных скважинах и более 250 тысяч на JoCola -
компании, производящей напитки. Тремя годами ранее, в 1985 г., он заключил
соглашение с предпринимателем, занимающимся недвижимостью, Гэри Бервином, чтобы
купить комплекс Berwin Entertainment Center на бульваре Сансет в Голливуде за 7,1 млн
долларов. Это здание, построенное в 1924 г., было Голливудским атлетическим клубом,
где бывали Джон Уэйн и Кларк Гейбл. "За него просили 12 миллионов долларов, но нам
удалось снизить цену до 7,1 миллиона, - отмечал Гэри Бервин, которого очень уважают
в индустрии развлечений за то, что он помог возродить имидж Голливуда. - Джозеф
заявил, что деньги - не проблема. У меня не было причин сомневаться. Майкл как раз в
это время купил каталог Beatles за 47 млн долларов, и я считал, что у семьи много
свободных денег. Действительно, Джексон-отец смеялся, когда я поднял вопрос о
деньгах. "С такой семьей, как моя, деньги не имеют значения", - заявил он".
Сделка была заключена. Бервину отходило 15% недвижимости, Джексону - остальные
85. Они должны были быть равноправными партнерами в студии звукозаписи, ночном
клубе и частном клубе в этом здании. "Он обещал, что Майкл приедет и будет часто
посещать клуб, одно его присутствие обеспечит успех предприятия, - вспоминал
Бервин. - Он мог бы входить через двери охраны, пользоваться частным лифтом, и
никто не будет знать об этом, что, как сказал Джозеф, сын сочтет замечательным. Также
незамеченным он сможет входить в студию звукозаписи. Отец полагал, что Майклу
понравится здание и его архитектура".
"Почему ты так уверен, что Майкл захочет в этом участвовать?" - спросил компаньона
Гэри Бервин. "Послушай, если я участвую, то, известное дело, Майкл тоже будет. Ты
можешь положиться на это. Если я здесь и Кэтрин, Майкл и все ребята тоже будут здесь",
- ответил он.
"В какой-то момент Джозефу требовался заем на покупку дома, потом нет, - продолжал
Бервин. - И снова да, и опять нет. Позже он собрался взять в партнеры Дона Кинга, но
отказался от этого. Его окружали безнравственные люди, которые или грабили его, или
учили, как грабить других".
"Это всего лишь чуть больше миллиона баксов, - говорил отец, умоляя сына вытащить
его из этой неприятной ситуации - Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне выбраться".
Джозеф сказал другу, что Майкл не хочет иметь ничего общего с ним и его проблемами.
"Сын потрясающе неблагодарный, - говорил этот человек. - После всего, что он сделал
для него, это черт знает что - отказать своему старику, когда тот умоляет о помощи.
Знаете, как трудно для него просить? Я думаю, Майкл целенаправленно пытался разорить
отца, из злости. Мне жаль такое говорить, но многие друзья семьи думают так".
Джозеф связался с другими детьми, в том числе Джанет, но они сказали, что пальцем не
пошевелят, чтобы помочь ему. Отец был обижен. Возможно, по их мнению, это не очень
хорошее вложение денег. Он знал, что дети питали к нему не очень добрые чувства, но не
столь неприязненные, чтобы подвергнуть его такому унижению. Ларри Андерсен,
который дружил с Джозефом 15 лет, объяснял: "Джермен всегда говорил отцу: бизнес
есть бизнес, а семья есть семья. Ты должен разделить их. Но Джозеф смотрит на дело
иначе. Он любит своих ребят и надеялся, что те помогут ему. Кажется, что там очень
много денег, на самом деле это не так, когда гы думаешь обо всем, что делается в этой
семье".
"Вы думаете, что, раз у семьи такой престиж, как у Джексонов, они должны вести себя
респектабельно, но вместо этого они все еще шляются по улицам, раздевая людей и дуря
им голову, - считает Гэри Бервин. - Думаете, Майкл выше лого, но это не так. Семья не
работает совместно. Они работают каждый против каждого и, что хуже всего, против
людей, которые имели несчастье делать бизнес с другими членами семьи".
В декабре 1988 г. Джозеф был доведен до отчаяния. Шоу в Корее должны были
состояться, иначе он никогда не сможет собрать денег на оплату судебных исков. "Я
встретился с Джеромом Говардом, - рассказал Гэри Бервин. - Он хороший парень и
нравится мне. Мы начали смотреть, как идут дела у этой чокнутой семейки. И
выяснилось, что они были плохи для всех".
В это время Майкл был в Японии с турне Bad, в стране, где это путешествие началось
пятнадцать изматывающих месяцев назад. Встреча родителей с остальными братьями
была назначена в Энсино в семейном театре.
Для начала Джозеф и Кэтрин поговорили с Тито, Джек-ки, Марлоном, Рэнди, Джерменом
и его невестой Маргарет Мальдонадо (он и Хейзл официально развелись в июле 1988
года; новая пара уже собиралась заводить второго ребенка). К братьям был нужен очень
осторожный подход, они могли не согласиться поехать в Корею. Отец и мать чувствовали
себя так, будто входят в логово льва, настолько братья подозрительно относились к тому,
как глава семьи вел дела. Часа через два он вышел из театра довольный и сказал Джерому:
"Не говори с ними ни о чем, кроме контрактов. Не упоминай муновцев и всю эту ерунду,
потому что они могут не поехать. Просто говори им о деньгах, которые они получат".
Джером Говард вошел в тридцатиместный театр и обнаружил, что братья разделились.
Джермен и Маргарет сидели около сцены, Тито был сзади, Рэнди - в одном углу, Мар-лон
_ в другом, Джекки в середине зала. Говард встал перед экраном и рассказал о
предполагаемых концертах людям, которые подозрительно к нему относились, как к
каждому, кто работал с их отцом. Марлон сразу заявил: "Не пойдет. Больше никаких
семейных турне. Мне все равно, сколько миллионов там платят, я получил урок еще в
прошлый раз. На меня не рассчитывайте". Он больше не хотел выступать в составе
группы Джексонов. Когда у него были проблемы с выходом из контракта на запись после
турне Victory, Майкл был настолько любезен, что позвонил президенту CBS Records
Уолтеру Етникофф и просил освободить его, что и было сделано. Но Марлон все же
испытывал двойственное чувство к брату. Перед турне Bad, вместо того чтобы прямо
сказать, что братья не будут участвовать, Майкл уклонялся от встречи.
"Я слышал от друзей, что происходит, - жаловался позже в одном из интервью Марлон.
- Если он не хотел сказать мне правду, лучше бы вообще ничего не говорил. А он лжет
вместо этого. Последний раз я получил прямой ответ от Майкла в 1984 году". Но все же у
него сохранились теплые чувства к
брату.
- Я просто не хочу, чтобы что-то разрушило мое отношение к Майку, - сказал он. - Я не
думаю, что мы должны
работать вместе.
- Тем хуже для тебя, - ответил Джекки Марлону. - Потому что я участвую.
- Я тоже, - заметил Рэнди.
- И я, - решил Джермен, посоветовавшись с Маргарет.
- Меня тоже посчитайте, - произнес Тито.
- А что с Майклом? - поинтересовался Рэнди. - Что мы собираемся с ним делать?
- Нам он не нужен, - отрезал Джекки. - Мы и без него
справимся.
Кэтрин согласилась.
- Давайте попытаемся не втягивать его в это, - сказала она. - Пожалуйста, неужели
без него нельзя обойтись?
Джермен покачал головой. Ему нужно было сказать это аккуратно, олимпийский стадион
в Сеуле вмещал шестьдесят тысяч зрителей, и братьям точно нужен был Майкл, чтобы
привлечь так много любителей эстрады.
- Слушайте, оставьте его матери и мне, - предложил Джермен. - Мы с ним
поговорим.
- Как? - удивился Рэнди.
Джермен повернулся к Кэтрин. Она глубоко вздохнула:
- Я посмотрю, что смогу сделать. Но позвольте вам сказать, что, если мы нажмем на
него, можем потерять его навсегда. И что мы тогда будем делать?

_________________
e-mail: overlooks@ya.ru

Отдельный форум для троллей. Приятного общения! Администрация.
© Смейся и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 45 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4, 5  След.

Часовой пояс: UTC + 2 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron
Блог Вечерних Вестей
Protected by Copyscape Plagiarism Scanner
Яндекс.Метрика
Рейтинг@Mail.ru    измерьте скорость интернета  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB